Груня Сухарева: забытый гений детской психиатрии

Советский психиатр Груня Сухарева пользовалась очень несоветским методом лечения детей: она их обманывала. Обманывала она также и их родителей. Осмотрев иного маленького пациента, Груня сообщала, что ему очень повезло: как раз закончилось тестирование заграничного средства, которое показывает в таких случаях замечательные результаты, и советская власть его заказала. Ей, Груне, тоже придёт небольшая партия.

После этого неделю, другую, третью Сухаревой звонили взволнованные родители: пришло ли лекарство? Увы, отвечала доктор, пока ещё нет. Пока закупят, пока распределят, сами же всё понимаете… Через неделю родители звонили снова, а тем временем в семье царил дух надежды. Вот-вот ребёнку станет намного лучше! Везут суперсредство! И тогда… Всей семьёй строили планы.

Наконец, доктор сообщала, что лекарство у неё. Родители приходили вместе с ребёнком, смотрели, как товарищ Сухарева, молодая и строгая, отсчитывает по штучке, бережливо, таблетки из пузырьков без наклеек, слушали её подробные инструкции, сердечно благодарили.

Ребёнку и в самом деле скоро становилось лучше. Жизнь семьи налаживалась. Вот только таблетки на самом деле были обычные, массового советского производства. Обманывала товарищ Сухарева своих пациентов. Надо ли говорить, что у её коллег не поворачивался язык её обвинить? Правда, и повторять никто не пытался. Для такого номера нужен был определённый дар убеждения.

Гений, о котором никто не знает ничего

Никто не знает, кем работали родители Сухаревой. Никто не знает, кого она любила и кто ей не нравился. Никто не знает, как она общалась с сестрой и племянниками. Сухарева не рассказывала о себе ничего, никогда. Застолий избегала; приветливая со всеми, в товарищеские беседы не вступала; дни рождения свои никогда не праздновала.

О начале жизни Груни известно только то, что её родителей звали Хаим и Рахиль, что сама Груня родилась в Киеве, в девяносто первом году, и что у неё была младшая сестра Мария.

На счастье девочек Сухаревых, когда они подросли, в Киеве как раз открыли высшие женские курсы. Сёстры вместе поступили на врачей-инфекционистов. В 1915 году Груню «кинули» бороться с эпидемией тифа. Груню зачаровало, как изменяется сознание порой у людей в сильном жару. Она решила, что хочет скорее быть психиатром, и в 1917 году пошла учиться новой специальности. Сразу, параллельно, пошла работать в Киевскую психиатрическую клинику.

За шестьдесят четыре года работы она сделала для детской психиатрии столько, что не верится, что такое под силу одному человеку. Она исследовала различные течения шизофрении, виды задержки психического развития, посттравматическое стрессовое расстройство у детей, видевших ужасы войны.

Но в историю Сухарева вошла как человек, у которого, похоже, Аспергер, знаменитый исследователь аутизма, украл славу.

Хотя чаще всего речь идёт о том, что они, с большой разницей во времени, независимо друг от друга, открыли эту особенность развития, на деле большая статья Сухаревой об аутистическом расстройстве была ещё до войны переведена на немецкий и опубликована за границей. В то время психиатрические журналы были наперечёт. Каждый психиатр читал их все. Пропустить мимо глаз статью Сухаревой Аспергер никак не мог. И тем не менее, сделав сенсационную публикацию о детях с аутизмом, он ни словечко не упомянул советского психиатра.

Самой Сухаревой, впрочем, было уже не до аутизма. Как она его открыла, так пришлось и закрыть: не к идеологии сталинского СССР пришлись её рассуждения о природе расстройства и необходимых методах его лечения. Всё должно было лечить влияние коллектива, и в коллектив ребёнка надо было выбрасывать, а не готовить вступить загодя. А иначе, быть может, «аспи» (то есть носители синдрома Аспергера) назывались бы сейчас как-то вроде «сухи».