Мятежи князя Свидригайло: Волынская кампания

Очередным яблоком раздора между родственниками — королём польским Ягайло и великим князем литовским Свидригайло — послужили подольские земли, из-за которых Ягайло в своё время даже на некоторое время оказался в плену у своего младшего брата. Для решения этого спорного вопроса Свидригайло организовал сильную коалицию против Польши, но на местах пустил дело на самотёк. Поляки и литовцы совершили по нескольку рейдов на Подолье. А в Польше собиралось войско для большой войны с Литвой.

Вторжение

Весна 1431 года прошла в переговорах. Несмотря на то, что в Польше начало собираться войско, Ягайло всё ещё пытался полюбовно договориться с братом. При этом король требовал перехода под власть Короны не только подольской земли, но и части Волыни. С этими предложениями к Свидригайло дважды ездил Ян Бржеский. В первый раз он получил от литовского князя только оплеуху. Когда же посол во второй раз приехал с теми же условиями, то оказался в тюремном заключении. Поляки осознали, что получить столь необходимое им Подолье можно лишь военным путём. Целью похода стал Луцк на Волыни. Если захватить этот город, то можно было отрезать земли Подолья от Литвы, что, в свою очередь, способствовало бы установлению на спорных землях польского владычества. В случае удачи перед Владиславом-Ягайло открывалась ещё и возможность дальнейшего наступления вдоль торгового пути Острог – Житомир – Киев.

В июне 1431 года польские войска только начали концентрироваться на правом берегу Буга возле Перемышля, когда Ягайло узнал о заключении союзного договора между Свидригайло и Тевтонским орденом. Польский король решил действовать немедленно и отдал приказ о выступлении. Главные силы наступали через Белз на Городло (город прославила подписанная там в 1413 году польско-литовская уния) и дальше на Луцк. Перед ними шёл передовой разведывательный отряд, состоявший преимущественно из конницы. Небольшой отряд, отправленный через Львов на Збараж, Кременец и Олеско, должен был отбить занятые литвинами замки.

Первой жертвой поляков стало Городло, захваченное, по всей видимости, внезапной атакой передовых сил. Город был разграблен и сожжён. Главные силы Ягайло подошли к Городло 9 июля и расположились лагерем на берегу Буга, дожидаясь прибытия остальных войск посполитого рушения. Здесь Ягайло простоял 12 дней, после чего решил, что имевшихся у него сил достаточно для победы: в его распоряжении были хоругви из краковской, сандомирской, люблинской, русской и мазовецкой земель общей численностью около 20–22 тысяч человек. Ожидалось ещё посполитое рушение из Великой Польши, но оно продвигалось довольно медленно. Причиной этому были грабежи, которым великополяне предались на территории Малой Польши. Ведь действительно непонятно, как там судьба сложится, а тут масса добра лежит без охраны, отбывшей вместе с королём.

Находясь в городельском лагере, Владислав-Ягайло наконец объявил войну Свидригайло, придав дальнейшим своим действиям законный характер. Известие об объявлении войны литовский князь получил только 14 июля, когда война шла полным ходом и Свидригайло уже лишился значительной части волынских земель.

Проба сил

Тем временем передовой отряд поляков под командованием Грицька Кирдеевича, не задержавшись в Городло, выдвинулся к Владимиру Волынскому, отстоящему от Городло на 13 км. Жители города сожгли посад и укрылись в замке, который поляки не замедлили осадить. Оставив часть сил для блокады, Грицько совершил стремительный рейд к Луцку в 80 км от Владимира, во время которого столкнулся с отрядом кобринского князя Семёна Романовича, правнука Ольгерда. Исход разыгравшегося сражения неизвестен. Ян Длугош только сообщает, что Грицько понёс большие потери, но сумел убить князя Семёна. Современные исследователи считают, что в бою погиб не Семён Романович, а его отец Роман Фёдорович, поскольку сохранились известия о деятельности Семёна в более поздний период. Впрочем, можно предположить, что Семён был только тяжело ранен в бою. Примерно в это же время южный отряд поляков овладел Збаражем.

21 июля польская армия переправилась через Западный Буг и стала лагерем на его правом берегу у местечка Устилуг. Стоянка длилась целых два дня. Вокруг были разосланы конные отряды. Один из них, численностью в 600 человек, столкнулся с превосходящим по численности отрядом русинов и татар. Полякам удалось одержать победу, захватив многочисленных пленных. Потери победителей были невелики. Одним из убитых был известный польский рыцарь Загроба.

За время стоянки в лагерь к Ягайло прибыло посполитое рушение из серадзской и лежицкой земель, что ещё больше увеличило королевские силы. 23 июля поляки оставили лагерь под Устилугом и двинулись к Владимиру. Местные жители, сжёгшие посад уже после первого набега Грицька Кирдеевича, укрылись с добром в болотистой местности, куда поляки не могли добраться. Ягайло миновал город и расположился лагерем у села Зимно. 24 июля несколько конных отрядов выступили из лагеря и возле реки Турьи, притока Припяти, нанесли поражение неизвестным нам литовским отрядам, захватив добычу. Дальнейшему наступлению воспрепятствовали начавшиеся дожди, и поляки опять на несколько дней остались в лагере.

Белзское восстание

Примерно в это же время Ягайло отправил к Свидригайло послов — ленчицкого каштеляна Войцеха Мальского и серадзского каштеляна Лаврентия Зарембу, предлагая прекратить войну и заключить мир. Длугош не приводит условий подписания мира, говоря только, что они были «наилучшими» для Свидригайло. Можно только предполагать, что вряд ли они отличались от первоначальных требований: отдать Подолье и Волынь. Польский хронист, описывая эти события, считает, что главной мотивацией переговоров была любовь польского короля к младшему брату. Конечно, это нельзя отрицать полностью, но были и более рациональные факторы: во-первых, ещё не прибыло подкрепление из Великой Польши, а во-вторых, в белзской земле началось восстание русинов.

Начавшись в 20-х числах июля, оно было инспирировано агентами Свидригайло. Основную массу восставших составили православные русины, жизнь которых и так была тяжелее, чем в Короне. В последнее время ситуация усугублялась притеснением православной религии. Бунтовщики захватили и сожгли Бужск, после чего начали разорение Белзской земли. Успех русинов мог привести к разрыву коммуникаций войска Ягайло с землями Малой Польши.

Осознавая, какими последствиями это грозит, король отправил для усмирения восставших 6-тысячный отряд — хоругви мазовецкой, белзской, холмской, перемышльской и львовской земель под командованием белзского князя Казимира II и старосты русского Яна Межика. Двигаясь вдоль Буга, поляки без труда разгромили отряды восставших, дойдя до замка Олеско и попытавшись взять его штурмом. Замок оборонял Богдан из Рогатина, известный также как Ивашко Преслужич из Рогатина. Не сумев захватить замок, поляки начали переговоры. В конце концов Богдан согласился сдать полякам Олеско, но лишь в том случае, если поляки захватят Луцк. Удовлетворившись этим обещанием, Казимир и Ян Межик возвратились к Ягайло. Они явились в королевский лагерь 2 августа, меньше чем за две недели подавив восстание православных русинов.

27 июля Ягайло выступил в поход на Луцк. На следующий день его наконец догнало посполитое рушение из Великой Польши. Король сделал внушение его командирам «за недостойное поведение» и вновь прекратил наступление на Луцк, ожидая на этот раз вестей от Казимира ІІ. 30 июля в польский лагерь вернулись отправленные ранее к Свидригайло послы в сопровождении уполномоченных от литовского князя. Ещё один день прошёл в переговорах.

Польская сторона предлагала для решения конфликта собрать комиссию, в которой было бы по двенадцать человек с каждой стороны. Литовцы, рационально предположив, что каждая из сторон будет следовать только своим интересам и дело закончится безрезультатно, предложили передать спорный вопрос на арбитраж либо Сигизмунда Люксембургского, либо магистра Пауля фон Русдорфа, либо Александра Молдавского, каждый из которых, как помним, был союзником Свидригайло в этом конфликте. Естественно, поляки отказались, и переговоры снова зашли в тупик.

В этот же день Ягайло узнал об усмирении белзской земли, после чего уже ничто не могло задержать его дальнейшее движение к Луцку. В полдень 31 июля поляки разбили лагерь неподалёку от села Забродла, в 6 км от Луцка. Вперёд отправились четыре хоругви — Яна из Олесницы, Добеслава из Олесницы, Кристина из Козиглов и Петра Шафранца. В своём распоряжении они имели две пушки-«тарасницы», которые сказали своё слово в последующем сражении, разыгравшемся на берегах Стыри.

Битва под Луцком

А что же делал в это время Свидригайло? Ведя себя довольно агрессивно во время переговоров, к активным военным действиям он не готовился. И только когда польские войска вступили на волынскую землю, литовский князь в спешке попытался наверстать упущенное.

Свидригайло отправил гонцов к тевтонцам. Его расчёт был прост: как только те узнают, что Ягайло, вторгшись на Волынь, оставил без войска великопольские земли, они сразу же начнут войну. Сам же князь поспешил к Луцку. Вряд ли за короткое время ему удалось собрать большую армию. Вероятно, в поход выступила княжеская дружина, к которой присоединялись вассалы Свидригайло, по чьим землям пролегал маршрут движения. Примкнул к ним и отряд татар неустановленной численности. Большой роли в последовавших событиях он не сыграл, но дал возможность полякам широко разрекламировать свою борьбу со Свидригайло как этап войны с «неверными».

К концу июля Свидригайло прибыл к Луцку, имея под рукой около 6 тысяч солдат. Этого было мало, чтобы противостоять Ягайло в открытом бою, но младший Ольгердович, по всей видимости, и не собирался этого делать. Для него приоритетом было защитить Луцк и потянуть время, надеясь на своевременное вступление в войну союзников. Но всё же, увидев передовые польские войска, подошедшие к переправе через Стырь, Свидригайло выстроил своё войско в боевой порядок и занял позиции на противоположном берегу, предварительно уничтожив мост.

Поляки, несмотря на невыгодные условия, попытались атаковать. Естественно, первый блин вышел комом: не зная места для переправы, никакой рыцарский задор не поможет. Пришлось заняться выяснением бродов на реке, а гонцы поскакали к Ягайло сообщить о сложившейся ситуации. Ну а пока суд да дело, в бой были введены «тарасницы». Их методичный огонь заставил литовцев отступить от реки, что в дальнейшем способствовало успеху польского наступления.

В исторической литературе можно встретить утверждение, что поляки весь день пытались безуспешно форсировать Стырь, но все атаки были отбиты дружиной Свидригайло. Только вечером, когда войско Ягайло достигло подавляющего преобладания, поляки пересекли реку в нескольких местах и тем вынудили литовцев отступить. Но Длугош, единственный, кто подробно описывает ход боя, упоминает только о двух атаках за весь день — неудачной и победной. Нет оснований не соглашаться с ним.

Всю вторую половину дня поляки собирались на берегу Стыри и, разузнав к вечеру места переправ, в надвигающихся сумерках перебрались через реку. Свидригайло предпринял неудачную контратаку, но, опасаясь попасть в окружение, обратился в бегство. Вполне возможно, что в бою он получил ранение: в литовском обозе, доставшемся полякам, была найдена окровавленная одежда литовского князя. Несколько дней после битвы Ягайло даже печалился из-за предполагаемой смерти брата.

Потери литовцев в точности неизвестны, но вряд ли они были велики. Основные события развернулись поздним вечером, и хотя бой был скоротечным, наступившая ночь исключала длительное преследование. К тому же не обошлось для поляков и без ложки дёгтя: во время преследования шесть польских рыцарей оторвались от своих сил, были окружены татарами и в последующей схватке изранены. Посчитав их умирающими, татары сняли с поляков доспехи в качестве добычи. На следующий день их нашёл польский разъезд, доставил в лагерь, но выжить сумел только один рыцарь. Остальные же стали наглядным примером того, как опасно бывает отрываться от коллектива.

Продолжение: Мятежи князя Свидригайло: осада Луцка.