Мятежи князя Свидригайло: крестоносцы в Польше

Вторжение польского войска на Волынь застало великого князя литовского врасплох. Собственных военных сил оказалось недостаточно, чтобы отразить удар, и основные надежды Свидригайло возлагал на дипломатическую деятельность. Расчёт на помощь Молдавии не оправдался: поляки очень легко вывели её из игры. Единственным, кто мог помочь литовцам в войне с поляками, оказался Тевтонский орден. В конце августа 1431 года отряды крестоносцев вторглись в Польшу.

Подготовка к вторжению

В июне 1431 года великий магистр Тевтонского ордена Пауль фон Русдорф начал готовиться к войне с Польским королевством. Решение о вторжении в польские земли было принято 19 июня, когда гонцы от Свидригайло прибыли к магистру с просьбой поторопиться с началом военных действий, иначе вторжение королевской армии на Волынь могло привести к негативным последствиям для литовского князя. Русдорф, оценив ситуацию, мгновенно сообразил, что поход Ягайло против родного брата оставил без прикрытия северные территории Польши. Было бы непростительной ошибкой не воспользоваться этим обстоятельством.

Наёмные войска вербовались не только на орденских землях, но и по соседству. Слупский князь Богуслав IX поначалу возражал, но войт Новой Марки Генрих Рабенштейн во время личной встречи убедил князя, что поражение Польши пойдет на пользу не только Ордену, но и Слупскому княжеству (север современной Польши), всё более втягивавшемуся в орбиту интересов Польского королевства. Уже в конце августа в Хойницах собралась группа из 160 наёмных немецких всадников.

1 августа в Эльблонге великий магистр совещался с прусскими комтурами. Они решили предпринять вторжение силами собранного посполитого рушения как из светских владений, так и из епископств. В войско призвали даже крестьян, которые должны были выставить одного лучника с десяти ланов (наделов). Было сформировано три группы:

• в Новой Марке — под командованием войта Рабенштейна;
• в Торне (Торуне) — её возглавил местный комтур;
• в Гданьском Поморье (самая многочисленная) — под командованием великого маршала фон Струпперга.

Главной целью тевтонского вторжения должна была стать Куявия — историческая область на севере современной Польши, куда предстояло ворваться второй и третьей группам Ордена. Первой же следовало нанести удар по северо-западным околицам Великой Польши. К боевым действиям должна была присоединиться и четвёртая группа, формировавшаяся в Ливонии. Запасы для войска делались сроком на шесть недель — Орден, видимо, не ожидал долгой войны. Её и не случилось. Однако не всё пошло по выверенному немецкому плану.

На северных землях Польши, несмотря на мирные заверения тевтонцев, ощущались приметы надвигавшейся беды — уж слишком очевидно было, против кого немцы собирают войска. 12 августа представители великопольской шляхты собрались на съезд в Накло и решили готовиться к обороне. Бо́льшая часть шляхты отправилась в поход на Волынь, поэтому пришлось массово привлечь в войско крестьян. Однако август — время сбора урожая, и надежды на набор земледельцев не оправдались.

24 августа 1431 года Русдорф отправил в Польшу герольдов с официальным объявлением войны. Примечательно, что датировано оно было неделей раньше — 17 августа. Как и многие правители, начинающие войны, гроссмейстер всю вину взвалил на противника — Ягайло: мол, тот своей политикой, начатой ещё в 1411 году, вынудил Орден взяться за оружие. Подобные же грамоты польскому королю отправили и многие командиры отрядов. Например, Генрих фон Мальтиц, командовавший наёмниками в Хойнице, обвинил короля в действиях против Ордена, который являлся «мирным щитом всего светлого христианства».

Огнём и мечом

Вторжение началось 28–29 августа по всей северной границе Королевства Польского. Наёмники из Новой Марки направили свой удар на Меджихуд, лежавший в нескольких дневных переходах от границы. Город вместе с окрестностями был сожжён и разграблен. Довольные тевтонцы с богатой добычей возвратились в Новую Марку. Войт Рабенштейн планировал совершить набег в район Тучно, но из-за изменившихся обстоятельств удовольствовался уже достигнутым.

Более сильная группа торуньского комтура вторглась в Добжиньскую землю — предмет векового спора между Орденом и Польшей. Не встречая сопротивления, сжигая и грабя всё на своём пути, войско дошло до её центральной части. Тевтонцы захватили Рыпин и Липно, но, понимая, что сил для удержания их за собой не хватит, разграбили города, а затем предоставили решать их судьбу пожарам. Единственным населённым пунктом, в котором немцы попытались задержаться, был замок в Новой Нешаве (Дыбове). Причина крылась в торговой конкуренции между ним и Торунью. Торуньские мещане, принимавшие активное участие в захвате Дыбова, благо дыбовский староста Миколай Тумиграла не подготовил замок к обороне, с радостью сожгли его околицы, однако отказались идти дальше, посчитав свою задачу выполненной. Комтур, лишившись не менее трети войск, был вынужден с ними согласиться. Прекратив наступление, он вернулся в свои владения.

Главные силы Ордена, пройдя огнём и мечом по Куявии, подошли к Быдгощи. Оценив городские укрепления, великий маршал фон Струпперг решил не тратить время на бессмысленную осаду и направился к Иновроцлаву — центру западно-куявских земель. Город оказался не готов к нападению. 4 сентября, после решительного штурма, крестоносцы им овладели. Вся городская знать вместе с бургомистром Миколаем оказалась в плену. Замок мог обороняться и дальше, но на следующий день капитулировал. Комендант замка Томаш Тумиграла, сын дыбовского старосты, посчитал, что у него недостаточно сил для обороны, хотя в замке кроме гарнизона находилась и укрывшаяся там местная шляхта. Ян Длугош прямо пишет об измене семьи Тумиграла. Современные исследователи отрицают эту версию, считая, что главной причиной неудач поляков была некомпетентность командования, положившего выделенные на оборону средства себе в карман.

После успеха под Иновроцлавом фон Струпперг направился в южную часть Куявии, чтобы захватить оставшиеся крупные города — Радзеёв и Брест-Куявский. С первым удалось разделаться без особых проблем, а вот со вторым не всё вышло гладко. Не сумев взять город с ходу штурмом и понеся при этом потери, великий маршал предпочёл оставить его в покое и отступил на север. Впрочем, один из отрядов крестоносцев совершил марш на восток к Висле, где захватил город Влоцлавек и полностью его сжёг. Фон Струпперг намеревался вновь попытать счастья под Быдгощью, а если удастся, то и под Наклей. Однако в это время к нему дошли вести, что 1–2 сентября под Луцком состоялись переговоры между Ягайло и Свидригайло, по итогам которых оппоненты заключили перемирие. Среди условий было и отступление крестоносцев из северных польских владений. Кроме того, по окрестностям поползли слухи о собирающихся с силами поляках, готовых напасть на крестоносцев. Прикинув, что он и так добился успеха и не следует подставлять себя по удар, имея законное основание для отступления, великий маршал направился во владения Ордена. Границу он пересёк 15 сентября. За эти две недели значительная часть Куявии превратилась в руины. Подобного разорения эта земля не знала почти сто лет со времён Владислава Локотка, когда те же крестоносцы совершали набеги на Куявию.

Опасения маршала насчёт польского контрудара имели под собой все основания: спасшиеся от тевтонского меча крестьяне, вернувшись на пепелище, жаждали возмездия. По всей Куявии собирались отряды, требовавшие от властей оружия, чтобы идти в бой против крестоносцев. Но в дело вмешался уже знакомый нам староста Миколай Тумиграла. Он резонно рассудил, что непонятно, для кого вооружённый крестьянин будет более опасным — для орденских захватчиков или для родной власти. Поэтому староста приложил все усилия, чтобы распустить отряды, уговаривая мужчин оставить войну для шляхты, которая уже собиралась в районе Накло. Большинство крестьян разошлось, и лишь некоторые из них, взявшиеся за рогатины первыми, присоединились к рыцарству. Именно им выпало отомстить за нанесённые населению обиды.

Опоздавших бьют

Четвёртая орденская группа, формировавшаяся в Ливонии, из-за большого расстояния прибыла в Поморье в то время, когда остальные войска уже бесчинствовали в Польше. 30 августа магистр Русдорф отправил ливонскую группу маршала Вернера фон Нессельроде к Тухоли. Ливонцы совместно с войсками тухольского комтура Гохенкирхена должны были 5 сентября вторгнуться в пределы польской Крайны и наступать в направлении Накло. Однако уставшие от длительного марша ливонцы прибыли в Тухолю 7 сентября, и только где-то 10–11 сентября крестоносцы ворвались в Крайну.

Тухольский контингент был не очень многочисленным. Мариан Бискуп оценивает его в 300–400 воинов (из них, по Длугошу, сотня конных), в то время как ливонцев было намного больше. Фон Нессельроде привёл с собой 600 всадников и 500 легковооружённых курляндских крестьян (куров). Характер вторжения был всё тем же: побольше грабить, жечь и убивать. Перейдя пограничную речушку Каменку, крестоносцы сожгли местечко Лобженицы и направились к окрестностям Накло, разоряя всё по пути. 13 сентября неподалёку от города они столкнулись с великопольскими рыцарями, усиленными крестьянским контингентом.

Бой произошёл возле деревеньки Домбки, стоявшей на берегу речки Выжи. Польское войско уступало по численности крестоносцам. Впрочем, со стороны последних не все отряды участвовали в битве, поскольку многие отправились в набеги на близлежащие поселения. Впоследствии великий магистр в письме к генеральному прокуратору Ордена, находившемуся в Риме, писал, что в бою сражалось 800 крестоносцев.

Поляки, которыми командовал Доброгост Коленский, заняли выгодную позицию, ограниченную реками и лесом, поэтому ливонцы не могли использовать численное преимущество. До нас дошло описание боя, сделанное Яном Длугошем, но оно весьма кратко. Войска Ордена выстроились в две линии: в первой конница, во второй — пехота. Атаку начали поляки, о построении которых нам ничего не известно. Они опрокинули первую вражескую линию, после чего их победа стала лишь вопросом времени. Часть ливонцев попыталась укрыться в вагенбурге из возов, но это их не спасло

Поляки отбили всю орденскую добычу и захватили пять (по другим данным, четыре) ливонских хоругвей. Сражение отличалось большой жестокостью. Разъярённые крестьяне пытались убить всех немцев, даже тех, кто сдавался в плен. Погиб тухольский комтур Гохекирхен, а также митавский комтур из Ливонии. Захваченная в плен тухольская знать пала от рук крестьян. В плен попали ливонский маршал фон Нессельроде, голдынский и члуховский комтуры и ещё около 50 знатных крестоносцев. Всех их отправили в Познань. Многих пленников сумел спасти Доброгост Коленский, увезший их в свою деревню в ожидании выкупа. Всего же, по оценкам магистра Русдорфа в уже упоминавшемся письме, в плен попало около сотни крестоносцев. Примерно 150 беглецов из-под Домбок, многие раненые, собрались в Тухоли 16 сентября. Исходя из этих цифр, получается, что в ходе боя и во время бегства погибло свыше 500 солдат Ордена. Крестьяне открыли настоящую охоту на беглецов, и того, кто попадался к ним в руки, уже ничто не могло спасти.

Известия о победе над крестоносцами Краков встретил торжественным колокольным звоном. Захваченные хоругви были вывешены в королевском замке Вавель рядом с грюнвальдскими трофеями. По итогам кампании оказалось, что слава досталась польским рыцарям, добыча — крестоносцам, а все издержки войны легли на плечи крестьян. Единственный, кто выиграл в этой кампании, — это находившийся на Волыни Свидригайло. Вторжение крестоносцев заставило польского короля пойти на уступки младшему брату и заключить временное перемирие. Длившиеся с середины августа переговоры окончились подписанием 1–2 сентября 1431 года Чарторыйского перемирия. По его итогам каждая из сторон оставалась при своём. Окончательно решить спор предстояло мирным путём в следующем году.

Продолжение: Мятежи князя Свидригайло: польский гамбит.