Экспансия ордена меченосцев

Неудачные походы Владимира Полоцкого и разгром князя Вячко положили конец русскому влиянию на Ливонию и окончательно отдали её в руки рижского епископа и созданного им ордена меченосцев. Последний русский анклав, княжество Герцике, не имея ни малейшей поддержки от Полоцка, рано или поздно должен был стать частью епископских владений. Немецкая экспансия усиливалась с каждым днём, проповедь уступала место мечу. Однако если епископ Альберт стремился расширить своё влияние в Подвинье, то меченосцы начинали с интересом посматривать на лежавшие к северо-востоку земли эстов.

Походы удачные и неудачные

Подавив восстание князя Вячко, епископ Альберт осенью 1208 года отбыл в очередной вояж в Германию за новыми «пилигримами». Оставшиеся в Риге воины занялись добиванием сторонников мятежного князя. По словам Генриха Латвийского, они

«взяли добычу (…) а также отняли назад и кое-какое тевтонское оружие. Всех, кого нашли из числа виновных в единомыслии измене, предали по заслугам жестокой смерти и истребили изменников в той области».

На волне успеха рижане вместе с земгалами предприняли поход на литовцев. Отряд из 50 рыцарей и арбалетчиков был усилен братьями ордена меченосцев. Литовцы, впрочем, были извещены о вторжении соседей, и нападавших встретили опустевшие селения, жители которых укрылись в окрестных лесах. Земгалы и немцы повернули назад, но были окружены многочисленными врагами. Литовцы, не вступая в ближний бой, приближались к противнику на быстрых конях и забрасывали его копьями и метательными дубинами. Благодаря арбалетчикам удалось разорвать кольцо окружения, и земгалы беспорядочно устремились в образовавшийся прорыв. Немцы, имевшие хорошее защитное вооружение, прикрывали отход. Многие из них сложили голову, часть попала в плен, и лишь нескольким удалось вернуться в Ригу.

Литовцы, в свою очередь, предприняли ответное вторжение, разграбили земли земгалов, но при отступлении часть из них попала в земгальскую засаду и была уничтожена.

Первые походы меченосцев

Примерно в это же время орден меченосцев активизировался на землях эстов. Впрочем, хронология основного источника об этих событиях, «Ливонской хроники» Генриха Латвийского, довольно запутана, и вполне вероятно, что описанные далее события произошли несколько ранее.

Экспансия ордена связана с деятельностью Бертольда, «брата-рыцаря из Вендена», бывшего, судя по всему, комендантом Венденского замка. Меченосцы к этому времени уже располагали несколькими замками в Ливонии: Ашераденом (современный Айзкраукле), Венденом (современный Цесис) и Зегевольдом (современная Сигулда). Эти замки стали основой власти ордена. Бертольд убедил старейшин латгалов отправить к эстам послов, требуя компенсации за все предыдущие набеги, в том числе и за случившееся несколькими годами ранее нападение эстов на немецких купцов. Естественно, возмущённые эсты отказали латгалам в выплате. Маловероятно, что старейшины ожидали положительного ответа. Главное, что теперь меченосцы получили великолепный повод восстановить христианскую справедливость и помочь богу покарать виновных.

Кроме ордена меченосцев, в походе приняли участие многие рижане и латгалы, а также брат епископа Теодорих (некоторые ошибочно отождествляют его с Теодорихом из Турайды). Сбор войск происходил в районе Турайды. Часть латгалов выступила самостоятельно. Целью похода стала область Уганди (Унгания, Унгавния) в Южной Эстонии. Нападавшие разоряли селения эстов, но при этом все отряды двигались в направлении Оденпе (Медвежьей Головы) — крупного города Унгавнии. Собравшись под городом, немцы и латгалы пошли на штурм, в результате которого деревянный замок был сожжён, а город разграблен. После трёхдневного отдыха победители повернули назад.

Примечательно, что сразу же по возвращении домой латгалы начали укреплять свои поселения, опасаясь мести разгневанных эстов. Те не заставили себя долго ждать: собрав войско и присоединив к нему подкрепления из области Саккалы, эсты вторглись в Латгалию. Их действия носили такой же грабительский характер, но отличались большей жестокостью, поскольку эсты считали себя незаслуженно обиженными. Попавший в их руки крещёный латгал Вардекэ был сожжён. Эсты осадили латгальский замок Беверин (точная его локализация неизвестна — предположительно, он находился в окрестностях современного города Валмиера), но взять его не смогли. Латгалы неоднократно совершали вылазки, в которых отличился воин Робоам: оказавшись в гуще врагов, он сразил насмерть двоих и невредимым вернулся в замок.

Видя, что замок силой не захватить, эсты предусмотрительно попытались заключить с латгалами перемирие, чтобы при возвращении в Унгавнию не возникло никаких трудностей. Однако латгалы чувствовали себя достаточно сильными. Они отказались от мирного соглашения и, как только эсты начали отступление, бросились за ними в погоню. Одновременно они отправили гонца в крепость меченосцев Венден, чтобы те присоединились к погоне и окончательно разгромили эстов. Магистр ордена Винно фон Рорбах находился в это время в Вендене, а не в своей рижской резиденции, что свидетельствует о готовности меченосцев к военным действиям в этом регионе. Было немедленно организовано преследование, но на стороне эстов оказалась погода: ударили холода, и погоня стала невозможной. Эсты, не зная, что преследователи им не угрожают, перебили весь захваченный скот и отпустили пленников, которые замедляли их отступление.

На этом конфликт не завершился. Вдохновлённые победой латгалы решили повторить вторжение, но не в уже разорённые земли, а в область Саккалу, жители которой пришли на помощь Унгавнии. Не исключено, что вдохновителем набега вновь стал брат-рыцарь Бертольд, который на время отсутствия латгалов с несколькими воинами и арбалетчиками взял под защиту Беверин. Латгалы, совершив форсированный марш, неожиданно для эстов вторглись в Саккалу, и там

«везде по деревням они нашли в домах и мужчин и женщин с детьми и убивали всех с утра до вечера, и женщин и малых детей; убили триста лучших людей и старейшин области саккальской, не говоря о бесчисленном множестве других, так что наконец от усталости и этой массы убийств у них отнялись руки. Залив все деревни кровью множества язычников, они на следующий день пошли назад, собирая везде по деревням много добычи, уводя с собой много крупного и мелкого скота и массу девушек, которых единственно и щадят войска в тех странах».

Часть захваченной добычи латгалы передали Бертольду, который, особо ничем не рискуя, оказался в неплохом выигрыше. После этого военные действия временно прекратились. Инициатором мира выступил Герман — фогт епископа Альберта в землях ливов. Преследуя прежде всего интересы рижского епископа, он считал, что вражда с эстами может привести к крушению «неокрепшей ливонской церкви», и требовал от латгалов и меченосцев прекратить набеги на соседей. До надёжного мира дело не дошло, но обе стороны согласились на годичное перемирие. Магистр фон Рорбах хотя и выступал за эскалацию конфликта, но подчинился принятому решению.

Смерть первого магистра

Меченосцы с вожделением поглядывали на земли эстов, однако рижский епископ был всё же заинтересован в сохранении мира на северо-востоке. Пока магистром ордена являлся Винно фон Рорбах, не желавший, по-видимому, идти на конфликт с Альбертом, активные действия меченосцев в Унгавнии были невозможны. Неизвестно, как бы дальше развивались события, если бы не загадочная смерть предводителя меченосцев.

В гарнизоне Вендена служил брат-рыцарь Викберт, который, по словам Генриха Латвийского, больше интересовался прелестями светской жизни, чем уставом ордена. По неизвестной причине он бежал из замка во владения рижского епископа, но посланная за ним погоня во главе с Бертольдом настигла беглеца, и тот был взят под стражу. Через некоторое время Викберт осознал свою вину, изъявил покорность и был выпущен на свободу. Он отправился в Ригу и в один из церковных праздников пригласил в свой дом магистра фон Рорбаха и орденского священника — будто бы для того, чтобы поведать некую тайну. Когда же те оказались у него дома, Викберт

«нанёс вдруг секирой, которую по обыкновению всегда носил с собой, удар в голову магистру и тут же вместе с ним обезглавил и умертвил священника».

Убийца укрылся в храме, но был схвачен братьями-рыцарями. Светский суд постановил его колесовать. Новым магистром стал Фольквин фон Наумбург. Любопытно, что изначально он считался доверенным лицом епископа Альберта, но, возглавив орден меченосцев, стал проводить самостоятельную политику, которая усилила разногласия ордена с Ригой.

Падение Герцике

Весной 1209 года вернувшийся из Германии епископ Альберт продолжил экспансию в районе Подвинья. Первым делом на месте Кукейноса был воздвигнут замок Кокенгаузен. Формально властителем замка стал немецкий рыцарь Рудольф из Йерихова, которому принадлежала половина всех доходов. Треть была отдана ордену меченосцев, а оставшаяся часть отошла в распоряжение рижского епископа.

Следующим шагом стал захват Герцике. Свои наступательные действия епископ Альберт объяснил превентивными мерами, поскольку от герцикского князя Всеволода исходила постоянная угроза католическому владычеству. Тот был

«врагом христианского рода, а более всего латинян. Он был женат на дочери одного из наиболее могущественных литовцев и, будучи, как зять его, для них почти своим, связанный с ними сверх того и дружбой, часто предводительствовал их войсками, облегчал им переправу через Двину и снабжал их съестными припасами, шли ли они на Руссию, Ливонию или Эстонию».

В поход рижане выступили в конце августа, и он стал для русских неожиданностью. Собрать значительное войско Всеволод не сумел. Тем не менее, как только ему донесли о приближении противника к городу, он тут же со всеми имевшимися в распоряжении силами выступил из крепости и дал рижанам бой перед стенами. То, что князь не стал отсиживаться в городе, могло свидетельствовать либо о его уверенности в силе собственной дружины, либо о ненадёжности стен, не позволявших выдержать осаду. Бой завершился победой рижан, которые на плечах отступающих ворвались в город. Всеволод поспешил спастись бегством на противоположный берег Двины и бросил свою жену, оказавшуюся во власти епископа Альберта. По словам Генриха Латвийского, Герцике подвергся грабежу, однако его жители избежали резни:

«Из уважения к христианству убивали лишь немногих, больше брали в плен или позволяли спастись бегством; женщин и детей, взяв город, пощадили и многих взяли в плен».

«Старшая Ливонская рифмованная хроника», написанная несколько позднее, в конце XIII века, показывает иную, более кровавую версию событий. Главными персонажами выступают рыцари-меченосцы, а о роли епископа Альберта умалчивается вообще. События развивались так:

«Один брат по имени Хартмут,

Кто главным в Ашерадене был,

Лучших людей к себе позвал,

С кем он в поход отправиться хотел

Так, чтобы вдовы и сироты

С громким плачем взывали о пощаде.

Тем, кто вверх по Двине помчался,

Встретились несколько бурных речек,

Им путь затруднивших.

К Герцике они подошли,

Было раннее утро.

Замок они захватили.

Убили некоторых смелых мужей,

Охавших и вскрикивавших при этом.

Тех же, кто ещё спал, будили,

Головы им разрубая.

Это был истинно рыцарский поход.

Шестьсот русских остались лежать там

Убитыми. Их жён и детей оттуда изгнали

Христиане.

Довольны были этим братья».

Предпочтение всё же следует отдать Генриху Латвийскому, который был очевидцем событий. «Рифмованная хроника» была написана во время противостояния Тевтонского ордена и его Ливонского филиала с рижским епископом, и её автор всячески пытался превознести заслуги меченосцев, показав успехи христианизации Ливонии исключительно делом их рук. Добавленные к свершениям рыцарей 600 сражённых их мечами схизматиков должны были стать дополнительным козырем.

Захватить Герцике оказалось проще, чем его удержать. Не последнюю роль сыграли связи Всеволода с литовским вождём Довгердом, на дочери которого он был женат. Альберт предложил Всеволоду возвратиться в Герцике и вновь править своими землями, но уже в качестве епископского вассала — епископ надеялся, что преподанного князю урока будет достаточно для смирения. Расчёт оказался верным. Генрих Латвийский с большим преувеличением изображает картину раскаяния Всеволода, просившего прощения у епископа Альберта за всё зло, причинённое католической церкви. После этого

«город с прилежащим к нему округом и всем, что в нём находится, он торжественно получил из рук наших с тремя знамёнами в качестве пожалования».

Новый поход в Эстонию

Рижский епископ был доволен расширением владений церкви вдоль Двины. С другой стороны, вполне вероятно, что это вызвало недовольство меченосцев, ничего не получивших от захвата Герцике. Неудивительно, что брат-рыцарь Бертольд из Вендена возобновил военные действия против эстов. Новый магистр меченосцев не осудил действия своего подопечного.

Совместно с латгалами меченосцы вторглись в Унгавнию. Нападавшие действовали традиционно:

«Очень многих во всех селениях, куда могли добраться, перебили, других же увели в плен; захватили большую добычу, увели с собой женщин и девиц, деревни оставили пустыми и после большой резни и пожара возвратились домой».

Епископ Альберт отреагировал молниеносно. К эстам в Оденпе отправился священник Алебранд, который должен был добиться восстановления мира. Некоторые горячие головы предлагали убить священника и отомстить за вторжение, однако эсты согласились на мирные переговоры и отправили своих послов в Ригу. На этот раз меченосцы проигнорировали епископские требования: вовсе не ради мира покинули они отчий кров и прибыли в этот далёкий край.

Новый магистр Фольквин фон Наумбург решил, что поступать следует, руководствуясь исключительно интересами ордена, и даже обратился за помощью к папе римскому Иннокентию ІІІ. В споре между рижским епископом и меченосцами понтифик поддержал орден, признав его самостоятельным игроком. В 1210 году папа утвердил решение, гласившее, что епископ Альберт может претендовать на долю завоёванных меченосцами земель лишь в том случае, если его войска участвовали в походе совместно с меченосцами. Впрочем, размер епископского войска оговорён не был.

Казалось, что в течение нескольких лет территория ордена превзойдёт размерами земли рижского епископа. Однако этим радужным планам не суждено было сбыться. Вступив в земли эстов, меченосцы столкнулись с новой силой — Новгородом и Псковом, которые собирали дань с части эстонских племён.

Продолжение следует: