Как Оскар Кокошка, Клод Моне и другие известные художники становились врагами, воевали, умирали и выживали во время Первой мировой войны

11 ноября 1918 года выйдет утренний номер газеты с сообщением: «1561-й день войны». Газетчики еще не знали, что он станет последним, а парижане не спешили радоваться признакам окончания войны и преждевременным слухам. Война унесла жизни полутора миллионов французов — и больше двух миллионов жизней их врагов, немцев и австрийцев. По ту и по другую сторону фронта воевали молодые художники, которые еще вчера боролись не друг с другом, а с академической художественной традицией. А старшее поколение снаряжало на фронт сыновей. Для каждого из них эти 4 года стали жестоким испытанием.

1914

3 августа: «Накануне вечером в Париже с улиц исчезли автобусы и такси — на войну увозили мужчин. В Тюильри установили артиллерийские батареи, солдаты с винтовками охраняли мосты через Сену. Театры закрылись, цены на продукты подскочили, а перед банками вытянулись длинные очереди. (…) Практически за одну ночь из Парижа исчезли иностранцы. Газеты подвергались цензуре. Ходили слухи, что немцы стремительно продвигаются по территории Бельгии, но в тот момент никто не сомневался, что Франция сумеет отразить наступление за месяц. В крайнем случае — за два» (Хилари Сперлинг «Матисс»)

Анри Матиссу 45 лет, он ожидает призыва в армию и живет в тесной парижской квартире с женой и тремя детьми. Дом Матиссов в Исси оказался расположен безупречно со стратегической точки зрения — и в нем теперь находится генеральный штаб французской армии. В течение 20 дней после объявления войны немецкая армия оккупировала северные области Франции — в том числе город Боэн, в котором живут мать и брат Матисса. Еще долго художник не будет знать, живы ли они, и до конца войны не сможет с ними встретиться. Медицинская комиссия трижды отказывает Матиссу, который пытается пойти в армию добровольцем.

Когда немецкая армия оказывается в 50 километрах от Парижа, Матиссы бегут в Коллиур, где Анри пишет самую темную и жуткую картину «Французское окно в Коллиуре». За этим окном — непроглядная темнота и пугающая неизвестность.

«Война — безымянная грусть. Ты не успеешь заметить, как тебя уже нет. (…) Люди в Германии, опьяненные победой, даже не подозревают, насколько ужасна война. Но я здоров и в хорошем настроении; я знаю, что моя смерть будет не напрасна, если мы сможем одержать победу и избавить наш край от разрушений, которые выпали на долю Франции», — писал Август Маке жене.

Франца Марка призвали в армию в кавалерийский полк. Лошади, которых он так любил и столько писал, — теперь военный арсенал. Но в отличие от Маке, который идет выполнять долг и не ждет от войны чудесных преображений, Франц Марк ищет духовные оправдания той жестокой мясорубке, в которой очутился. Он пишет жене с фронта:
«В артиллерийских битвах есть что-то впечатляющее и мистическое … Я мечтаю о новой Европе, я вижу в этой войне настолько же целительный, насколько и отвратительный путь к нашим целям; война очистит Европу и изменит ее …».

Клод Моне остался без садовников — все они ушли на войну. Несколько десятилетий назад в Живерни образовалась целая колония американских художников, которые приезжали сюда учиться у Моне и вдохновляться красотой французской провинции. С началом войны все они быстро возвращаются в Америку. Остается только один — скульптор Фридерик Уильям Макмоннис. В километре от дома Моне американец обустроил госпиталь для раненых французских солдат. Знаменитая певица кафешантанов Эжени Бюффе прошла курсы сестер милосердия, перевязывала раны солдатам в этом госпитале и успокаивала их непрекращающиеся боли как могла — тихими ночными песнями. Овощи для раненых поставлял Клод Моне из своего сада.

Моне в письмах сообщает друзья, что ни при каких обстоятельствах не покинет Живерни и не бросит дом и картины на растерзание врагу. К тому же, после смерти жены и сына и трехлетнего перерыва в работе у него, наконец, зреет грандиозный замысел.

Эрнст Людвиг Кирхнер вызвался служить водителем, чтобы не угодить в более опасное место. Войны он боится панически, от ожидания опасности у него отнимаются руки и ноги, нервы расшатаны. Уже через год, так и не побывав ни в одном сражении, Кирхнер будет демобилизован, но психическое здоровье так никогда и не восстановит. Через 20 лет, когда угроза новой мировой войны станет очевидной, он не выдержит напряжения — и покончит с собой.

Андре Дерен, Морис де Вламинк, Фернан Леже, Жорж Брак — молодое поколение французких художников-авангардистов оказывается на фронте.

Оскар Кокошка, болезненно переживающий разрыв с возлюбленной, воспринимает войну как лекарство. Он отбывает на фронт торжественно: продает огромную картину, написанную для Альмы Малер, на вырученные деньги покупает военную форму и договаривается о зачислении в элитное подразделение, где служила в основном аристократия. Напоследок идет к фотографу, чтобы тот запечатлел блестящего драгуна, готового ценой своей жизни доказать любовь и подавить отчаянье.

Две с половиной тысячи картин из луврской экспозиции снимают со стен музея и отправляют на хранение в Тулузу и Блуа, подальше от Парижа.

1915

Художник, а теперь артиллерист, Люсьен-Виктор Гиран де Севола, попадает под жестокий обстрел. Рассматривая свою нарядную военную форму, Севола понимает, что именно она превращает французских солдат в живую мишень. И тогда он решает разработать специальный рисунок, который маскировал бы людей и орудия. Севола придумывает камуфляж! «Для полной деформации объекта я использовал методы кубистов, и это позволило мне привлечь к работам некоторых талантливых художников, которые, в силу особого видения, могли замаскировать любой объект», — рассказывал он. Во время Первой мировой войны во французской армии камуфлёрами служили 3 тысячи художников. В том числе Жорж Брак.

Брак получил серьезное ранение в голову, потерял зрение, впал в кому и перенес трепанацию черепа. Со временем зрение к художнику вернется, но понемногу работать он начнет только через два года. Его самый близкий друг Пабло Пикассо не был призван на войну из-за испанского гражданства. Их эмоциональная связь, их творческий и личный тандем казались нерушимыми. До войны. Но когда Брак восстановился после ранения, начал видеть и возвращаться к работе, Пикассо был уже от него далек. До коца войны испанец успеет еще поучаствовать в самой скандальной постановке «Русских балетов» — балете «Парад». Он успеет прославиться, жениться, вернуться к реалистическому стилю изображения. Больше никогда связь Брака и Пикассо не будет прежней, за 4 военных года все сильно изменилось.

А пока Брак изобретал камуфляжный рисунок, используя методы кубистов, его противник Франц Марк получил задание замаскировать немецкие артиллеристские орудия. Это была целая серия грандиозных необъятных полотен в пуантилистском стиле, как скажет сам Марк — «от Моне до Кандинского». Камуфляж в стиле Кандинского, уверен художник, лучше всего спрячет оружие от самолетов, пролетающих на большой высоте.

Анри Матисс отправляет знакомым на фронт посылки с продуктами, его жена вяжет солдатам носки и перчатки. Матисс передает гравюры в Общество узников войны, помогает составлять списки пленных, ведет переговоры с жертвователями во Франции и Америке. И постоянно пытается хоть немного заработать: парижские галереи не готовы к покупкам и тем более к авансам, банковские операции с Россией прерваны, а там живет один из главных заказчиков Матисса — Сергей Щукин.

В апреле сын Огюста Ренуара Жан получает ранение, задето бедро. Жене художника Алин 56 лет, у нее диабет, ей все труднее двигаться, но она во что бы то не стало решает навестить сына в госпитале. Она проезжает 800 километров по стране, охваченной войной — и успевает к раненому вовремя. У Жана гангрена и хирург собирается ампутировать ногу. Алин протестует — ее сыну всего 20 лет! Эта поездка подкосила здоровье Алин Ренуар, она вернется домой в Кань и спустя два месяца умрет.

Будущий великий режиссер Жан Ренуар с костылями, но все же на обеих ногах, переезжает в госпиталь в Париж — сюда же, в свою пустую парижскую квартиру спешит овдовевший Ренуар, чтобы быть поближе к сыну. Отец, прикованный к инвалидному креслу, и сын, ковыляющий на костылях, проведут в этой квартире самые бесценные дни. Впервые они будут целыми днями разговаривать — эти разговоры позволят Жану спустя много лет написать книгу воспоминаний об отце.

«Он (Ренуар) любил слушать мои рассказы о войне, во всяком случае, те, в которых проявлялась вся ее трагическая нелепость. Особенно позабавил его следующий эпизод: во время отступления в районе Арраса меня послали в разведку с разъездом драгун. С какого-то холма мы обнаружили с полдюжины немецких улан, также посланных в разведку. Мы тотчас развернулись в боевой порядок, сохраняя предписанные промежутки в двадцать метров, крепко сжимая в руке древко пик, нацеленных на врага; точно то же сделали на своем холме немцы. Тронулись мы шагом, строго держа строй, потом перешли на рысь, затем в галоп, а метров за сто от противника пустили лошадей во весь опор: каждый из нас был исполнен твердой решимости проткнуть противника. Мы как бы вернулись во времена Франциска I и чувствовали себя участниками битвы при Мариньяне. Расстояние постепенно уменьшалось: мы уже могли различить под киверами напряженные лица немцев, а они, вероятно, видели наши под нахлобученными касками. Схватка длилась всего несколько секунд. Лошади, очевидно, не слишком горевшие желанием столкнуться, уклонялись от встречи, несмотря на удила и шпоры. Оба разъезда разминулись на бешеном аллюре, демонстрируя пасущимся в стороне овцам зрелище блистательного, но вполне безобидного кавалерийского маневра. Мы вернулись к своим чуть пристыженные, в то время как немцы возвратились к себе», — из книги «Ренуар» Жана Ренуара.

Вену потрясло неожиданное сообщение: погиб художник Оскар Кокошка. Некрологи, слезы, сожаления. Расстроен кто угодно, только не бывшая возлюбленная Альма. В этом году она выходит замуж за Вальтера Гроппиуса и давно не ждет от бывшего возлюбленного героических подвигов. Но Кокошка не погиб — он получил ранение в голову, был брошен на поле боя — и какой-то французский солдат даже попытался добить его штыком, пробил легкое. Оскар выжил даже после этого, временно потерял память, безымянным раненым провалялся в госпиталях и предстал перед поседевшей от горя матерью спустя несколько месяцев после того, как «умер».

1916

Немецкое правительство издает указ и прилагает поименный список известных художников, которые должны быть демобилизованы с целью обеспечения их безопасности. Имя Франца Марка — в этом списке. Но он об этом не узнает. Он убит осколком снаряда 6 марта в одном из самых длительных и жестоких сражений Первой Мировой — в битве при Вердене. За два дня до смерти Марк пишет жене:

«В последние несколько дней я не видел ничего, кроме самых ужасных сцен, какие только способен представить человеческий разум… Но будь спокойна и не волнуйся: я вернусь к тебе — война закончится в этом году. Мне нужно заканчивать; перевозка для раненых, которая заберет это письмо, уезжает. Будь спокойна так же, как спокоен я».

Военные эскизы Франца Марка, которые он вкладывал в письма жене, были изданы в 1920 году и оцифрованы в совместном проекте Галереи Гуггенхайма и Музея американского искусства Уитни.

Эгон Шиле поначалу сопровождал пленных русских офицеров, а позже его перевели на должность клерка в лагере для пленных (помог блестяще красивый почерк) и даже выделили каморку, в которой художник обустроил мастерскую. Здесь он пишет портреты сослуживцев, русских офицеров и пустынные пейзажи без людей.

Андре Дерен побывал в самом пекле. Он прошел через все самые кровопролитные сражения войны: воевал в Шампани, где погиб Маке, воевал при Вердене, где погиб Марк. Как и Оскара Кокошку, его заочно «похоронили», оплакали и даже написали стихи в память о нем. Но он и не думал умирать — ему еще предстоят сражение на Сомме и Марнское сражение. Жизнерадостный экспериментатор Дерен, один из основателей фовизма, во время войны не имел возможности писать картины. Ни одного эскиза за 4 года. После войны он больше не экспериментирует: никакого больше кубизма или фовизма. Всю оставшуюся жизнь он будет писать неоклассику.

27 сентября умирает Эдгар Дега — и в Париже проходят аукционы, на которых распродаются работы самого художника и картины, находившиеся в его частной коллекции. Обедневшие французкие коллекционеры и музеи не могут позволить себе такие покупки — цены на Дега взлетают до невиданных раньше. Большинство картин отправляется в Америку.

Картина «Урок музыки» написана накануне прощания. Старшему сыну Матисса исполнилось 18 — и его призвали в армию. Это он, Жан, курит на первом плане перед тем, как отбыть в тренировочный военный лагерь. Через несколько месяцев Матиссу удастся навестить сына: голодные, испуганные и замерзшие солдаты мылись раз в неделю в ручье и жили в лагере без туалетов. Матисс отдает Жану свою рубашку и успевает купить ему шинель.

1918

Всю войну, от первых до последних дней прошли Отто Дикс, Макс Эрнст и Фернан Леже.

За 11 дней до окончания войны и подписания мирного договора 28-летний Эгон Шиле, которого прочат в главные венские живописцы, умирает от страшной болезни, испанского гриппа. Распространению эпидемии способствовали грязь и голод войны, массовое перемещение военных и беженцев. Болезнь уносит жизни как минимум 50 миллионов людей по всему миру, а вместе с Эгоном Шиле умирает его беременная жена.

В июле на дороге из Арраса в Дуллан Джон Сингер Сарджент стал свидетелем жуткой картины. Ослепшие французские солдаты, пораженные во время атаки горчичным газом, ждали помощи и медленно, наощупь двигались в сторону госпиталя.

Анри Матисс был первым гражданским, который въехал в город Боэн после его освобождения. Его мать всю войну оставалась в своем доме и однажды была арестована, а брат по 12 часов в день работал в трудовом лагере для военнопленных. Только спустя 4 года Матисс смог с ними увидеться.

12 ноября, на следующий день после окончания войны, Клод Моне пишет другу Жоржу Клемансо: «Великий и дорогой друг, я почти закончил две декоративные работы, которые хочу подписать в день Победы и с Вашей помощью предложить в дар государству. Это малость, но для меня это единственный способ поучаствовать в Победе. Я бы хотел, чтобы два этих панно поместили в Музее декоративного искусства: буду счастлив, если Вы выберете их лично. Я Вами восхищаюсь и сердечно Вас обнимаю». 8 огромных панно с водяными лилиями, которые выбрал герой, «отец победы» Клемансо и которые сейчас расположены в овальных залах музея Оранжери, Клод Моне подарил стране в честь победы в Великой войне.