Завоевание империи инков (ч.3)

Продолжение. См. часть 1, часть 2.

Войско победителя встало лагерем близ города Кахамарка на восточной стороне Андского хребта. Туда и направились конкистадоры, положившись на удачу и решив покамест воздержаться от агрессивных действий в отношении индейцев. 15 ноября 1532 г. они вступили в Кахамарку.

Город оказался покинут жителями, зато на некотором отдалении виднелось бесчисленное множество палаток расположенных в строгом порядке. Испанцы поняли, что владыка Перу находится среди своего войска. Они заняли пустующие здания вокруг центральной площади Кахамарки и отправили посольство к Атауальпе.

Представшие перед лицом сапа инки посланники передали ему приветствия могущественного заокеанского владыки — испанского короля, и высказали надежду, что властитель Перу почтит своим посещением Кахамарку, где испанцы приготовили в его честь торжественный ужин. Вначале Атауальпа отклонил приглашение, ссылаясь на пост, но в целом принял чужеземцев довольно милостиво. Он с интересом отнёсся к тому, что испанцы предложили свою помощь для усмирения непокорных окраинных племён. В конце концов хитрецу Писарро удалось заманить верховного инку в Кахамарку. Трудно сказать, что руководило Атауальпой, древний ли обычай, или преувеличенное представление о трепете, которое должна внушать его особа чужеземцам, но он явился на встречу хоть и с многочисленной свитой, но без вооружённой охраны. Позже один из товарищей Писарро выскажется по этому поводу: «Ну разве это не Провидение Божие? Только Он мог внушить инке столь нелепую мысль!».

Когда Атауальпа в сопровождении толпы разряженных придворных прибыл на центральную площадь Кахамарки, ему навстречу вышел капеллан отряда конкистадоров. Прочитав цветистую проповедь, он потребовал чтобы сапа инка признал себя вассалом испанского короля, отрёкся от своих ложных богов и принял крещение. В заключении он протянул Атауальпе Библию. Ошалевший от такой наглости властитель Перу швырнул на землю священную книгу и разразился гневной речью. В ответ из окон окружавших площадь зданий загрохотали аркебузы, и облачённые в сияющие стальные доспехи испанцы ринулись на растерявшихся индейцев.

Главной целью Писарро было захватить сапа инку живым. Будучи в Испании, он встречался с Эрнандо Кортесом, завоевателем Мексики, и хорошо запомнил его совет: «Помните одно, Франсиско — если вам удастся захватить в плен священную особу короля Перу, то судьба его страны будет решена. Я утверждаю это, опираясь на собственный опыт». Когда в кровавой свалке возникла опасность того, что Атауальпа будет убит, Писарро ринулся вперёд, чтобы защитить инку, и попал под удар меча одного из соратников. Это была единственная рана, полученная испанцами в этом столкновении. Она была неопасной. У предводителя конкистадоров вполне хватило сил за волосы вытянуть властителя Перу из опрокинувшихся носилок и сорвать с его головы красную повязку — символ верховной власти.

Несмотря на эту унизительную для монаршего достоинства сцену, оказавшись в плену у испанцев, Атауальпа не перестал быть главой государства в глазах своих чиновников и офицеров. Этим обстоятельством и воспользовались отважные авантюристы, чтобы утвердить свою власть над обширной и богатой страной. После успеха операции в Кахамарке небольшие (несколько десятков человек) отряды конкистадоров могли безнаказанно разъезжать по округе, где были размещены многочисленные перуанские войска. Без приказа владыки никто не смел напасть на чужеземцев, а последний опасался за свою жизнь и не оставлял надежды договориться с пришельцами. Пока Атауальпа искал решение, грандиозный административный аппарат его империи продолжал работать без сучка, без задоринки. Испанцы охотно пропускали к сапа инке высших чиновников для получения приказов.

Ежедневно общаясь со своими тюремщиками, Атауальпа быстро понял, что более всего пришельцев из-за океана интересует жёлтый металл, который индейцы называли «слезами Солнца», и попытался купить себе жизнь и свободу, предложив выстелить золотом пол комнаты, где его держат. Испанцы отвергли это предложение. Тогда инка протянул руку вверх и поднялся на цыпочки, показывая до какого уровня может заполнить комнату сокровищами. Это произвело впечатление. Писарро собственноручно провёл красную линию на стене на высоте 9 футов от пола и торжественно пообещал освободить пленника, если помещение будет заполнена золотом до этой отметины. Длина комнаты равнялась 22 фута (6,7 м), ширина — 17 футов (5,2 м). Договорились, что причудливой формы украшения и пустые изнутри сосуды не будут переплавлять в слитки, а просто бросят в общую кучу.

Надо сказать, что Писарро едва ли мог себе позволить выполнить условия договора. Выпустив из рук своего пленника, он не ушёл бы с добычей через Андские перевалы. Но поначалу он не собирался и нарушать данного слова, полагая, что Атауальпа будет не в состоянии выполнить свою часть соглашения. Когда золотой поток начнёт иссякать, - думал Писарро, - он с чистой совестью сможет отказаться освободить инку, а скопившееся в комнате золото останется в руках конкистадоров.

Соглашение было заключено, и во все концы империи отправились гонцы, собирая золотые изделия из многочисленных дворцов сапа инки и его вельмож. Одновременно Атауальпа смог тайно передать своим сторонникам ещё один приказ: второй претендент на перуанский престол не должен остаться в живых. Вскоре после того, как в Кахамарку начала стекаться золотая река, заключённый в крепости Уаскар был убит своей стражей. Между тем, охраняемые приказом сапа инки испанцы начинали чувствовать себя хозяевами в Перу. Небольшими вооружёнными отрядами они разъезжали по стране и безнаказанно грабили перуанские храмы.

Нельзя не согласиться, что феномен молниеносного завоевания обширной, могущественной и, казалось бы, столь гармонично устроенной державы Перу горсткой авантюристов вызывает оторопь. На протяжении миновавших с тех пор веков выдвигалось множество объяснений этому событию. Наиболее поверхностное: испанцы смогли легко победить перуанцев, потому что стояли на неизмеримо более высокой ступени технического развития. Оно не выдерживает никакой критики. Мы знаем, например, что во второй половине XIX в. суданские махдисты, вооружённые буквально дрекольем, смогли организовать эффективное сопротивление против регулярной английской армии, по сравнению с конкистадорами весьма многочисленной и имеющей на вооружении магазинные винтовки. Ключевым эпизодам этой войны стала битва при Омдурмане, когда средневековая мусульманская конница бросилась на новоизобретённые английские пулемёты. Правда, это последнее сражение махдисты проиграли, но им пришлось поволноваться.

Вооружение испанских конкистадоров было далеко не таким совершенным, как у англичан в Судане. Они имели в своём распоряжении несколько десятков аркебуз — оружие громоздкое, неудобное и долго заряжающееся, не сравнить с магазинными винтовками. Большинство приспешников Писарро не имели даже этого, довольствуясь более качественными чем у индейцев копьями, стальными мечами и доспехами. Число арбалетов тоже было ограничено.

Перуанская армия имела в своём составе организованные отряды вооружённые дротиками и пращами. Отдельные подразделения составляли воины, орудовавшие бронзовыми топорами и боевыми дубинками. Такая дубинка имела 9 футов в длину и тяжёлый медный наконечник, снабжённый острыми шипами. Существовали также копейщики, которые шли в атаку с тридцатифутовыми копьями. Индейцы пользовались лёгкими и прочными деревянными щитами и довольно эффективными доспехами их стёганного хлопчатника. При необходимости перуанские военачальники могли поставить в строй сотни тысяч человек. В случае прямого столкновения, регулярная армия инков просто размазала бы отряд Писарро с его мечами и аркебузами, и наместник Панамы, настроенный, как мы помним, весьма скептически, врядли скоро прислал бы новых людей вслед исчезнувшим.

Иногда ссылаются на то, что огнестрельное оружие и лошади испанцев вызывали у индейцев панический ужас. Пожалуй, этим можно объяснить успех кахамаркской операции, но не всё, за ней последовавшее. Среди краснокожих воинов было немало способных преодолеть это чувство. Имеются свидетельства, что уже в числе тех, кто сопровождал Атауальпу в Кахамарку были такие, которые кидались под копыта коней, защищая своего господина. Позже, когда первый шок был преодолён, такие случаи стали происходить всё чаще.Что касается суеверного трепета, который индейцы возможно питали к испанцам, как к предполагаемым сыновьям Виракочи, то наверное, он сыграл свою роль, но её не стоит переоценивать. Конкистадоры с самого начала довольно небрежно относились к своему имиджу посланцев богов, а позже беззастенчиво попирали местные обычаи, грабили и оскверняли храмы, уничтожали священные изображения, не заботясь о том, что скажут жрецы.

Наконец, ещё одна версия. Насилие над священной особой сапа инки вызвало в Перу культурный шок. Почтение подданных к своему законному владыке было столь велико, что они просто не представляли, как можно не повиноваться его приказу, а поднявшие на него руку, уж точно должны обладать какой-то жуткой сверхъестественной властью, не только над людьми, но и над богами, ведь инка — живой бог на земле. Выглядело бы весьма правдоподобно, если бы не одно «но». Атауальпа не был законным властителем Перу. Он был узурпатором, захватившим трон вопреки установленным в империи законам престолонаследия. К тому же сделал он это совсем недавно. Своего предшественника Уаскара, который с куда большим основанием мог называться живым богом, Атауальпа заточил в темницу, и культурного шока это не вызвало.

Думается, всё было несколько проще. Пока чиновники по приказу захваченного в плен владыки обдирали золотое убранство дворцов и отправляли его в Кахамарку, широкие народные массы Перу продолжали жить как жили: обрабатывать землю, вырубать горные террасы, строить дороги. И, между прочим, исправно получать пайки с продовольственных складов. На их содержимое испанцы пока не покушались. Рядовые перуанцы вообще, наверное, не сразу поняли что в высших сферах происходит что-то необычное. Несколько ограбленных деревень на окраине империи не в счёт. Они и раньше могли пострадать от соседних племён. А то, что владыке вдруг понадобилось собрать всё своё золото в одном месте, так ему виднее. Врядли инки когда либо поощряли рядовых подданных империи к размышлению на подобные темы. Дело простого человека — исполнять, что ему скажет начальник, и получать за это скромные, но гарантированные жизненные блага.

Ну а верхи... верхи вели свою сложную политическую игру, в которой заокеанским гостям с непонятными, но, видимо большими, возможностями отводилась роль крупной козырной карты. Совсем недавно многие видные политические деятели державы Тауантинсуйу поставили на Атауальпу и отказали в поддержке Уаскару. Теперь с появлением на сцене новой силы у некоторых мог появиться соблазн переметнуться к другому претенденту, но Атауальпа сумел наглядно продемонстрировать, что делать этого не стоит. Государственные мужи выжидали, просчитывали в уме возможные комбинации, и никто не отваживался отдать решительный приказ, а кто-то, наверное, уже поладил с новыми хозяевами. В пользу последнего предположения говорит то, что через несколько месяцев после пленения Атауальпы Писарро пришёл к выводу, что тот больше неинтересен ему как заложник, но будет опасен, если окажется на свободе. Не стоит также забывать, что некоторые знатные инки впоследствии неплохо вписались в испанскую колониальную элиту, получили христианские имена и дворянские титулы, дали детям европейское образование.

Пока перуанские политики соображали , на кого им лучше поставить , по великолепным инкским дорогам, ведущим к Кахамарке, шли и шли носильщики с грузом золота на плечах. Груда сокровищ в заветной комнате быстро росла и в скором времени должна была достичь красной черты. Предводитель конкистадоров задумался. Он вовсе не желал освобождать сапа инку из плена и искал повод этого не делать. Тем временем к испанцам прибыло подкрепление в лице отряда Альмагро, численностью около 150 человек, позиции завоевателей ещё более укрепились, и Писарро решился отдать приказ перехватывать караваны с золотом на подходах к Кахамарке. Таким образом сокровища всё равно попадали в руки конкистадорам, но комната не наполнялась и Атауальпа был объявлен не выполнившим свою часть договора.

После этого, испанцы решили, что настало время подсчитать и поделить добычу. Для простоты делёжки ювелирные изделия, скульптуры, изысканную посуду бросили в печь и переплавили в геометрически правильные слитки. Лишь несколько наиболее выдающихся, с точки зрения Писарро, произведений перуанских ювелиров избежали этой участи. Они были отправлены в подарок испанскому королю. Добыча составила более 6 тонн золота, а также значительное количество серебра и драгоценных камней. Казалось бы, самое время было вспомнить о «договоре трёх конкистадоров», но Писарро предпочёл о нём забыть. Сокровища не стали делить на три равные части. Патер Луке к тому времени уже умер, и никто не стал искать его наследников, а прибывшие на место событий уже после пленения инки люди Альмагро получили значительно меньшую долю, чем первопроходцы.

Дождавшийся подкрепления и наладивший отношения кое с кем из местной знати Писарро всё больше утверждался в мысли, что Атауальпа уже не нужен ему как заложник, и от него необходимо избавиться. Однако, он не пожелал просто убить пленника, находившегося всецело в его власти. Против бывшего властителя Перу был организован показательный политический процесс, на котором его обвинили... в узурпации власти и подлом убийстве своего брата и законного сюзерена Уаскара. В качестве второстепенных пунктов обвинения шли поклонение демонам, нарушение Божьих заповедей, оскорбление христианских святынь и подстрекательство к бунту против испанцев. Атауальпу приговорили к сожжению на костре и обещали ему менее мучительную казнь, если бывший языческий император примет крещение. Приговорённый согласился и 29 августа 1533 г. был задушен верёвкой. Легенда утверждает, что в минуту его смерти в Андах пробудился вулкан Катапахи и изверг из своего жерла огромную каменную глыбу.

После казни Атауальпы новые хозяева страны решили не оставлять перуанский трон вакантным и назначить нового сапа инку, который будет править, как вассал испанского короля. Если следовать логике обвинения, предъявленного казнённому, законным наследником престола должен был считаться Манко — младший родной брат убитого Уаскара, но испанцы предпочли видеть на троне Топарку — ещё одного сына Уайна Копака от наложницы. Однако, кто-то из высшей знати Перу был решительно против этого выбора. Принеся присягу верности Карлу V инка Топарка отправился в Куско в сопровождении пышного эскорта из конкистадоров и самого Писарро, но так и не доехал до столицы. Он внезапно умер в дороге при весьма подозрительных обстоятельствах. Испанцев ожидали и другие неприятности. Во время перехода из Кахамарки в Куско на них впервые было совершено организованное нападение перуанцев. Правда, те действовали весьма нерешительно и, получив отпор, обратились в бегство. Но закончилось путешествие не так уж плохо. Уже недалеко от столицы в лагерь к испанцам явился Манко, заявил о своих правах на престол и заверил в своей лояльности. Подумав, вожди конкистадоров согласились с этой кандидатурой и 15 ноября 1533 г. торжественно вступили в Куско, приведя с собой нового инку.

Продолжение следует: Завоевание империи инков (ч.4)