Вполне очевидная, казалось бы, мысль, что подсчёт потерь следует делать на основании данных стороны, которая эти потери понесла, до сих пор вызывает ожесточённые споры. В особенности это касается обсуждений соотношения потерь РККА и вермахта вообще и ВВС РККА и люфтваффе в частности, где в ход начинают идти аргументы уровня: «А ты что, гад, фошыздам веришь больше, чем нашим?!»
Чтобы уйти от подобных эмоций, давайте рассмотрим этот вопрос на более нейтральных (для отечественного читателя) примерах. Возьмём, скажем, Тихоокеанский фронт.
Чего их, узкоглазых, жалеть!
Утром четвёртого июня 1942 года авиабазу ВМС США на атолле Мидуэй атаковала ударная группа из 71 палубного бомбардировщика и 36 истребителей «Зеро». Их встретили 24 истребителя 221-й эскадрильи морской пехоты. В ходе боя американцы были почти помножены на ноль. О результатах и. о. командира эскадрильи отчитался следующим образом:
«Все уцелевшие пилоты не претендуют на какие-либо победы кроме тех, в которых они абсолютно уверены. Но, согласно всем имеющимся данным, (…) Мидуэя достигли не более 18 японских пикировщиков. В то время как я лично видел по меньшей мере 80 направлявшихся к Мидуэю в 55 км от него. Таким образом, 221-я эскадрилья может претендовать на как минимум 50 сбитых „Аити“ Тип 99 плюс неустановленное количество истребителей Тип 00».
Начало атаки 221-й эскадрильи на японскую ударную группу в представлении знаменитого дизайнера Нормана Бел Геддеса. Фотодиорама 1942 года. Фотошоп и 3D-рендеринг ещё не подвезли, — это просто модельки, снятые одним кадром
Начштаба 22-й авиагруппы, в которую входила эскадрилья, видимо слегка охренел от подобной методики подсчёта, а посему слегка урезал подчинённому осетра. В своём рапорте он привёл лишь заявки выживших пилотов: восемь сбитых и три повреждённых пикировщика плюс три сбитых и один повреждённый «Зеро». Но при этом счёл нужным добавить:
«Можно с уверенностью предположить аналогичную эффективность 16 пропавших без вести и раненых пилотов (…), что доводит общее количество побед 221-й эскадрильи до 23 сбитых бомбардировщиков и восьми истребителей, не считая повреждённых. Эта оценка подтверждается разницей между количеством бомбардировщиков, наблюдавшихся в начале боя и общим количеством бомб, сброшенных на Мидуэй».
Вот только по японским рапортам тот налёт на Мидуэй обошёлся им в шесть сбитых бомбардировщиков «Кейт» и «Вэл», а также два «Зеро» — причём три машины были потеряны от зенитного огня. Данные по повреждённым очень неполны, но ещё как минимум пять «кейтов» и два «Зеро» пусть и дотянули до авианосцев, но оказались в итоге небоеспособными.А что, логично же!
Оба синенькие, оба с белыми звёздами, оба «похожи на бутылочку саке» — как их не перепутать…
Гайдзином больше, гайдзином меньше…
Японцы, как вы догадываетесь, в долгу не остались. Они оптимистично записали на свои личные счета 41 сбитый вражеский истребитель точно и ещё девять — вероятно. То есть в два раза больше, чем их там вообще было. В реальности же потери защитников Мидуэя составили 15 сбитых и семь серьёзно повреждённых истребителей.
Причём японцы, судя по их отчётам, бились исключительно с «грумманами», то есть с F4F «Уайлдкэт», которых там было целых четыре штуки, — основную массу составляли F2A «Баффало». Впрочем, американцы были не лучше — они тоже заметили только пикировщики «Вэл», в то время как половину японской ударной группы составляли слабо на них похожие торпедоносцы «Кейт». Именно они и понесли самые серьёзные потери.
Неубирающиеся шасси с огромными обтекателями плюс редкой формы крыло — прекрасные «особые приметы». Однако американские лётчики почему-то не заметили, что у половины атакованных ими машин они отсутствуют
А ещё в тот день американские пилоты минимум три раза встречали в воздухе… «истребители типа „Мессершмитт“». Тут невольно вспоминается горячий финский парень Илмари Юутилайнен, не только видевший, но ещё и пачками валивший над Карелией краснозвёздные «спитфайры», «мустанги» и «лайтнинги», которых там отродясь не было.
Самурайские обознатушки
Раз уж речь зашла об ошибках опознавания, то нельзя не вспомнить известного японского аса — «воздушного самурая» Сабуро Сакаи. В своих мемуарах он поведал о самом неприятном в его карьере эпизоде, который произошёл седьмого августа 1942 года в начале сражения за Гуадалканал. В сокращённом виде его рассказ звучит так:
«Эти восемь машин были похожи на „уайлдкэты“ и шли в сомкнутом строю — значит, меня они не видят и я смогу внезапно атаковать их сзади и снизу. Но я попал в ловушку. Это оказались торпедоносцы „Авенджер“. Теперь я видел, что они гораздо крупнее „уайлдкэтов“, имеют верхнюю турель и нижнюю огневую точку».
Этот японский пилот смотрит с обложек книг, страниц справочников по японской авиации и даже существует в виде масштабной пластиковой фигурки для моделистов. Но не все знают, что в основе была фотография Сабуро Сакаи
«Неудивительно, что они сомкнули строй. Они ждали меня, и теперь именно я окажусь под прицелом восьми тяжёлых пулемётов. Я мог сделать только одно — лететь вперёд и стрелять из всех стволов. Вражеские самолёты были всего в 20 метрах передо мной, когда два бомбардировщика вспыхнули. А потом мир взорвался алым пламенем и я ослеп».
Очень яркий и драматический эпизод, если бы не одно маленькое «но». В тот день американцы не потеряли ни одного «Авенджера». По вполне уважительной причине — их там просто не было. Сакаи неудачно атаковал восьмёрку SBD-3 «Донтлесс» и отгрёб от их стрелков-радистов. Все восемь пикировщиков благополучно вернулись на авианосец.
Насколько «Авенджер» напоминает «Уайлдкэт» — сами сравните с картинкой выше. А вот как за них можно было принять «донтлессы» — моей фантазии уже не хватает
Группа из 18 «Зеро», в составе которой Сакаи участвовал в этом бою, отчиталась о битве с девятью десятками (!!!) «грумманов», из которых они героически сбили 29 точно и семь — предположительно, плюс семь бомбардировщиков. Реально же им противостояло 18 «уайлдкэтов» и 16 «донтлессов». Их потери составили девять и один соответственно.
«Личные счета» японских асов вообще крайне слабо соотносятся с реальностью.
Американские заявки, на удивление, оказались гораздо более адекватными. Два «Зеро» (столько и было сбито) и семь двухмоторных «Бетти» — на самом деле сбили четыре, но ещё два повреждённых разбились при вынужденных посадках.
Здесь считаем, а здесь я рыбу заворачивал
В большинстве книг и статей про Пёрл-Харбор написано, что японцы потеряли там всего 29 самолётов. В случае того же сражения в Коралловом море цифры сбитых японских машин тоже не впечатляют.
Этот «Зеро» из Пёрл-Харбора даже не был сбит — он слишком увлёкся штурмовкой со сверхмалой высоты…
Это вызывает логичные вопросы: почему при столь низких потерях не было третьего удара по Пёрл-Харбору, а целёхонький «Дзуйкаку» не смог принять участие в сражении при Мидуэе? Ответ прост: реальные потери матчасти были намного выше.
Так получается, свои потери всё же занижали?
На самом деле — нет. Как говорится, «вы просто не умеете их готовить». Исследователи, вводившие эти цифры в научный оборот, брали их из японских отчётов «верхнего уровня», где, как правило, указывались лишь машины, проходившие по категории «не вернулись на авианосцы». Тогда они просто не знали, что этот термин следует понимать не как вычурный японский эвфемизм для потерь матчасти, а буквально.
Пример подобного японского отчёта «верхнего уровня»: в сводной таблице потерь авиации 1-го Воздушного флота при Мидуэе (здесь фрагмент по истребителям, потерянным на различных этапах) указаны лишь сбитые машины
В эту категорию часто не входили даже самолёты, совершившие вынужденную посадку на воду вблизи соединения. Не говоря уже о серьёзно повреждённых машинах, которые зачастую «списывали» самым радикальным способом — сбросом за борт, чтобы побыстрее освободить полётные палубы авианосцев для ожидавших посадки самолётов.
Информацию об этих потерях можно найти в отчётах эскадрилий. Но и там часто возникают вопросы об уровне повреждений, это приходится вычислять. Например, в упомянутом выше налёте на Мидуэй торпедоносная эскадрилья авианосца «Хирю» потеряла четыре машины, все уцелевшие привезли дырки. А пару часов спустя они смогли поднять в воздух лишь девять «кейтов» из 14 вернувшихся.
Делаем выводы.
А так это выглядело у американцев: в сводке потерь авиации авианосца «Энтерпрайз» при Мидуэе повреждённые самолёты тоже не указаны
У американцев дело обстояло чуть получше. В рапортах авиачастей морской пехоты указывались как безвозвратно потерянные, так и серьёзно повреждённые машины. У палубной авиации вторая категория обычно отдельно не писалась, но часто её можно вычислить теми же косвенными методами — либо по количеству в следующем вылете, либо по цифрам боеготовых самолётов на конец операции.
Но даже в случае с США, с их близкой к идеальной сохранностью отчётности как боевых частей, так и технических служб, далеко не всегда удаётся выяснить судьбу тех «серьёзно повреждённых». То ли пошли на списание, то ли их всё же смогли вернуть в строй. С японскими, понятно, всё обстоит ещё хуже.
Конкретно этот «Уайлдкэт» №4006, повреждённый при обороне Мидуэя, был переправлен в Пёрл-Харбор, отремонтирован и вернулся в строй. Далеко не во всех случаях это можно отследить по документам
Подведём итоги
Можно привести ещё много примеров, но общей картины они не изменят. На Тихом океане в части авиационной отчётности происходило ровно то же самое, что и на обоих европейских ТВД. Разве что с небольшой поправкой на специфику преимущественно морской войны — сбитые идут на дно и их «трупики» не посчитаешь, а любая аварийная посадка на воду, даже из-за нехватки горючего, тоже приводит к гарантированной потере самолёта.
Оверклейм там цвёл с обеих сторон ничуть не менее пышным цветом, чем в Европе — как по сбитым вражеским самолётам, так и по результатам ударов по наземным или морским целям. И вызван он был тем же самым набором объективных и субъективных причин. Цитаты из американских отчётов приведены именно потому, что это тот редкий случай, когда в документах хотя бы «проговаривается», из какого пальца высасывались заявки на победы.
Но бывали и исключения, лишь подтверждавшие правило. Например, в этом черновике заявки 3- й истребительной эскадрильи авианосца «Йорктаун» количество сбитых, конечно, тоже завышено. Но хотя бы в пределах разумного.
Точно так же, как и в Европе, имелись серьёзные проблемы с учётом повреждённых самолётов и особенно — со степенью повреждений и дальнейшей судьбой этих машин. Так что надо отдавать себе отчёт, что очень многие цифры потерь матчасти являются расчётными и приблизительными. Не говоря уж о постоянно встречающихся ошибках опознавания самолётов противника.
Словом, как говаривал некий доктор медицины: «Все врут!».
Так кому верить?
На этот вопрос можно ответить лишь: «Обращайтесь к ближайшему батюшке, пастору, раввину, мулле или любому другому аккредитованному представителю Господа». Ибо вопросами «веры» занимаются именно они. А мы тут вроде как про военную историю, так что давайте руководствоваться какими-нибудь более рациональными соображениями.
Для начала неплохо бы не забывать, что данные о собственных потерях писались вовсе не для будущих историков и пропагандистов, а здесь и сейчас, для родного начальства. Которое хочет иметь объективную картину и очень не любит, когда его пытаются дурить. А ещё может в любой момент проверить и больно наказать за подделку отчётности.
Но что ещё хуже, насчёт потерь противника можно писать что угодно — бумага стерпит. А вот следующую боевую задачу начальство будет ставить, исходя из тех данных о наличных силах и средствах, что ему предоставили «снизу». И если вы серьёзно занизили свои потери, то эти задачи становятся заведомо невыполнимыми. Вы их сорвёте, понесёте ещё бóльшие потери, и тогда расследование причин станет просто неизбежным. Со всеми вытекающими.
В отчёте 3-й истребительной «Йорктауна» эта машина числится «потерянной вместе с авианосцем». Хотя на момент гибели корабля она уже пребывала в небоеспособном состоянии — из-за боевых повреждений самолёт скапотировал при посадке
Так что цифры собственных потерь остаются наиболее объективными из всех возможных. Что совершенно не означает, что их надо принимать без положенной «критики источников» с перекрёстной проверкой, и не отменяет необходимости изучать заявки на победы и описания конкретных боёв с другой стороны. Пусть иногда (но часто) и складывается впечатление, что там описываются какие-то совершенно другие события.
Трёхмерная цветная картинка всегда информативней плоской чёрно-белой.
А ещё если вдруг в каком-то даже документе — не говоря уж о популярной статье без ссылок на источники — встречаются цифры, идущие в разрез с общепринятыми данными, то не стоит сходу начинать носиться с ними как с писаной торбой и «разоблачать» направо и налево, как это делают некоторые «срыватели покровов».
Существует не нулевая вероятность, что кто-то просто не понял, что эти цифры означают. Поэтому для начала неплохо бы изучить методики учёта, принятые в вооружённых силах данной страны в конкретный период. А кроме того — помнить, что анализ проводится не по одной бумажке, а по комплексу документов. Причём с обеих сторон.
И о главном
Почему-то сложилось представление, что воздушная война — это такой чемпионат, где результат определяется сопоставлением количества сбитых самолётов и счетов отдельных асов. Возможно, для кого-то это станет открытием, но сбивание вражеских самолётов не является основной задачей даже истребительной авиации.
Снова вернёмся к авианалёту на Мидуэй, где японские истребители уничтожили и вывели из строя 22 самолёта противника ценой всего двух «Зеро». Казалось бы — чистая победа. Однако бомбардировщикам, которых они прикрывали, в результате не удалось выполнить свою задачу — оборона атолла осталась неподавленной, что вызвало далеко идущие последствия.
Ну и за кем осталась победа в этом бою? Неужто за «наколотившими фрагов» японцами?
Пилоты-истребители с горящего «Хирю», наверное, могли бы утешаться тем, что «зато мы сбили кучу гайдзинов…».
Их коллеги, прикрывавшие японское авианосное соединение, сбили ещё 80 американских самолётов ценой своих десяти. Тоже вроде бы «в одну калитку». Однако все, думаю, помнят, что эта «победа» обернулась для них потерей четырёх авианосцев. Но зато сколько народу асами стали! Примерно то же самое можно сказать и про не менее победное соотношение потерь уже в американскую сторону при обороне их авианосца, что также закончилось его гибелью.
Количество сбитых — это лишь один из показателей эффективности.
Причём даже не самый важный. Какая разница, сколько ты сбил — никого или десяток, — если результатом твоей героической деятельности в воздухе стал разгром твоих наземных войск или потеря твоих кораблей, каждый из которых стóит как несколько сотен самолётов.
Именно поэтому не имеет смысла рассуждать про «сферическую в вакууме» воздушную войну в отрыве от того, как это воздействовало на обстановку на земле или на море. Выяснять, «с каким счётом», конечно же, важно. Но не стоит превращать в фетиш выдернутые из контекста цифры, зачастую сомнительной точности и достоверности. Изучать сражения в комплексе гораздо полезнее.
Да и интереснее.
