Польский поход РККА: с кем сражались советские освободители на западе современных Беларуси и Украины?

Разница в точке зрения

17 сентября 1939 года Рабоче-Крестьянская Красная армия силами Белорусского и Украинского фронтов, развёрнутых накануне на базе приграничных Белорусского особого и Киевского особого военных округов, вторглась на территорию Польши. В советской историографии эту операцию принято называть «Освободительным походом Рабоче-Крестьянской Красной Армии», и она принципиально обособляется от немецкого вторжения в Польшу, начавшегося 1 сентября.

При этом как в польской, так и в западной исторической литературе германское и советское вторжения часто считают частями единого целого. Общим названием для событий осени 1939 года в Польше является термин «Сентябрьская кампания» (наравне с ним могут использоваться «Польская кампания 1939 года», «Оборонительная война 1939 года», «Польская война 1939 года»). В англоязычной литературе нередко используется объединяющий немецкую и советскую операции термин «Вторжение в Польшу» (Invasion of Poland). Как это часто бывает, воззрения и взгляды очень сильно влияют на оценку произошедшего в прошлом и даже на его название.

С польской точки зрения между нападениями Германии и СССР действительно не было принципиальной разницы. И та и другая страна напали без официального объявления войны. У обоих государств нашлись и подходящие поводы для вторжения. Немцы обосновали свою агрессию неуступчивостью Польши в вопросе Данцигского коридора, ущемлением прав немецкого меньшинства и, в конце концов, организовали Гляйвицкую провокацию, позволившую Гитлеру заявить о польском нападении на Германию.

СССР, в свою очередь, оправдывал вторжение распадом польского правительства и государства, которые «не подают признаков жизни», заботой об «угнетавшихся» в Польше «единокровных украинцах и белорусах, брошенных на произвол судьбы» и даже о самом польском народе, который «был ввергнут» своими «неразумными руководителями» в «злополучную войну» (как указано в ноте, вручённой послу Польши в Москве утром 17 сентября 1939 года).

При этом следует помнить, что «не подающее признаков жизни» польское государство, правительство которого на тот момент ещё не находилось в эмиграции, продолжало сопротивление на своей земле. Польский президент, в частности, покинул страну только в ночь с 17 на 18 сентября, уже после того, как Красная армия пересекла границу. Впрочем, даже после полной оккупации Польша не прекратила сопротивления. Её правительство не капитулировало, а сухопутные подразделения, авиация и флот сражались на фронтах Второй мировой войны вплоть до самого её окончания в Европе.

Здесь следует сделать очень важную оговорку. Несомненно, ответственность за развязывание Второй мировой войны лежит на военно-политическом руководстве Германии. Советско-германский договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года, являлся одним из многочисленных аналогичных договоров, подписанных в межвоенный период между европейскими государствами. И даже пресловутый дополнительный протокол к нему о разграничении сфер интересов не был чем-то уникальным.

Раздел мира на сферы влияния между великими державами к первой половине XX века был устоявшейся практикой в международных отношениях, уходящей корнями ещё в XV век, когда Испания и Португалия, заключив Тордесильясский договор, разделили всю планету по «папскому меридиану». Более того, иногда сферы влияния устанавливались безо всяких договоров, в одностороннем порядке. Так, например, поступили США со своей «доктриной Монро», согласно которой их сферой интересов определялись оба американских континента.

Ни советско-германский договор, ни секретный протокол не содержали обязательств со стороны заключавших его государств по развязыванию агрессивной войны или участию в ней. Пакт Молотова-Риббентропа лишь в какой-то степени развязал руки Германии, обезопасив её с одного из флангов. Но договоры о ненападении для того и заключаются. За то, каким образом Германия использовала появившиеся в результате возможности, Советский Союз никакой ответственности нести не может.

Воспользуемся уместной аналогией. В 1938 году при аннексии чехословацких Судет у Германии действовал договор о ненападении с Польшей. Более того, Польша и сама приняла участие в разделе Чехословакии, введя войска в Тешинскую Силезию. Такие действия, разумеется, не красят польское правительство. Но всё это ни в коей мере не опровергает того исторического факта, что именно Германия была инициатором раздела Чехословакии и что именно она несёт за него ответственность.

Но вернёмся к сентябрьским событиям 1939 года.

В знаменитом выступлении народного комиссара иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова 22 июня 1941 года есть такие слова о нападении Германии на СССР:

«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении…»

К сожалению, подобное вероломство в истории цивилизованных народов было далеко не беспримерным. Договора между государствами нарушались с завидной регулярностью. Например, в XIX веке в Парижском и Берлинском трактатах европейские государства гарантировали территориальную целостность Османской империи. Но это не помешало впоследствии Франции захватить Тунис, Италии — Ливию и архипелаг Додеканес, а Австро-Венгрии — Боснию и Герцеговину.

В юридическом плане существенной разницей между нападением Германии и «освободительным походом» Советского Союза было следующее. На начало 1939 года Польша имела подписанные договора о ненападении и с СССР, и с Германией. Но 28 апреля 1939 года Гитлер разорвал договор с Польшей, используя этот демарш как рычаг для давления. Советско-польский договор о ненападении в мае 1934 года был продлён аж до 1945 года. И на сентябрь 1939 года он оставался в силе.

За рамки этой статьи выходит оценка целесообразности, правомерности и, тем более, моральной составляющей советского вторжения. Заметим лишь, что, как отметил в своём коммюнике от 17 сентября посол Польши в Великобритании Эдвард Рачинский,

«Советский Союз и Польша согласились на определение агрессии, согласно которому актом агрессии считается любое вторжение на территорию одной из сторон вооружённых воинских частей другой стороны. Было достигнуто также соглашение относительно того, что никакие [выделено автором] соображения политического, военного, экономического и иного характера ни в коем случае не могут служить предлогом или оправданием акта агрессии».

План обороны на востоке

Если состав сил РККА, принимавших участие в Польском походе, достаточно хорошо описан в отечественной литературе, с противостоящими им в Восточных Кресах польскими частями ситуация туманнее. Ниже будет рассмотрен состав польских частей, в сентябре 1939 года размещавшихся на восточной границе, а также (в следующих статях) описан характер боевых действий этих формирований при вступлении в соприкосновение с соединениями Красной армии.

Основная часть польских вооружённых сил к сентябрю 1939 года была развёрнута против Германии и её сателлита – Словакии. Отметим, что такая ситуация для польской армии 1930-х годов не была характерной – основную часть времени с момента обретения независимости Вторая Речь Посполитая готовилась к войне против СССР.

Вплоть до начала 1939 года Советский Союз расценивался поляками как наиболее вероятный источник военной опасности. На востоке проводилась большая часть военных учений и возводились долговременные укрепления, многие из которых неплохо сохранились до сих пор. Привычные ДОТы в болотистых низменностях Полесья дополнялись системой гидротехнических сооружений (дамб и плотин), позволявших быстро затопить значительные по площади территории и создать препятствия для наступающего противника. Впрочем, как и расположенные «напротив» укрепрайоны значительно более известной «линии Сталина» в 1941 году, польские укрепления на восточной границе в 1939 году встретили противника с предельно ослабленными гарнизонами и не смогли оказать на ход боевых действий существенного влияния.

Протяжённость границы Польши с СССР составляла 1412 километров (для сравнения – граница Польши с Германией имела длину 1912 километров). В случае войны с СССР поляки планировали развернуть на востоке страны пять армий в первой линии обороны («Вильно», «Барановичи», «Полесье», «Волынь» и «Подолье», всего 18 пехотных дивизий, 8 кавалерийских бригад). Ещё две армии («Лида» и «Львов», всего 5 пехотных дивизий и 1 кавалерийская бригада) должны были находиться во второй линии. Стратегический резерв должен был состоять из 6 пехотных дивизий, 2 кавалерийских и 1 бронетанковой бригады, сосредоточенных в районе Бреста-над-Бугом. Развёртывание в соответствии с этими планами требовало привлечения практически всей польской армии – 29 из 30 имевшихся к марту 1939 года дивизий, 11 из 13 (двух не хватало!) кавалерийских бригад и единственной бронетанковой бригады.

Только с начала 1939 года, когда Германия начала демонстрировать решимость довести вопрос Данцигского коридора до конца любыми способами, поляки в дополнение к плану обороны «Восток» начали разрабатывать план обороны «Запад». Они спешно перебрасывали соединения на западную границу, а в августе провели мобилизацию. В итоге к началу Второй мировой войны в Восточных Кресах самой значимой вооружённой структурой оказался Корпус охраны границы (KOP, Korpus Ochrony Pogranicza).

Всё, что осталось

Территориальными подразделениями Корпуса, примерным польским аналогом более привычных для нас пограничных отрядов, были полки и бригады. Всего на восточной границе после мобилизации 30 августа таких частей было восемь (перечисляются с севера на юг):

• полк «Глубокое»,
• полк «Вилейка»,
• полк «Снов» (на приведённой ниже карте обозначен как «Барановичи»),
• бригада «Полесье»,
• полк «Сарны»,
• полк «Ровно»,
• полк «Подолье»
• полк «Чортков».

Ещё один полк Корпуса, «Вильно», был развернут на польско-литовской границе. Учитывая географическое положение «вытянутого» узкой полосой на север относительно основной территории тогдашней Польши Виленского воеводства, он тоже находился в непосредственной близости от границы с Советским Союзом.

Полки и бригады KOP были переменного состава. Кроме того, с марта 1939 года отдельные подразделения Корпуса перебрасывались с восточной границы на запад. В результате к концу августа 1939 года полк «Вильно» состоял из четырёх пехотных батальонов, полк «Глубокое» и бригада «Полесье» — из трёх, полк «Снов» — из двух. Полк «Вилейка» и полк «Подолье» включали по три пехотных батальона и кавалерийскому эскадрону, полк «Сарны» — два пехотных, два специальных батальона и кавалерийский эскадрон. Наконец, полк «Чортков» имел в составе три пехотных батальона и инженерную роту.

Общая численность штаба (с началом войны переведённого из Варшавы в Пинск), восьми полков и бригады KOP на 1 сентября 1939 года составляла около 20 тысяч человек. Кадровых военнослужащих среди них было немного, поскольку таких в первую очередь «изымали» для комплектования новых дивизий. В основном пограничные части были укомплектованы резервистами, многие из которых относились к этническим меньшинствам Второй Речи Посполитой, главным образом – украинцам, белорусам, евреям и немцам.

Личный состав подразделений польских пограничников, находившихся на границе с Германией и Словакией, полностью пошёл на укомплектование вновь формировавшихся четырёх пехотных дивизий (33-й, 35-й, 36-й и 38-й) и трёх горных бригад (1-й, 2-й и 3-й).

Кроме Корпуса охраны границы, в боевые действия против советских частей в первые дни советского вторжения были вовлечены части, прибывшие на восток для переформирования после тяжёлых боёв с немцами, а также вновь формируемые территориальные дивизии. Их общая численность в Восточных Кресах на 17 сентября оценивается в 10 пехотных дивизий неполного состава. Впоследствии, с продвижением на запад, количество польских войск, с которыми пришлось столкнуться РККА, увеличивалось: на пути оказывались всё новые и новые польские части, отступавшие перед гитлеровцами.

Согласно данным, опубликованным Григорием Фёдоровичем Кривошеевым в статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века: потери вооружённых сил», безвозвратные потери Белорусского и Украинского фронтов во время «освободительного похода» составили 1475 человек. Эта цифра включает 973 убитых, 102 умерших от ран, 76 погибших в результате катастроф и происшествий, 22 умерших от болезней и 302 пропавших без вести. Санитарные потери РККА, согласно тому же источнику, составили 2002 человека. Польские историки считают эти цифры сильно заниженными, приводя цифры в 2,5–6,5 тысяч погибших и в 4–10 тысяч раненых. Например, профессор Чеслав Гжеляк в своих публикация оценивает советские потери в 2,5–3 тысячи убитых и 8–10 тысяч раненых.

Небольшие, дезорганизованные и ослабленные польские подразделения, разумеется, не могли оказать серьёзного сопротивления многочисленным, свежим и хорошо оснащённым частям РККА. Тем не менее, как видно из приведённых выше цифр потерь, «освободительный поход» отнюдь не был лёгкой прогулкой.

О боевых столкновениях частей Корпуса охраны границы и Войска Польского с РККА в сентябре 1939 года будет рассказано в следующей статье: Польский поход РККА: начало.