Мятежи князя Свидригайло: осада Луцка

Спор из-за Подолья, разгоревшийся между королём польским Ягайло и его братом великим князем литовским Свидригайло, вылился в настоящую войну. Весной 1431 года польские войска стали собираться в поход. Летом они двинулись на Луцк и сразились с противником под стенами крепости. Однако Свидригайло был не лыком шит и заранее обеспокоился поиском союзников. Пока поляки осаждали Луцк, своё слово сказали товарищи великого князя, подружившиеся с ним против польского короля.

Столица Волыни

В первой половине XV века Луцкий замок был, пожалуй, наиболее сильной крепостью Волыни. Главным его оборонительным сооружением стал Верхний замок, заложенный ещё во времена Любарта Гедиминовича. При Витовте деревянные стены заменили на кирпичные, а их высота достигала 10 м. Также выстроили из кирпича три башни. Исследователи считают, что замок перестраивала та же бригада строителей, которая возводила Гродненский замок.

Витовт использовал Луцк как своеобразную столицу своих южных владений и часто наведывался в замок. На его территории находились княжеский дворец и судебная канцелярия. Дополняли Верхний замок деревянные укрепления Окольного замка. При его строительстве простые жители были вытеснены за пределы стен, а под их защитой стали возводиться дома литовской и волынской знати, а также богатых мещан.

В 1429 году именно в Луцке прошёл съезд монархов, на котором кроме хозяина Витовта присутствовали король Польши Владислав-Ягайло, римский король (будущий император) Сигизмунд Люксембургский, король Дании и Швеции Эрик VII, великий князь Московский Василий Тёмный, великий князь Рязанский Иван Фёдорович, великий князь Тверской Борис Александрович, магистр Ливонского ордена Циссе фон дем Рутенберг (в литературе традиционно приводится имя Зигфрида Ландера фон Шпонхейма, однако он умер за пять лет до луцких событий), командор Тевтонского ордена Гердхард фон Балге и представитель византийского императора Иоанна VIII Лев Кантакузин. Также на съезд явились и духовные лица: легат папы римского Мартина V Андрей Доминикан и московский митрополит Фотий. Свита гостей составила 15 000 человек, что превышало число жителей Луцка. Ежедневно делегаты съезда выпивали 700 бочек мёда, вина и мальвазии (объёмы пива, по-видимому, не учитывались), съедали 700 волов, 1 400 баранов, сотни лосей и диких кабанов. Регулярно проходили турниры и охоты. Но ни одного важного вопроса так и не решили.

Возглавлял оборону Луцка в 1431 году луцкий староста Юрша Иванович, занимавший этот пост уже второй год. М. Грушевский называет его «одним из выдающихся Свидригайловых вождей», но эта характеристика дана, скорее всего, постфактум. К моменту обороны крепости мы ничего не знаем о военной деятельности Юрши. Возможно, это была его первая самостоятельная кампания, оказавшая большое влияние на дальнейшую карьеру старосты. В пользу этого предположения говорит то, что после этих событий Юрша ещё сорок лет занимал различные должности в административной структуре ВКЛ.

Согласно Длугошу, прибыв в Луцк, Свидригайло обеспечил замок запасами продовольствия и вооружения. Но помня неторопливость князя в начале войны, вряд ли мы ошибёмся, если припишем эти достижения Юрше Ивановичу — у Свидригайло просто не было времени. Возможно, за счёт Свидригайлового войска был усилен гарнизон замка. По сведениям рыцаря Генриха фон Мальтица, которые он сообщил саксонским князьям уже после окончания осады Луцка, в крепости находилось 4 000 воинов. Эти данные явно завышены, так как на всей площади замка они бы просто не поместились. Польский исследователь Марек Плевчиньский считает, что гарнизон состоял из тысячи солдат, которые первоначально входили в войско Свидригайло, разбитое поляками 31 июля на Стрыпе перед Луцком.

А в том Луцке всё не по-людски

1 августа 1431 года польские войска начали окружать Луцк для последующей осады и штурма. Луцкий католический епископ Андрей, поляк по происхождению, предвидя, что эти действия не сулят ничего хорошего для лучан, решил поменять резиденцию. Он покинул луцкий костёл и выехал в лагерь к Ягайло. Однако по дороге епископ наткнулся на группу польских солдат. История умалчивает, были ли это великополяне, привыкшие всё считать своим, либо же рыцари из Малой Польши, отчаянно завидовавшие своим разбогатевшим коллегам. Как бы то ни было, доброго коня и роскошные одежды епископа поляки восприняли как личное оскорбление и реквизировали их в собственность армии, а точнее — группы конкретных военнослужащих. Епископ Андрей был вынужден предстать перед королём «полунагим». Судя по тому, что обязанность одеть луцкого епископа была возложена на плечи маршалка Яна Олесницкого, дело спустили на тормозах, а виновные остались безнаказанными.

Впрочем, на следующий день полякам представился шанс показать себя с лучшей стороны: начались стычки между осаждающими и осаждёнными. Но к решительным действиям Ягайло пока не приступал, готовясь к штурму основательно. Прежде всего восстановили мост через Стырь и наладили снабжение. Возможно, Ягайло не хотел забывать о пирах двухлетней давности, а может и понимал, что осада затянется надолго. Но самое главное то, что под стены замка подтянули артиллерию, которая методично взялась за разрушение стен.

Свидригайло тем временем собрал остатки своего войска и расположился лагерем возле городка Степань на реке Горынь в 80 км северо-восточнее Луцка. 7 августа литовский князь с дружиной приблизился к крепости, но, оценив готовность поляков к сражению, решил отступить без боя. Последние же, видя, что боя не получится, уже не отвлекаясь ни на что иное, продолжали обстрел осаждённого города. За десять дней стрельбы удалось пробить несколько брешей в стене, и 13 августа начался генеральный штурм.

В отличие от артиллерийской подготовки, штурм провели из рук вон плохо. Оказалось, что мало пробить бреши в стенах. Атакующие поляки не имели достаточного количества штурмовых лестниц, отряды действовали разрозненно, отсутствовала поддержка. Понеся в первой атаке большие потери, поляки предпочли не рисковать. Весь штурм фактически превратился в череду рыцарских поединков в пробитых брешах, растянувшихся на весь день. Впрочем, потери осаждённых, вероятно, тоже были немалыми для гарнизона.

Вечером, после штурма, Юрша Иванович отправил к Ягайло послов с предложением перемирия. Он просил всего три дня и обещал, что если за это время Луцк не получит помощи от Свидригайло, то откроет ворота перед польским королём. Советники Владислава-Ягайло выступали против перемирия, но король посчитал, что это наилучший вариант развития событий. По мнению Ягайло, его брат продемонстрировал слабость своего войска неделей раньше, и помощи от него горожане не получат. Расчёт Ягайло оказался верным, да только Юрша на Свидригайло и не надеялся. За отпущенные ему три дня командир гарнизона насколько мог привёл в порядок разрушенные стены, завалил бреши и был готов к дальнейшей борьбе.

Уже 14 августа Юрша заявил, что замок не сдаст. 17 августа, когда объявленное перемирие закончилось, но поляки не ожидали никаких активных действий со стороны лучан (многие рыцари играли в шахматы), в полдень внезапно открылись крепостные ворота, и осаждённый гарнизон устроил вылазку. Многие поляки были ранены в первые же минуты боя. Рыцарь Миколай Станка из Рудки, который, по-видимому, отвечал за охранение лагеря, чудом избежал смерти: слуга Стефан помог господину бежать, но сам был убит литовцами. Паника охватила польский лагерь. Однако благодаря численному преимуществу осаждавшие сумели отбросить врага в крепость. Потери были значительны с обеих сторон. Поляки, получившие горький, но необходимый урок, усилили охрану лагеря и выходов из замка.

Однако это был фактически последний аккорд борьбы за Луцк. 18 августа в лагерь к Ягайло прибыли литовские послы князья Олелько и Василий, виленский воевода Гермигольд и вместе с ними ещё пять человек литовской знати. Свидригайло уже был согласен на выдвинутое ранее поляками условие о создании комиссии по 12 человек от каждой стороны для решения спорных вопросов. А через два дня приняли решение о встрече двух правителей, должной произойти 24 августа. До этого же дня было продлено и перемирие. Стоит отметить, что на этот раз поляки были заинтересованы в очень быстром решении вопроса, так как в тылу было неспокойно: союзники Свидригайло наконец-то заявили о себе в полный голос.

Друзья против врага

Первым делом стоит отметить восстание православных русинов в Холмской земле. Жертвой бунтовщиков стал замок Ратно, расположенный на берегах Припяти в 120 км севернее Луцка. Замок принадлежал Грицьку Кирдеевичу, пребывавшему в то время в польском лагере под Луцком. События развивались аналогично восстанию в Белзской земле. Правда, здесь местные поляки смогли обойтись собственными силами. Захватив Ратно, русины предприняли попытку расширить сферу своего влияния, однако правитель Холмщины Ян Чёлек из Уникова, имея под рукой всего 130 воинов, решительно выступил им навстречу. Численность мятежников достигала тысячи человек. Не желая испытывать судьбу в открытом бою, Чёлек атаковал их ночью, когда повстанцы безмятежно отдыхали в лагере. В ходе короткого ночного боя русины были разгромлены и понесли огромные потери: 300 воинов погибло, а около 400 попало в плен.

Намного сильнее поляков отвлёк южный сосед — молдаване. Господарь Молдавский Александр Добрый в середине августа пересёк польскую границу с войском в несколько тысяч человек и начал опустошать район Покутья. Двигаясь по главному тракту из Черновцов, молдаване захватили и разграбили Снятин и Коломыю. Подойдя затем к Галичу, они переправились на левый берег Днестра и двинулись в сторону Каменца-Подольского. Молдаване действовали рассыпавшимися небольшими отрядами, чтобы грабежами охватить как можно бо́льшую территорию.

Узнав о вторжении молдаван, Ягайло отправил против них уже известных нам братьев Бучацких — Михала, Теодорика и Мужилу. Для отражения врага им подчинили посполитое рушение русского и подольского воеводств общей численностью 2–3 тысячи воинов. Выступив из луцкого лагеря форсированным маршем и пройдя за четыре дня маршрутом Олеско – Теребовля – Скала, братья Бучацкие оказались на Подолье. Молдаване не ожидали скорого подхода польских сил. К тому же войско господаря оказалось рассеяно в окрестностях Каменца, грабя и разрушая небольшие поселения. Александр так и не сумел собрать свою армию для противодействия полякам. Понимая, что победу одержать не удастся, господарь попытался с добычей уйти за Днестр, но это удалось далеко не всем: множество молдаван было убито или же оказалось в плену.

К 24 августа молдавская угроза была ликвидирована. Поляки не только вернули себе Покутье, но и захватили Шипинскую землю, принадлежавшую Молдавии. Длугош сообщает, что Александр впал в такое сильное уныние, стыдясь своего поражения, что умер, не выдержав напряжения.

Однако несмотря на то, что молдавская карта Свидригайло оказалась бита, у литовского князя ещё оставался козырной туз. 17 августа войну Королевству Польскому объявили крестоносцы.

Продолжение: Мятежи князя Свидригайло: крестоносцы в Польше.