Рожер де Флор: жизнь и смерть легендарного кондотьера

31 августа 1302 года подписанием Кальтабеллотского договора закончилась война Сицилийской вечерни — 20-летний конфликт, втянувший в свою орбиту всё Западное Средиземноморье. Теперь крестьяне могли спокойно обрабатывать землю, а ремесленники — трудиться в своих мастерских. Но нашлись и те, кто не видел себя в мирном существовании и продолжал разорять земли, в которых их застигло окончание войны. Речь идёт об альмогаварах, оставшихся без работы в тяжёлое мирное время. Новый король Сицилии Фридрих II оказался в затруднении, поскольку изгнать многочисленных наёмников, которых он сам ранее и призвал, было ему не под силу. Ещё за год до подписания мира король пытался избавиться от дорогостоящих солдат, предложив их услуги Карлу Валуа, который собирался в поход против византийцев. Однако кампания сорвалась, и всё осталось по-прежнему. Только ловкость одного из военачальников Фридриха избавила монарха от головной боли, одновременно вписав героическую страницу в летопись военной истории.

Становление полководца

Рожер де Флор (также известный как Руджеро да Фиоре, Руджеро Флорес или Рутгер фон Блум) появился на свет в 1267 году в семье немца Ричарда фон Блума, бывшего сокольничего императора Фридриха II. Через год после рождения сына Ричард пал от рук гвельфов в битве при Тальякоццо. Осиротев, Рожер вместе с матерью и старшим братом перебрался в Бриндизи, где много времени проводил в порту, частенько наведываясь на палубы кораблей. Восьмилетний мальчик привлёк внимание некоего тамплиера по имени Вассайль, капитана орденского корабля, зимовавшего в бриндизийском порту. Привязавшись к ребёнку, как к собственному сыну, он убедил мать Рожера отпустить мальчика вместе с ним. По словам каталонского хрониста Рамона Мунтанера,

«маленький Рожер стал самым сведущим в морском деле ребёнком (…) настолько, что когда ему исполнилось пятнадцать, его уже считали одним из лучших в мире моряков в том, что касалось практики; когда же он достиг двадцатилетия, он уже прекрасно разбирался и в теории, и в навигации. (...) Великий магистр ордена Храма, видя его усердие и благочестие, пожаловал ему плащ и сделал братом-служителем».

Рожер де Флор стал капитаном нового большого орденского корабля под названием «Сокол», который по заказу храмовников построили генуэзцы. Де Флор отличился в морских сражениях с мусульманами, в которых не раз захватывал вражеские корабли. Отдавая часть добычи ордену, а часть оставляя себе, он сумел поправить своё материальное положение, а параллельно приобрёл славу флотоводца. Его блестящая карьера оборвалась в 1291 году: руководство ордена обвинило де Флора в том, что он грабил христианских беженцев во время эвакуации из Акры, и изгнало из рядов рыцарей Храма. Мунтанер, впрочем, писал, что обвинение было ложным, а значительную часть суммы, собранной с беженцев за перевозку, де Флор передал магистру.

Под угрозой ареста Рожер бежал в Геную, купил там корабль «Оливетта» и стал «работать на себя», нападая на торговые суда в Средиземноморье. Занятие было выгодным, поскольку ни с кем делиться уже не приходилось. Однако он недолго колебался, когда Фридрих Сицилийский позвал его к себе на службу. Став королевским вице-адмиралом, де Флор продолжил заниматься тем, что у него получалось лучше всего: атаковать и грабить суда. При этом моряки его флота регулярно и без задержек получали жалование, выплачиваемое к тому же авансом, что только способствовало укреплению авторитета руководителя. Успехи де Флора в борьбе с анжуйцами Фридрих оценил по достоинству и после заключения мира даровал ему доходы с сицилийских городов Трипи и Ликата, а также с острова Мальта.

Однако мир не подходил буйному характеру сеньора де Флора, что роднило его с сотнями альмогаваров — испанских пехотинцев-наёмников, также оказавшихся не у дел. Рожер нашёл блестящий выход из положения. Он отправил посланников к византийскому императору Андронику II, который как раз в это время вёл кровопролитную войну с турками, и предложил ему услуги бравых солдат под его, де Флора, собственным руководством. Император с радостью согласился, и в 1303 году Каталонская дружина Рожера де Флора на кораблях сицилийского короля начала переправляться в Грецию.

Опираясь на сведения участника компании Мунтанера, исследователи традиционно оценивают численность наёмников в 4000 альмогаваров, 1000 других пехотинцев и 1500 всадников, для переправы которых в Византию потребовалось 36 кораблей. Однако другой современник тех событий, византийский историк Никифор Григора, сообщал всего о 2000 ратников, прибывших с де Флором. Впрочем, не исключено, что остальные явились позже. Многих солдат сопровождали жёны и дети.

Так Фридрих избавился от разорявших его земли наёмников, Андроник получил нужных ему воинов, а Рожер сделал первый шаг к гибели.

Златообильный Константинополь

Приглашая наёмников де Флора, византийцы не сомневались в правильности своего решения. Ситуация на Востоке складывалась для них ужасно. Весной 1302 года Михаил, сын императора Андроника II и одновременно его соправитель, потерпел сокрушительное поражение у Магнезии, а летом у Никомедии 5000 турок под предводительством Османа разгромили другое византийское войско, открыв себе дорогу к побережью Эгейского моря. Вдобавок ко всему окрестности Константинополя потряс очередной морской набег венецианцев, которые, воюя с генуэзцами, пытались поживиться за счёт их союзника — Византии.

Поставленные де Флором условия были довольно жёсткими: кроме положенного солдатам золота их предводитель пожелал лично для себя титул мегадуки (высшего военачальника империи), а также руку византийской принцессы. Все его требования были исполнены. В январе 1303 года Каталонская компания прибыла в Константинополь, и вскоре свежеиспечённый мегадука женился на племяннице императора 15-летней Марии. Как водится, весёлая свадьба не обошлась без драки. Альмогавары схлестнулись с генуэзцами, которые видели в чужаках конкурентов, пытающихся присвоить императорское золото. Стычка переросла в кровавую разборку, унесшую жизни 3000 генуэзцев.

Проба меча

Отлично повеселившись в Константинополе, Рожер де Флор повёл наконец свою дружину в бой. Византийцы с облегчением отметили, что денежки они выложили не зря. Высадившись осенью 1303 года на анатолийском побережье, на полуострове Капидаг, каталонцы немедленно развернули наступление на турок.

Первой их жертвой стали обитатели бейлика Карасы. Подойдя к турецкому лагерю возле города Артаке (современный Эрдек), Рожер де Флор решил атаковать врага ночью, воспользовавшись беспечностью противника, который не ожидал нападения и потому не выставил охрану. Чтобы посеять во вражеских рядах ужас, мегадука приказал убивать всех турок, кроме женщин и детей. Артаке находился неподалёку от руин бывшего греческого города Кизика, поэтому столкновение получило название битвы при Кизике.

Выступив ночью, альмогавары незамеченными подобрались к цели и заняли позицию для атаки. Главный удар должна была нанести кавалерия под командованием самого де Флора, вместе с которой действовали и византийские всадники, в то время как каталонцы, напав с противоположной стороны, замкнули бы кольцо вокруг вражеского лагеря.

Атака началась, едва показались первые лучи солнца. Буквально сразу же бой превратился в резню. Дезорганизованные турки в панике пытались спастись бегством, но уйти от стали альмогаваров было невозможно. Турецкие потери составили 13 000 человек. Женщин и детей, в соответствии с приказом мегадуки, брали в плен для последующей продажи. Была захвачена богатая добыча, которую турки успели награбить в византийских землях. Пленных и часть добычи де Флор отправил в Константинополь, что заметно укрепило его авторитет, но вместе с тем вызвало тихое недовольство местной знати: какая-то банда наёмников за один день сделала то, с чем византийская армия не могла справиться месяцами.

Следующей целью де Флора должна была стать Филадельфия (современный Алашехир), находившаяся в глубине Анатолии. Однако военачальник не выступил к городу форсированным маршем сразу после одержанной победы, а вместо этого остался на полуострове Капидаг и занялся укреплением своего лагеря. К Филадельфии отправились только разведчики, которые сообщили о разливе рек и невозможности переправиться через них в осеннюю пору. Рожер де Флор решил отложить наступление до весны и провести зимние месяцы в укреплённом лагере.

Зимовье людей

Чтобы организовать снабжение своих людей продуктами питания, де Флор договорился с греческим населением Артаке. Специально созданная комиссия из двенадцати человек — шесть греков и шесть каталонцев — занялась размещением наёмников в греческих домах. Хозяева на протяжении всей зимы должны были обеспечивать наёмников продовольствием по фиксированным ценам, а оплату по векселям получить весной, когда император выдаст новый расчёт. Де Флор сумел сохранить дисциплину среди бездельничающих наёмников и не допустить грабежа мирного населения. Впрочем, не всё было гладко: иногда поставки продовольствия задерживались, и это приводило к самовольным реквизициям. Кондотьер пытался силой навести порядок. Это не понравилось части наёмников. Некоторые из них под командованием Феррандо Эксименеса д’Ареноса решили вернуться на Сицилию. Они покинули лагерь де Флора и переправились в Грецию, где нанялись на службу к афинскому герцогу Ги II де ла Рошу.

Сам де Флор провёл зиму в лагере, куда прибыла его молодая супруга. В марте 1304 года на некоторое время мегадука отбыл в Константинополь, где согласовал с императором планы на весеннюю кампанию, а заодно получил очередное жалование для своих людей. По возвращении в лагерь оказалось, что выданная императором сумма не слишком велика: она покрывала затребованную местными жителями плату за продовольствие, но не более того. Выходило, что многие воины оставались почти без гроша в кармане, так как за зиму, ни в чём себе не отказывая, наели на кругленькую сумму. Среди наёмников начало расти недовольство, но Рожер де Флор очень быстро с ним справился, покрыв все векселя из собственных средств. Это, конечно, ударило по его кошельку. С другой стороны, теперь не было более преданных своему вождю людей, чем воины Каталонской компании. Многие выражали готовность сложить за него в бою головы, что им в скором времени и пришлось проделать.

Ссора с аланами

Выступление в поход было намечено на 1 апреля, однако де Флору пришлось задержаться. Присоединившиеся к его солдатам аланы оказались несносными собратьями по оружию, и конфликты между ними и каталонцами случались регулярно. К тому же аланы считали, что де Флор обманывает их с выплатами, отдавая бо́льшую часть полученного от императора золота своим людям. 8 апреля между наёмниками произошла очередная ссора, в ходе которой пострадали два алана. Их соратники явились к лагерю альмогаваров и потребовали компенсации, нещадно ругаясь и угрожая расправой не только каталонцам, но и самому Рожеру де Флору. Недовольных с трудом удалось утихомирить, а ночью альмогавары убедительно доказали, что о них лучше плохо не говорить: внезапной атакой они разогнали спящих аланов, многих при этом убив. Аланы укрылись в домах местных жителей.

Утром альмогавары повторили атаку. Остановить их, и то с большим трудом, смог только лично де Флор. Вряд ли он жалел аланов, а вот местные греки были подданными императора. Погибло 300 аланских наёмников, в том числе и сын их военачальника Гиргона. Впоследствии эти события сыграли роковую роль в судьбе Рожера де Флора.

Блицкриг в Анатолии

В начале мая каталонцы всё же выступили в поход. Целью кампании было освобождение Филадельфии, осаждённой турками бея Якуба Бега. Кроме 6000 каталонцев в распоряжении де Флора было несколько византийских отрядов и около тысячи аланских наёмников, решивших последовать за ним в расчёте на добычу. Войско де Флора направилось в Палеокастрон, а затем, перейдя горы и спустившись на юг по долине реки Каик, неожиданно подошло к Герме — византийской крепости, захваченной ранее турками. Узнав о приближении каталонцев, османы покинули крепость. Де Флор настиг их и наголову разбил.

Делёж добычи вновь обернулся кровавыми разборками. На этот раз недовольство проявил состоявший на византийской службе болгарин Хранислав, бывший приближённый болгарского царя Ивайло. Он заявил, что каталонцы получают несравнимо бо́льшую часть захваченного добра, чем его солдаты. Дело дошло до вооружённого столкновения. Чтобы утихомирить солдат, де Флор приказал повесить двенадцать воинов Хранислава. Взбешённый болгарин высказал прямо в лицо де Флору всё, что думал по этому поводу. Кондотьер выхватил меч и ранил болгарского военачальника, который едва не стал тринадцатым повешенным, и только заступничество других византийских военачальников спасло Храниславу жизнь.

В ходе дальнейшего наступления на Филадельфию каталонцы освободили от турок несколько городов, принадлежавших ранее Византии. Однако де Флор не оставлял там гарнизонов, не желая ослаблять своё войско перед решающим сражением.

Когда бей Якуб Бег узнал о приближении каталонцев, он оставил в лагере под Филадельфией лишь небольшой отряд, а сам с основными силами выступил навстречу войску де Флора. В его распоряжении находилась 20-тысячная армия, в которой насчитывалось 8000 всадников. Битва произошла возле селения Аулакс. Его местонахождение — как, впрочем, и дата битвы — не установлено.

В центре каталонского построения расположились разделённые на три отряда альмогавары под командованием сенешаля компании Корберана д'Алета. Их фланги прикрывала конница, также разделённая на три отряда (каталонцы, аланы и византийцы) под командованием самого де Флора. Несмотря на численное превосходство турок, наёмники атаковали первыми, чем немало удивили противника. Альмогавары нанесли удар по центру турецкого построения, где размещалась пехота. Османские лучники не смогли остановить бросок легковооружённых альмогаваров, и те сошлись с турками в рукопашной.

Якуб Бег пытался окружить каталонцев, используя превосходство в коннице, но легковооружённые турецкие всадники ничего не могли поделать с тяжеловооружёнными рыцарями. Когда же Якуб Бег получил ранение, центр турок дрогнул. Началось всеобщее бегство. Турецкие потери были громадными: Р. Мунтанер сообщал, что спаслись всего тысяча всадников и пять сотен пехотинцев. Де Флор потерял лишь восемьдесят всадников и сотню альмогаваров. Филадельфия была освобождена, а каталонцы восемь дней провели на поле боя, собирая богатую добычу.

Дальнейшие события напоминали триумфальное шествие. Турки отступали при появлении каталонцев. В качестве опорной базы де Флор использовал византийскую Магнезию, впервые заняв императорский город. Туда же стекалась вся захваченная добыча. Охранял её новый городской гарнизон, состоящий из альмогаваров. Случайная стычка возле Тира закончилась очередным разгромом турок, но каталонцы потеряли одного из героев битвы под Аулаксом — Корберана д’Алета: преследуя убегавшего врага, он снял шлем и был смертельно ранен стрелой в голову. В течение нескольких недель все прибрежные области Малой Азии были очищены от турок.

Де Флор планировал новое наступление вглубь Анатолии, намереваясь окончательно изгнать османов. В это время он получил подкрепление — тысячу альмогаваров и двести всадников под командованием Берната де Рокафорта. Валенсиец де Рокафорт, как и де Флор, после Кальтабеллотского мира остался без работы и отказался признавать этот договор, поскольку по условиям документа ему приходилось расстаться с двумя собственными замками. Однако Сицилия и Неаполь настолько устали от войны, что под давлением обеих сторон де Рокафорт решил последовать примеру де Флора и компенсировать убытки добычей на востоке. Весной 1304 года он с отрядом наёмников прибыл в Константинополь и оттуда выступил на соединение с де Флором. В Эфесе оба отряда встретились, и де Рокафорт занял вакантную должность сенешаля компании. Прибывшие альмогавары получили от де Флора оплату за четыре месяца вперёд.

Объединённое войско захватило Анию, в окрестностях которой появился турецкий отряд из бейлика Айдын. Османы приблизились к стенам города, и альмогавары без всякого приказа внезапной атакой разгромили врага, чьи потери составили тысячу всадников и вдвое больше пехотинцев. После этого де Флор повёл войско вглубь Малой Азии. Турки отступали, собирая силы в районе Кибистры. К середине августа там находилось около 10 000 всадников и 20 000 пехотинцев. Каталонцы шли форсированным маршем, но, приближаясь к противнику, замедлили темп и удвоили передовую стражу.

15 августа 1304 года состоялась решающая битва за господство в Малой Азии. Де Флор привычно возглавил конницу, бо́льшая часть которой — каталонцы и аланы — сосредоточилась на левом фланге. Центр составили альмогавары, а справа расположились византийские войска. Подробности боя, за исключением жестокости и упорного его характера, из хроники Мунтанера не известны, а византийские историки вообще о нём умалчивают. С точностью можно лишь сказать, что каталонцы одержали очередную победу, а турки вновь отступили. Мунтанер сообщал, что в бою погибло 6000 всадников и 12 000 пехотинцев. Читатель, наверное, уже обратил внимание, что испанскому хронисту нравилось исчислять вражеские потери тысячами, всегда указывая соотношение убитых всадников и пехотинцев 1 к 2. Так ли это было на самом деле, ответить не представляется возможным.

Последний бой у старой цитадели

Победа при Кибистре стала пиковым событием в биографии Рожера де Флора. На волне военных успехов он задумался о создании собственной державы по примеру государств крестоносцев. Освобождённая Анатолия вполне соответствовала его планам.

Тем временем войско возвращалось к Эгейскому побережью, где собиралось провести приближавшуюся зиму. В пути поиздержавшиеся каталонцы вели себя довольно жёстко, а порой и жестоко с местным населением, мотивируя свои поступки тем, что император опять задолжал им денег. Никифор Григора писал:

«… можно было видеть не только то, как расхищались имущества жалких римлян, как были насилуемы девицы и замужние женщины, как были связываемы и истязуемы другими способами старики и священники (неприязненная и безжалостная рука латинян была находчива на истязания), но часто и то, как над головой римлянина сверкал обнажённый меч, грозя ему немедленною смертью, если не объявит, где хранятся его деньги. Римляне или отдавали всё и сами оставались ни с чем; или же, не имея чем откупиться, валялись по дорогам, с отсечёнными оконечностями тела, представляя из себя жалкое зрелище, выпрашивая у прохожих ломоть хлеба или какой-нибудь овол и не имея никаких других средств к поддержанию жизни, кроме языка и ручьёв слёз».

Дойдя до Ании, де Флор понял, что никакой мирной зимовки не получится. Во время его отсутствия византийцы, считая, что испанцы непременно потерпят поражение, совместно с некоторыми аланами напали на каталонский гарнизон в Магнезии, вырезали его и завладели всей находившейся там добычей. Простить такое вероломство каталонцы не могли и немедленно осадили город.

Неожиданно де Флор получил письмо от императора Андроника, в котором тот приказывал немедленно переправиться с войском в Европу для устранения угрозы болгарского вторжения. Де Флор покинул Магнезию и поспешил к Константинополю. Остававшиеся в его войске пять сотен аланов за ним не последовали: большинство из них успело дезертировать. Когда каталонцы переправились на полуостров Галлиполи, то с удивлением узнали, что угроза уже устранена. Большинство исследователей считает, что византийцы пошли на эту уловку, чтобы держать каталонцев, которые вполне могли оказаться опаснее турок, под наблюдением.

В начале 1305 года (по другим сведениям, ещё осенью 1304 года) в Константинополь на девяти галерах прибыл новый отряд испанских искателей наживы и приключений под командованием Беренгария д’Эстенца. Новому военачальнику был пожалован титул мегадуки, а де Флора повысили до ранга кесаря. Рожер потребовал предоставить ему в ленное владение Анатолию. Император согласился, но, по всей видимости, посчитал, что каталонцы обходятся слишком дорого, и стал думать, как бы кардинально решить мучившую его проблему. Впрочем, нельзя исключать, что разобраться с каталонской угрозой решил его сын и соправитель Михаил без ведома императора. К щекотливому делу он привлёк аланов, чей вождь Гиргон потерял сына в резне, учинённой альмогаварами годом ранее.

В конце апреля 1305 года Михаил вызвал Рожера де Флора в свою ставку в Адрианополь. Не только соратники, но и беременная супруга Мария отговаривали де Флора от поездки, однако Рожер всё же отправился в путь с тысячей альмогаваров и тремя сотнями всадников, тем самым сделав последний шаг навстречу смерти.

В апреле 1305 года де Флор с отрядом прибыл в Адрианополь, где его торжественно встретил Михаил. Неделю кондотьер провёл в городе и 30 апреля явился на праздничный пир, который устраивал соправитель императора. В разгар праздника в зал ворвались аланы и напали на де Флора и его свиту. Одновременно началось избиение каталонцев по всему городу. Если с безоружными пирующими справиться было нетрудно, то на улицах наёмники наглядно продемонстрировали грекам и аланам, за что они получали деньги. Трое воинов — Рамон Алкер (сын Гисберта Алкера, рыцаря из замка д'Ампуриас), Рамон де Тус (сын каталонского рыцаря) и Бернард де Роудор из Льобрегата — пробились к колокольне и оборонялись столь упорно, что Михаил приказал пощадить их и предоставил им право свободного выхода. Кроме этих троих никто из каталонцев не спасся. Так трагически оборвалась жизнь Рожера де Флора — сына городской матроны, который в детстве любовался кораблями в бриндизийском порту, а незадолго до смерти стал кесарем Византийской империи.

Одновременно византийцы попытались уничтожить альмогаваров в лагере на Галлиполи, однако лучше бы они этого не делали. Каталонцы не только отразили нападение, но и в дальнейшем устроили населению Балкан кровавую баню.

Продолжение: Альмогавары: наемники, пробуждавшие железо.