Война за Венгрию в 1541 году: турецкий полумесяц над Будой и большей частью венгерских земель

В ночной переправе под Будой 21–22 августа 1541 года армия императора Фердинанда Габсбурга, потерявшая боевой дух и плохо управляемая, понесла огромные людские и материальные потери. Остатки её спасались бегством. Султан Сулейман во главе большого войска подходил к Буде, и его венгерские союзники из партии королевича Иоанна Сигизмунда не без волнения ожидали дальнейший событий. Было неспокойно и в Трансильвании.

Буда султанская

28 августа к султану в лагерь у Старой Буды прибыли его приветствовать главные сподвижники Изабеллы — отец Георгий, Петрович, Тёрёк и ещё 40 знатнейших венгров. В тот же день в Буду к королеве и королевичу Иоанну Сигизмунду был выслан султанский чауш и богатые дары: три лошади с золотой и позолоченной сбруей и сёдлами, украшенными драгоценными камнями, дорогие одежды, украшения и прочее. Султан через посланца просил королеву Изабеллу, заверяя в своей дружбе и покровительстве, — поскольку ему вера запрещает быть под кровом у чужой женщины, — прислать к нему в лагерь малого королевича, чтобы он мог поцеловать сына человека, коего почитал себе братом, и прислать отважных защитников Буды, чтобы воздать им почести. Заодно султан желал проверить слух о том, что сын Заполья на самом деле девочка, а не мальчик.

Просьба султана была равносильна приказу, и 29 августа в султанский лагерь отправилась золочёная карета с Иоанном Сигизмундом и кормилицей и двумя няньками, и ту карету отец Георгий, Петер Петрович, Валентин Тёрёк, Стефан Вербоций, Урбан Баттиани, Петер Марков и Иоанн Подманицки сопровождали пешком.

Султан «был верен своему слову и ни королевичу, ни сопровождавшим его никакого зла не учинил», королевича встретил с почестями и венгерских предводителей милостиво приветствовал и одарил, однако назад в Буду с королевичем были отпущены лишь Подманицки и Марков. Прочие важные венгры были «ласкою задержаны» в султанском лагере на празднества по поводу победы.

Пока в султанском лагере чествовали доблестных венгров, исполнялось султанское решение, принятое накануне на государственном совете. Сулейман-паша, родом венгр, бывший ранее наместником в Багдаде и Анатолии, призвал к себе будского судью Турковича и приказал тому «идти с ним и с 3000 янычаров и передать Буду султану». Как пишут историки, янычары стали малыми группами прибывать в Буду, входить и выходить, якобы осматривая город и крепость, и «никто им в том не мешал». Постепенно янычары оказались в достаточном числе всюду, где им было нужно, т.е. во всех важных для обороны местах. Исполнено это было якобы так умело и неприметно, что ни гарнизон, ни мещане ничего не заметили.

В определённый момент безоружные зеваки-янычары вдруг оказались вооружёнными, а Сулейман-паша и ага (полковник) янычар, бывшие тогда на площади Св. Георгия, объявили султанский приказ и велели кричать его на каждой улице: что Буду султан забирает под свою руку, и что солдаты и знать должны город покинуть. Лишённые руководства, гарнизон и горожане подчинились. Султанские знатные гости узнали о захвате через султанских визирей, когда всё уже свершилось, а карета с королевичем вернулась при свете факелов уже в захваченную Буду.

Таким образом, 29 августа 1541 года «ещё до захода солнца» столица Венгерского королевства перешла в султанское владение — «ровно через 15 лет после Мохачской битвы».

На площади Св. Георгия для Сулейман-паши и аги поставили шатры. Назавтра, 30 августа, был объявлен новый приказ: всем горожанам и прочим незнатным обитателям снести на площадь всё оружие и даже ножи под страхом утраты жизни и имущества. Янычары заняли все улицы, а янычарский ага явился к королеве Изабелле и потребовал открыть замок султанским войскам и ей самой готовиться замок покинуть, на что та отвечала, что замок и так принадлежит султану, но пусть никто туда не входит, пока сама она там пребывает. Жителям запретили выходить из домов, а знатных и слуг их все эти дни выселяли из города, где должны были остаться лишь «простые горожане и евреи». В тот же день 30 августа в Буду были посланы муллы, чтобы готовить большие церкви к переделке в мечети.

Буда: новый господин

1 сентября к королеве Изабелле явился султанский чауш и объявил ей султанскую волю: третья часть Венгрии превращалась в османскую провинцию, а Иоанн Сигизмунд и Изабелла получали в распоряжение Трансильванию как великое княжество, а также часть Венгрии до реки Тиссы и Темешварский банат. «В совет и помощь» Изабелле назначались отец Георгий и Петрович. В тот же день янычарский ага потребовал и получил ключи от королевского арсенала. 2 сентября султан Сулейман въехал в Буду и присутствовал на мусульманском богослужении в церкви Св. Девы Марии, превращённой тем самым в первую в Буде мечеть.

К 4 сентября завершились переговоры султана с пятью вождями запольинской партии, «а прежде всего с монахом». Королева Изабелла также участвовала в решении своей судьбы, действуя через представителей польского короля и через жену второго визиря Рустем-паши. 4 сентября Изабелла получила султанскую грамоту, писанную золотыми и синими буквами, в которой тот клялся пророком, своими предками и своей саблей, что забирает Буду лишь на время малолетства сына Изабеллы, а после сразу вернёт.

Султанским наместником над Венгрией был поставлен Сулейман-паша. Ему непосредственно подчинялся запольинский канцлер Вербоций, назначенный кади или верховным судьёй (венгерским) с дневным содержанием в 500 аспернов (10 дукатов).

Прочие значительные лица запольинской партии были «отпущены восвояси», за исключением одного — Валентина Тёрёка. Обвинённый отцом Георгием перед султаном в том, что сговаривался с Переньи, Тёрёк был схвачен, увезён в Константинополь и заточён в замке Семи Башен (турецкий Едикуле), где через пять лет и скончался. Тёрёк предлагал было отдать в заложники двоих сыновей, но султан отвечал, что Переньи тоже дал двоих сыновей, но верен султану не остался — лучше пусть Тёрёк откроет османам два своих замка, Харго и Сигет.

Иные султанские пленники кончили не лучше. Майлат пробыл в Семи Башнях до самой смерти в 1551 году (в 1542 году он попытался бежать), хотя детей его, Гавриила и Маргариту, отпустили в Венгрию. Сын Петера Переньи, ранее высланный заложником к султану, был оскоплён и включён в состав султанских евнухов.

5 сентября королева Изабелла навсегда покинула королевский замок, и он был немедленно занят янычарами. Сулейман-паша въехал во дворец отца Георгия, а Вербоций — во дворец Заполья. Там он «недолго занимался венгерским судейством, не выдержал сраму [своей должности; на самом деле, в октябре 1541 года умер от некоего морового поветрия]… и погребли его без христианских почестей среди евреев». Теперь султан потребовал у королевы Изабеллы ещё и важный по расположению Печ (в немецких источниках Фюнфкирхен), но это дело затянулось ещё на несколько лет.

Османский гарнизон Буды составили 1000 мартолосов, 2000 янычаров, 1000 конных, 300 лучников-солаков и несколько сотен «люда корабельного».

Сулейман и Фердинанд: переговоры

6 сентября в лагерь султана прибыли с мирными предложениями короля Фердинанда граф Николас фон Зальм и Сигизмунд Герберштейн. Фердинанд отрицал намерение воевать с Сулейманом и хотел через посланников выторговать у того право «тихо владеть» всей Венгрией взамен за 100 000 золотых ежегодно либо же владеть тем, что ранее было у Фердинанда в Венгрии, за 40 000 ежегодно, и ещё за 45 000 ежегодно — за владение взятым после смерти Заполья.

Послы встретили жёсткий приём. Султан, как и раньше, считал, что Венгрия принадлежит ему по праву завоевания, и предварительным условием для разговоров о мире считал возвращение ему всех новых приобретений Фердинанда в Венгрии. Только после этого речь могла идти о выплате Фердинандом ежегодной дани за взятое ранее. Этот вариант, в свою очередь, не устраивал послов.

Ещё ранее (после 26 августа) семендрийский наместник Мехмед-паша был выслан с конным корпусом к австрийским землям, а Касим-бег — к Моравии, и их «татары» разоряли страну по направлениям на Эстергом и Нитру (в немецких источниках Нитрия, Нойтрах). Фактически это была разведка для возможного движения главных сил. Но разлившиеся реки послужили Австрии и Моравии защитой; окончательно затяжные дожди и поздняя пора года вынудили султана отказаться от продолжения войны с Фердинандом в этом году. Некоторые источники утверждают, что разгром австрийской армии и захват Буды уже вполне удовлетворили султана, предоставив ему красивое завершение кампании.

11 сентября визирь Рустем повёл послов к Дунаю, где те увидели османский речной флот и на речной стороне города — выстроенные рядами захваченные у австрийцев орудия, от лёгких до «громадных осадных»; далее послам показали лагерь османской армии, окружённый рвом и вагенбургом из повозок и орудий, скреплённых цепями; в центре лагеря возвышался султанский шатёр, а в самом лагере царило молчание: приказы отдавались знаками и жестами. 12 сентября послам вручили официальный султанский ответ: Венгрия принадлежит султану; Фердинанд должен письменно пообещать и отдать Вышеград, Гран, Тату и Секешфехервар. Перемирие было обещано послам устно, и с тем их отправили назад в Вену, хотя они и смогли убедиться, что султан не намерен продолжать войну в этом году — именно этот вопрос особо волновал короля Фердинанда.

Прибыли к султану и послы от польского и французского королей с поздравлениями в связи с победой в Венгрии.

18 сентября королева Изабелла выехала из Буды в Липпу (ныне румынская Липова) в сопровождении графа Петровича и свиты в 40 человек и 4000 «турок», увозя с собой корону и регалии венгерских королей. 22 сентября и султан направился обратно в Константинополь и достиг столицы в середине или конце ноября.

Трансильвания: война после войны

В Трансильвании королеву Изабеллу ждал прохладный приём. Судьба Буды и султанская поддержка, оказанная королеве, отвратили от неё местную знать, которая опасались продолжения султанских захватов и повторения будских событий. Лишь «превеликие убеждения отца Георгия» обеспечили Изабелле подчинение, но по той же причине отец Георгий, не советуясь, «всё сам и делал», и оказался при королеве вроде тюремщика, на что та жаловалась султану и получала от того письменные указания отцу Георгию «исполнять приказы королевы без задержки».

Отец Георгий же начал сговариваться с графом фон Зальмом, наместником Фердинанда в Венгрии, и про графа Петровича рассказывал, что тот задумывает Липпу и Темешвар передать туркам, и фон Зальму обещал королеву уговорить и сделать так, чтобы Трансильвания перешла под руку Фердинанда.

Узнав об этом, королева тут же написала султану и отправила гонца к будскому паше с требованием, чтобы тот «монаха живым или мёртвым усмирил», и разослала чаушей к трансильванцам, «чтобы те помогли против монаха». Тогда отец Георгий уехал в Сас-Шебеш (ныне румынский Себеш, в немецких источниках Мюленбах или Мюльбах), укрепил город и нанял 4000 секейцев. Королева тоже стала собирать войска, «ибо опасалась, как бы её без королевства не оставили», и обращалась к будскому паше и к князьям Валахии и Молдавии, чтобы те «помогли и верность султану доказали». Все они действительно вскоре отправили конные корпуса в Трансильванию.

Пока же королева вывела в поле 7000 хорошо вооружённых людей, и это войско осадило Бранцич и Винецки — два замка, построенных на реке Марош отцом Георгием. Граф Петрович созывал своих людей, сколько смог, к Липпе и Темешвару, а тем временем послал Николаса Сарпиетре, «знатнейшего из рацев [сербов]», приведшего в этот поход 8000 солдат, обложить замок Ченад (ныне румынский Чанад; в немецких источниках Хенад) в Варадинской епархии, а тот замок отважно защищал Каспар Персиций. Отец Георгий немедленно выслал в епархию Фому Варкоца, чтобы выручить Ченад. Когда Варкоц узнал, что среди рацев нет порядка, то за два часа до рассвета напал на их лагерь, перебил 2500 врагов и пленил 4000, а сам Сарпиетре еле унёс ноги.

Османский наместник в Буде, не имея достаточных сил «устранить монаха», против которого не желали выступать трансильванцы, дал приказ князьям Молдавии и Валахии вторгнуться в Трансильванию, разорить край и тем помочь королеве — но сделал лишь хуже. Теперь «трансильванцы» (видимо, именно венгры) склонились на сторону отца Георгия, и его усиленное войско двинулось к Альба-Юлия (или Дьюла), который удерживали войска королевы. Теперь воевать против королевы не захотели секейцы; они стали расходиться по домам, «сколько бы их монах не улещивал».

В итоге отец Георгий обнаружил против себя три войска — будского наместника и двоих «воевод» (молдавского и валашского князей) — и вступил с королевой в переговоры. Королева обещала вскоре покинуть турок, а пока открыто благодарила османскую сторону за присланную ей подмогу. Она щедро одарила двоих князей, но просила их из страны удалиться, так как помощь уже была не нужна. Силы наместника повернули обратно в Буду, но двое князей не желали удовлетвориться подарками и уходить, а собирались вознаградить себя грабежом страны.

Теперь отец Георгий смог созвать дворянское ополчение и собрал 50 000, с которыми направился к Сас-Шебешу, и выделил Иоанна Шенди с 5000 против валахов, пока те стояли отдельно. Шенди обратил врага в бегство и вернулся к основным силам. Будский корпус был в то время у замка Дева на реке Марош, но не стал возвращаться в Трансильванию, а продолжал уходить в Буду и лишь разбил по пути трансильванский фуражирский отряд в 300 коней под началом Иоанна Тёрёка.

Секейцам было приказано самостоятельно защищаться против молдавского войска, но они, возвращаясь от Шаш-Себеша, занялись сведением прежних счётов с соседями и напали на «область Робет» (видимо, имеется в виду саксонский удел и в нём нынешний румынский Рупеа, в венгерских источниках Кёхалом, в немецких источниках Репс), а молдавское войско в 30 000 человек тем временем вошло в Секейскую землю и разорило её. Именно о втором походе Петра Рареша в Трансильванию в 1541 году, по вызову королевы Изабеллы, подтверждённому султаном или его наместником, говорят молдавские хроники.

Молдавское войско, пройдя разором до Четатеа-де-Балта (в немецких источниках Кокельбург), собрало богатую добычу и 1000 пленных, которых Рареш «подарил» османскому чаушу-представителю. Пробыв у Четатеа-де-Балта шесть дней, Рареш беспрепятственно вернулся в Быстрицу, откуда, перейдя Карпаты, проследовал через Кымпулунг (Кимпул-Лунг; в немецких источниках Лангенау), Байю (в немецких источниках Мольде) и, «покрытый славой», как писали молдавские хроники, вернулся в Сучаву. Однако главной своей цели — возвращения потерянных в 1538 году Четатеа-де-Балта и Чичо — Пётр Рареш не достиг, султан ничего ему не отдал.

Раздел остатков

Большой войны в Трансильвании не случилось, и противостояние между королевой Изабеллой и отцом Георгием перешло в дипломатическое. Отец Георгий убедил королеву, чтобы она его оправдала перед султаном, и в самом деле получил султанское прощение: «Султан… [хотя и понимал, с кем имеет дело], но написал семиградцам, чтобы монаху повиновались». Теперь отец Георгий попытался предать огласке предыдущее соглашение с королевой, а та, «увидевши, что монах слова не держит», призвала трансильванскую знать повиноваться ей и сыну. В ответ отец Георгий обратился к Фердинанду Габсбургу, настраивал того против королевы и просил себе помощи, чтобы Трансильвания не досталась туркам. Как пишет Энгель, отец Георгий, отчаявшись заполучить верховное правление в Венгрии через королеву Изабеллу, попытался теперь добиться верховного правления в Трансильвании — неважно, из рук Фердинанда или султана.

Польский король Сигизмунд, беспокоясь за судьбу дочери, неоднократно уговаривал её прийти к согласию с королём Фердинандом, и окончательно такое соглашение поддержал и отец Георгий. В декабре 1541 года договорились о следующем: Иоанн Сигизмунд получает замок Спиш (венгерский Сепеш, в немецких источниках Ципс; на тот момент во владении Алексея Тюрзо) «со всем надлежащим» и 12 000 гульденов ежегодно, а Изабелла после получения Спиша передаёт Фердинанду все королевские города и замки в Венгрии и Трансильвании, а также корону венгерских королей.

Изабелле также была обещана компенсация за отчины Иоанна Сигизмунда и за её приданое — в течение двух лет и с посредничеством императора Карла и польского короля. Воеводой Трансильвании назначался отец Георгий, но он же теперь затягивал ратификацию договора, так как якобы хотел убедиться, что Фердинанд имеет достаточно силы, чтобы защитить Венгрию. Договор ратифицировали лишь 26 июля 1542 года, когда император Карл втянулся в новую войну с французским королём, а Фердинанд вновь остался один на один с султаном.

Таким образом, к зиме 1541–1542 гг. большая часть земель былого Венгерского королевства на полтора столетия выпала из владений христианской Европы. Той же осенью христианская Европа потерпела ещё одно сокрушительное поражение — в Западном Средиземноморье.