Беды Британской Ост-Индской компании в начале XIX века и английские рейды на французские владения в Индийском океане

Военное командование здраво рассудило: если лишить каперов их баз, то в весьма краткие сроки можно обезопасить неспокойные воды Индийского океана. Не откладывая дело в долгий ящик, англичане решили захватить принадлежавший французам остров Реюньон недалеко от Мадагаскара и тем самым лишить каперские корабли надёжных гаваней.

Прелюдия

В 1803 году эскадра французского адмирала Шарля Александра де Линуа отправилась в Индийский океан, где собиралась нанести вред английской колониальной торговле. Особых успехов адмирал не добился. Летом 1805 года он взял курс домой, но 13 марта 1806 года у острова Святой Елены столкнулся с британской блокирующей эскадрой и в бою с ней потерял все свои корабли, а сам попал в плен.

Чуть позже, 9 июля 1806 года, англичане подловили и захватили 32-пушечный капер Жана Перро «Беллона», чему безмерно обрадовался командующий британскими кораблями в регионе адмирал Эдвард Пэллью. Попался корабль Перро у Цейлона, где его нашёл шлюп «Рэттлснейк» и навёл на корсара 74-пушечный корабль «Пауэрфул». Перро старался оторваться, очень грамотно выстроив защиту: не выпадая из носовых углов, когда «Пауэрфул» мог вести огонь только двумя-тремя пушками, «Беллона» изредка поворачивался бортом и давал залп, от которого линкор сильно страдал. Француз надеялся, что сможет сбить либо грот-мачту, либо бушприт, что замедлит ход противника и позволит каперу скрыться.

Необычная погоня длилась почти два часа. К 18:45 «Пауэрфул» почти нагнал-таки француза и вскоре мог произвести полноценный бортовой залп. После такого поворота событий жизнь корабля Перро была бы яркой, но недолгой. Поэтому француз решил сдаться. В бою англичане потеряли шесть человек убитыми и одиннадцать ранеными, а французы — двух человек убитыми и шесть ранеными. Линейный корабль, вопреки всем законам физики, был довольно сильно повреждён, что произвело на англичан очень большое впечатление. Британский историк Уильям Джеймс считал действия Перро «великолепными», а его коллега Уильям Лиард Клоуз отмечал, что этот бой «продемонстрировал плачевное состояние артиллерии в Роял Неви по сравнению с французским флотом».

История одного корсара

Вскоре после разгрома Линуа известный французский корсар Робер Сюркуф решил тряхнуть стариной и показать, как надо воевать на море. Он нанял специальных инструкторов, которые натаскали его моряков в стрельбе из пистолетов и в обращении со шпагой. Соотечественники с энтузиазмом встретили появление Сюркуфа в Индийском океане: английская блокада грозила голодом французским владениям. От корсара ожидалось, что он сумеет благополучно разрешить ситуацию.

По собственным чертежам Сюркуф построил в Сен-Мало 20-пушечный капер «Ревенан», для скорости хода обшитый медными листами. 2 марта 1807 года он вышел к Иль-де-Франс (имеется в виду остров Маврикий в Индийском океане, а не регион на севере Франции), прибыл туда 10 июня, отремонтировался и в сентябре направился к Бенгальскому заливу. Сюркуф вышел в море набить свои карманы и навести страх на прибрежное судоходство — и чётко придерживался плана. Победы следовали одна за другой: корсар захватил торговые суда «Трафальгар», «Мэнджес», «Адмирал Эльфин», «Сьюзанна Хантер», «Саксесс», «Форчун», «Нью Эндевор», «Колонель Макколей», «Уильям Берроуз», «Ориент» и «Жан Лабдам». Он поставил в колонию 20 000 мешков риса вместе с призами и тем самым спас Иль-де-Франс от голодной смерти.

24 мая 1807 года Сюркуф атаковал шедший из Гоа «эн флюйт» (то есть все пушки на корабле были сняты, кроме нижней палубы) 64-пушечный португальский корабль «Консесао-де-Санту-Антониу», несший 34 орудия. Напомним, что в конце 1807 года Португалия вступила в войну с Наполеоном на стороне Великобритании. Корсар сделал ставку на старый добрый абордаж. Он подвёл «Ревенан» вплотную к португальскому линкору и отправил 120 своих матросов в атаку на португальскую команду в 550 человек. Бой продлился час и завершился захватом «Консесао-де-Санту-Антониу».

После этого Сюркуф — уже не в первый раз — поругался с губернатором Иль-де-Франса Шарлем Деканом. Тот реквизировал у корсара «Ревенан», переименовал его в «Иену» и включил в состав регулярных морских сил колонии. Сюркуфу же отдал годившийся только на дрова фрегат «Семилан» из эскадры Линуа, переименованный в «Карл». Губернатор велел погрузить на него пленных португальцев и доставить их во Францию. В ситуации, когда колония нуждалась в каждом французском моряке, такой поступок Декана можно было объяснить только его личной неприязнью к корсару. Команда «Карла» состояла из всякого сброда, в том числе угодивших некогда в плен португальцев. Сюркуф пытался донести до губернатора, что при таком раскладе корабль скорее окажется в Лиссабоне, чем во французском порту, а сам Сюркуф окончит свои дни за бортом. Декан против такого исхода не возражал и потому не стал слушать возражения капитана.

Корсар принял вызов. 21 ноября 1807 года он вышел в море в сопровождении лоцманского судна. Покинув бухту, он пересадил большинство португальцев на это самое судно и тем существенно снизил вероятность бунта. Путешествие заняло больше года. Несколько раз Сюркуф едва-едва ускользал от англичан, однако в начале 1809 года «Карл» всё же благополучно прибыл во Францию.

Британские проблемы

Экспедиция Сюркуфа разгневала не только английское правительство, но и правление британской Ост-Индской компании (ОИК), хотя в его успехах были виноваты сами англичане. Тут надо пояснить одну очень важную вещь, которая напрямую влияла на результативность французских корсаров в Индийском океане.

В начале XIX века у Ост-Индской компании существовало три представительства в Индии: в Бомбее, в Мадрасе и в Калькутте. До поры до времени они действовали совершенно автономно. Если говорить о морских перевозках, то бомбейское представительство ОИК с одной стороны и мадрасское с калькуттским с другой совершенно по-разному подходили к организации коммерческих вояжей в Европу и Китай. Почти половину XVIII столетия остров Сальсетт, фактически контролировавший гавань Бомбея, принадлежал маратхам, и оттуда постоянно действовали индийские корсары и пираты. Кроме того, практически всё Малабарское побережье принадлежало Мартахской конфедерации, поэтому атаки мусульманских и индийских каперов были обычным делом. Соответственно, в Бомбее ещё со времён индийских пиратов из семьи Ангриа действовала конвойная система. Купеческие суда ОИК и частных торговцев собирались в большие караваны. До южной оконечности Цейлона или до Джибути в Африке их в качестве эскорта сопровождали корабли флота, а затем уже без конвоя суда следовали либо в Европу, либо в Китай.

После завоевания Бенгалии и изгнания французов из Пондишерри представительства ОИК в Мадрасе и Калькутте, в отличие от бомбейских коллег, не перестраховывались. Ошибочность такой позиции наглядно доказал Сюркуф в 1798–1801 годах, а в новом противостоянии в Бенгальском заливе собрали богатую жатву и другие корсары: Потье, Перро и даже Линуа. Лишь из-за граничившей с трусостью осторожности Линуа не захватил богатейший караван судов, шедший в Китай под командованием Натаниэля Дэнса. Хотя судовладельцы из Мадраса и Калькутты и терпели большие убытки от нападений французских корсаров, они с презрением относились к конвойной системе и упорно посылали в море одиночные корабли без сопровождения, тем самым увеличивая трафик на морских путях и мешая военным организовать эффективную оборону купцов.

Неудивительно, что только за два месяца, сентябрь и октябрь 1807 года, французы захватили 19 торговых судов в качестве призов. Потери легли тяжким бременем на плечи арматоров (судовладельцев) и страховщиков, которые выплатили за эти захваты 291 256 фунтов стерлингов.

Главный недостаток конвоев

В эпоху паруса конвойная система представляла собой то же самое, что в Первую или Вторую мировую войну. Множество купцов собиралось либо в порту, либо в точке рандеву в единый ордер, определив порядок и скорость следования. В зависимости от значимости и размеров конвоя ему назначался состоявший из военных кораблей эскорт того или иного размера. По ситуации охранение могло быть ближним или дальним.

Но были у конвоев и минусы, причём чисто экономические. Формирование конвоя занимало время. Допустим, ранее торговцы отправляли суда из Бомбея в Китай раз в два дня. Теперь же получалось это делать не чаще одного раза в две недели. Дело требовало и солидных инвестиций (надо нанять больше кораблей, чтобы компенсировать вынужденный простой), и создания новой системы финансового планирования (часть покупателей, привыкших оперативно получать товары, уходила к другим поставщикам), и серьёзных вложений в систему складирования (для больших партий грузов требовались большие склады — либо свои, либо арендованные). Эти траты совершенно не устраивали купцов из Калькутты и Мадраса. В результате капер, попадавший на оживлённые торговые пути, почти гарантированно находил своих жертв и убирался восвояси до появления военных кораблей. Чтобы гарантировано избежать потерь среди торговых судов, флоту надо было к каждому торговцу прикрепить по кораблю в качестве охранения. Проблема крылась даже не в баснословной стоимости таких мероприятий, а в их полной невозможности, ведь торговых судов было в разы больше военных.

То, что выглядело недостатком с точки зрения коммерсантов, с точки зрения военных являлось однозначным достоинством. Они рассуждали так. Капер приходит в зону действия, крейсирует две недели и — ничего. Ни одного судна, на которое можно напасть и захватить. Наконец он видит паруса, приближается и натыкается на 30–40 торговых кораблей с охранением. Очевидно, что атака такого каравана — чистой воды самоубийство. Морское командование раз за разом пыталось донести свою точку зрения до генерал-губернатора Бенгалии и губернатора Мадраса. Однако на тех давило лобби администраторов и арматоров Ост-Индской компании, и каждый раз жажда денег побеждала доводы разума.

Решать проблему флоту всё же пришлось: разозлённая потерями торговых судов ОИК грозила снять его с денежного и продуктового довольствия. Эдвард Пэллью разработал план захвата ключевых точек, способных контролировать морской трафик, а также морских баз французских и голландских каперов. Если у капера нет базы — значит, ему негде ремонтироваться, пополнять экипажи, провиант и боеприпасы. Такой капер был потенциальным мертвецом. Захвати базы корсаров — и их в регионе попросту не останется.

Противостояние

Посмотрим, как обстояли дела у французов. К 1808 году корабли, присланные в 1803-1806 годах, настоятельно требовали ремонта и уже не могли действовать в отдалённых водах. Именно поэтому в Индийский океан отправилась ещё одна французская эскадра — под командованием Жака Гамелена в составе 40-пушечных фрегатов «Венус», «Манш», «Каролина» и «Беллона». Построенные по одному проекту, несущие на главной палубе двадцать восемь 18-фунтовок, а на верхней — двенадцать 8-фунтовок, это были мощные быстроходные корабли, способные стать настоящей головной болью для британцев. Чуть позже в море вышел и пятый фрегат, «Неман», однако у Бреста его перехватили британские 36-пушечники «Аметист», «Эмеральд» и «Аретьюз». После двухчасового боя француз был захвачен. Вместе с ним в руки англичан попали и все припасы для морских складов на Иль-де-Франсе.

Основная же эскадра благополучно прибыла на французские острова. Корабли шли из разных портов поодиночке. «Венус» по пути захватил два «ост-индийца» (корабля ОИК): «Хирэм» и «Альбион» — с грузом на 60 000 фунтов стерлингов. «Манш» взял 16-пушечный шлюп «Сифлауэр», а «Каролина» — «ост-индийца» «Шарлотт» и каперский бриг «Сезар». С мая по сентябрь 1809 года французские каперы захватили 17 кораблей, в том числе семь больших «ост-индийцев». Сумма ущерба составила 1 400 000 фунтов серебром. Отметим, что все захваты произошли в Бенгальском заливе — там, где коммерческие суда ходили вне системы конвоев.

Роял Неви, подгоняемый угрозами правительства и генерал-губернатора, решил провести рейд против острова Реюньон (ранее он назывался Бурбон). Нападать решили не из Индии, а из Африки. Для этого в захваченном у голландцев Кейптауне была сформирована эскадра под командованием Джосайи Роули в следующем составе: 54-пушечный «Резонистейбл», 32-пушечный фрегат «Нереида», 40-пушечный «Кэролайн», 16-пушечный бриг, два торговых судна и два отбитых «ост-индийца»: «Стрэхэм» и «Юроп». В качестве перевалочной базы поближе к Реюньону англичане захватили остров Родригес. Из Мадраса они перевезли 368 солдат и сформировали сводный отряд морской пехоты из 236 моряков. Ночью англичане пробрались в гавань города Сен-Поль и открыли ураганный огонь.

Французы были застигнуты врасплох. Фрегат «Каролина», получив порцию ядер, выбросился на берег. То же самое проделали и другие французские корабли. Высаженная на берег десантная партия сожгла склады пороха и захватила награбленные в своё время у англичан запасы хлопка и шёлка на 500 000 фунтов. Кэптены предложили Роули сжечь город дотла. Однако коммодор, понимая, что сейчас они просто устроили набег, а остров ещё предстоит захватывать, приказал вернуть всю собственность владельцам, включая рабов, и 22 сентября 1809 года за небольшой выкуп оставил Сен-Поль. С собой англичане увели «Каролину», которая вошла в состав британского флота под именем «Бурбонез».

Французы не остались в долгу. 18 ноября 1809 года капер Жак Гамелен нанёс ответный удар. Его фрегаты «Венус» и «Манш» недалеко от Андаманских островов захватили «ост-индийцев» «Виндхэм», «Юнайтед Киндом» и «Чарльстон», которые с 600 000 фунтов стерлингов серебром и товарами шли на закупки в Китай. Правда, «Виндхэм» англичане смогли отбить, но только на время.

3 июля 1810 года французские фрегаты «Беллона» (капитан Дюперре) и «Минерва», бывший португальский 52-пушечный корабль, атаковали ещё один ост-индийский караван в составе уже знакомого нам «Виндхэма», «Цейлона» и «Эстелла». Только «Эстелл» и смог бежать. Остальные суда были захвачены. В плен угодило 200 англичан, в том числе генерал Везерал и его семья.

Взбешённые англичане решили организовать экспедицию на Иль-де-Франс, намереваясь уничтожить всех каперов-французов в регионе. Это решение послужило отправной точкой несчастливого для британцев рейда на Гран-Порт.

Продолжение следует:  Морское сражение у Гран-Порт на Маврикии: тот случай, когда от победы до поражения действительно один шаг.