Уэнделл Фертиг: американский партизан на Филиппинах

Весной 1942 года японцы окончательно зачистили Филиппины, а защищавшиеся на островах местные и американские войска погибли или пошли в плен. Но не все. В японском плену не было ничего хорошего, да и в конце концов, какого чёрта, — война не закончена! Несколько тысяч американских солдат и офицеров ушли в леса.

К тому же японская администрация действовала исключительно свирепыми методами. Население выло волком и тоже валило в отряды. Благо Филиппины, с точки зрения партизана, — идеал: семь тысяч островов, а общая площадь сравнима с хорошей такой европейской страной. Тропические леса, горы, болота. Если не помрёшь, орудовать можно бесконечно.

Самым колоритным в этой компании был однозначно генерал-подполковник Уэнделл Фертиг, воевавший на Минданао. Вообще он был подполковником инженерной службы и перед захватом островов японцами занимался почтенным делом: уничтожал припасы собственной армии, портил дороги и мосты — в общем, делал всё, чтоб врагу ничего не досталось.

Однако амбиций в этом мужике было на троих. Он считал себя Человеком Судьбы (так и выражался) и вообще умел произвести впечатление.

В подполье Фертиг объявил себя генералом (звездочки ему сделал местный жестянщик) и начал собирать вокруг себя отряды местных боевиков.

Кроме харизмы и талантов Хлестакова, Фертиг обладал умением много чего делать руками. Он наладил партизанам телеграф, добывал взрывчатку из морских мин, производил кустарные боеприпасы… чёрт возьми, он даже деньги печатал с помощью деревянных прессов — «партизанские песо».

Радиостанцию партизаны собрали при помощи очумелых ручек, добывая детали из старых радиоприёмников и всех электрических приборов, какие могли найти. Причём этот шедевр техники соорудили филиппинский школьник и коммивояжёр, который до войны продавал приёмники.

Как ни дико звучит, с помощью этого адского прибора они смогли связаться аж с радиоузлом ВМС в Сан-Франциско. Там сначала вообще не поверили, что кто-то партизанит на Минданао. Но убедившись, что это, натурально, их полуполковник, самопровозгласившийся в генералы, начали посылать ему предметы снабжения подлодками.

Невероятно бесило генерала Макартура, который теоретически командовал Фертигом, что этот панк принципиально плевал на любые ценные указания из штаба. Фертиг отпустил моднейшую рыжую бороду и ходил в треугольной шляпе, сам себя произвёл в генералы, забил на требования заниматься исключительно разведкой и устроил себе на Минданао то ли партизанский край, то ли королевство.

Правда, доводы Фертига тоже были не лишены резона: если он не защищал филиппинцев от японцев, бойцы валили от него к другим командирам. А этого он допустить не мог. Тем более возможности по разведке у него были так себе: посадить филиппинца на пальму корабли считать он и так мог. Но более крутых командиров на Минданао всё равно не было, так что Макартур ругался, но патроны с подлодками по-прежнему подбрасывал.

Всего в партизанской армии Фертига было на пике тысяч 35 народу — просто-таки белорусских достоинств отряд. Правда, вооружены из них были меньше половины. Старшие офицеры больше американцы, рядовые и младшие командиры в основном филиппинцы. Отряд имел даже свой флот в лице парусника, на который установили зенитный автомат, и китобойного судна с бодрым названием «Ублюдок».

Партизаны имели и броненосец — гражданское судно, обшитое металлоломом. Оружие для этого флота насобирали с нескольких сбитых в «регулярной» войне бомбардировщиков. Кстати, о них. Фертиг очень остроумно решил проблему маскировки аэродромов. Он имел несколько ВПП, которые планировал предоставить американцам, когда те вернутся на остров. А чтобы японцы не вскрыли эти приготовления, поверх насадили посевы. Типа, как только приходят наши, бульдозером снимаем верхний слой и принимаем самолёты. Некоторые из этих ВПП американцы потом реально использовали.

Как ни смешно, нам эта история тоже не абсолютно чужая. Среди командиров в отряде Фертига был лейтенант, обеспечивший устройство одной из взлёток на высоте двух километров над уровнем моря, служивший наблюдателем, радистом, разведчиком и диверсантом. Звали его Николас Поцилуйко (Pociluyko), что намекает на не совсем чуждые нам корни. Его аэродром называли «Башня Ника» — потому что на горе. Кстати, «башня» была ещё и укрепрайоном — японцы несколько раз пытались её взять, но обломались.

Из колоритных персонажей там был Джок Макларен — австралиец, ветеринар лет сорока. Он попал в плен в Сингапуре, два раза неудачно бежал, и тогда японцы на свою беду законопатили его в третий раз на остров. Но ветеринар убежал и оттуда на лодке, которую спёр в колонии прокажённых.

«Офигеть, — сказал Фертиг. — Нам такие отморозки нужны». После чего Макларен получил под командование китобой «Ублюдок», на котором партизанил в прибрежной зоне.

На японский плен и оккупацию он насмотрелся за время, собственно, плена и побегов, поэтому японцев он любил гораздо меньше, чем животных. Не злите ветеринаров. После войны он купил кофейную плантацию на Папуа и жил ещё 11 лет, до самой смерти, выращивая кофеёк среди папуасов.

Японцы несколько раз устраивали против отрядов Фертига большие карательные операции. Эффект оказался примерно нулевым — им удалось разрушить некоторые базы, но в целом получились удары по хвосту. Партизаны растворялись в лесах. Единственная операция, когда оккупанты и правда чуть не справились, относится к началу 1945 года, но там уже и продержаться оставалось всего ничего.

Кстати, когда «линия фронта» подкатилась обратно к Филиппинам, орлы Фертига перехватили много сбитых лётчиков раньше, чем до тех добрались японцы, и даже ухитрились захватить кое-какие объекты уже во время высадки десанта и боёв на острове.

Вообще, конечно, Фертиг заслужил медаль Почёта, но тут он натолкнулся на самого большого эгоцентрика в Вооруженных силах США — Дугласа Макартура. Тот был из разряда людей «разбил все лампочки, потому что ничто не может сиять ярче меня», и идею, что что-то может быть более ценным для Филиппин и вообще планеты, нежели его эго, не воспринимал.

А Фертиг слишком явно и где-то даже демонстративно забивал на его ЦУ во время своей партизанщины. Поэтому после войны его законопатили на почётную должность служить в корпусе подготовки офицеров запаса. Возврат к службе, связанной с реальными полномочиями, случился только в начале 50-х, во время войны в Корее. Опыт Фертига и его теоретические выкладки использовались. Но в середине 50-х его просто уволили в запас.

Зато в 1958 году, когда Фертиг отправился на Минданао как частное лицо, на набережной в Кагаяне его уже ждала многотысячная толпа филиппинцев — ветеранов и гражданских — с огромным транспарантом, прославлявшим героя Минданао.

После службы Фертиг сделал удачную карьеру бизнесмена в Колорадо и умер в 1975 году.