Божья помощь османского ВМФ: как турецкий корабь «Нусрет» разгромил флот Антанты

Ключ ко всему

Контроль над проливами между Чёрным и Средиземным морем оспаривался на протяжении тысячелетий. К началу Первой мировой Босфор и Дарданеллы уже много столетий принадлежали Османской империи, которая полностью осознавала, какой именно бриллиант лежит в основе их владений. Укрепления проливов обновили по последней моде в 1880-е, но из-за извечной нехватки средств к началу войны многие форты и орудия находились не в лучшем состоянии.

Османская империя провела военную мобилизацию в августе 1914 года, за несколько месяцев до вступления в войну. Тогда же форты подготовили к обороне, а поперёк проливов установили первые линии минных заграждений. Поскольку проход грузовых судов всё ещё был разрешён, для них оставили небольшие окна в минных полях вдоль берега. Естественно, с началом боевых действий все проходы перекрыли минами, и османы начали выставлять новые линии заграждений.

К концу 1914 года Дарданеллы защищали 82 орудия фортов (включая пушки калибров 355, 280, 240 мм) и более чем две сотни орудий, установленных в полевых укреплениях (включая многочисленные спрятанные в складках местности гаубицы). В воде противника ждали девять линий минных заграждений с 330 минами.

И обо всё это Антанта решила побиться лбом.

На Константинополь!

Идея прорыва морем к Константинополю казалась не такой уж плохой. Под угрозой огромных морских орудий, направленных на столицу, Османы подписали бы любой мирный договор, открылся бы путь в Чёрное море для русского и румынского зерна оттуда и поставок туда оружия и боеприпасов. Ну и у всех стало бы на несколько фронтов меньше и не пришлось бы больше думать о Кавказе, Египте, Месопотамии и прочих.

Первые «пробные» обстрелы османских фортов на входе в Дарданеллы провели третьего ноября 1914 года. Бомбардировку вели британские линейные крейсеры «Индомитбл» и «Индефетигбл». С двумя французскими броненосцами они обстреляли форт Седуль-Бахир, нанесли ему существенные повреждения и метким выстрелом взорвали пороховой погреб. Часто можно встретить мнение, что этим обстрелом англичане раньше времени переполошили турок и заставили их всерьёз озаботиться обороной проливов, но этот не так, поскольку те всегда знали и понимали, где их самое больное место, — и к ноябрю 1914-го уже были готовы отразить штурм.

В феврале 1915 года Антанта решительно взялась за дело.

Для штурма Дарданелл была собрана внушительная армада из супердредноута «Куин Элизабет», линейного крейсера «Инфлексибл», 16 броненосцев (включая французские), шести крейсеров (включая русский «Аскольд»), 16 эсминцев и пяти подводных лодок. Первые столкновения между флотом союзников и береговой обороной османов, усиленной делегацией немецких военспецов под руководством адмирала Узедома, вышли крайне сумбурными.

Англичане быстро поняли, что вывести из строя укреплённый форт не так-то просто, а количество прямых попаданий в него при стрельбе с дальней дистанции исчислялось по пальцам одной руки.

И совсем всё плохо было с тралением мин.

Медленно и печально

С началом войны Королевский флот быстро выяснил, что у него появились проблемы с тральными силами, а у турецких берегов всё пошло совсем наперекосяк.

Основу тральных сил составляли мобилизованные рыбные траулеры, оснащённые британским тралом «типа А». Это был стальной трос с щитами-углубителями, который буксировала пара траулеров. Мины подцеплялись тросом и волоклись тральщиками до мелководья или всплывали при остановке; на трале отсутствовали резаки для перерезания минрепов, плюсом стало лишь то, что его можно было использовать с совершенно неприспособленных судов.

Траулеры сохранили все экипажи мирного времени, и единственными военными на них были прикомандированный офицер, старшина и матрос-сигнальщик.

В ночь с 26 на 27 февраля тральщики совершили первый выход к узостям, но не нашли ни одной мины, попросту не дойдя до османских заграждений. Примечательно, что в тот день османы как раз выставили новую, десятую, линию заграждений. В ночь с первого на второе марта под прикрытием крейсера «Аметист» и четырёх эсминцев они подошли прямо к кромке минного поля, но их обнаружили и отогнали мощным огнём с берега. Примерно так же закончились попытки, предпринятые с шестого на седьмое марта и с восьмого на девятое: траулеры прикрывали огнём уже броненосцы. В последней вылазке подорвался и затонул траулер «Окино».

Военные во всем винили гражданские команды траулеров, которые попадали в лучи береговых прожекторов, а затем под обстрелом паниковали и немедленно сворачивали удочки. Команды сменили на добровольцев с броненосцев, и дело пошло чуть лучше, но всё же не идеально. Был потерян ещё один траулер, на других многие погибли или были ранены, крейсер «Аметист» получил тяжёлые повреждения от прилетевшего в него тяжёлого снаряда, а вытралить удалось не более дюжины мин.

На 18 марта назначили попытку решительного штурма. Вся армада союзников должна была обрушиться на береговые батареи и разнести их в клочья, после чего тральщики могли приступить к своей работе.

Но союзники ещё не знали, что османские минёры приготовили для них особый сюрприз.

11-я линия

Наблюдая с берега за эволюциями кораблей Антанты во время обстрелов, османские и немецкие офицеры подметили, что те все время совершают правый разворот и крутятся на одном и том же месте в бухте Эренкей. Этим-то и решили воспользоваться.

Ночью c седьмого на восьмое марта из порта Чанаккале выскользнул минзаг «Нусрет». Это был небольшой, всего 365 тонн водоизмещения, немецкой постройки корабль. На борту помимо капитана находился начальник минной обороны дарданелльского укрепрайона капитан Тофанели Исмаил Хакка и выполнявший обязанности лоцмана капитан Хафиз Назми. Несмотря на патрули из эсминцев и крейсеров, «Нусрету» удалось незамеченным дойти до нужного района и выставить 26 мин в линию с интервалом в сто метров и углублением в пять.

Эта минная банка осталась так и не выявленной союзниками. Контрольные траления они не делали (кому вообще придёт в голову, что османы займутся активными постановками?), а осмотры с воздуха были малоэффективны. Несмотря на то, что в ходе экспериментов с самолётами удалось установить, что в прозрачной средиземноморской воде мины видны с воздуха вплоть до глубины в 5,5 метра, реальность, как обычно, оказалась другой.

Катастрофа

С утра 18 марта Дарданеллы кипели от залпов орудий. Османские батареи подвергались массированному обстрелу, но яростно огрызались в ответ. Французский броненосец «Сюффрен» получил тяжёлый снаряд в каземат и едва не взлетел на воздух, но был спасён благодаря решительным действиям лейтенанта Франсуа Ланнузеля, затопившего погреба без команды сверху. В «Галуа» тоже попал снаряд — в районе ватерлинии, что вызвало обширные затопления.

По свидетельствам очевидцев, огонь противника был настолько плотный, что из-за поднимаемых взрывами водяных столбов корабли пропадали из виду.

Но главные неприятности начались потом. Броненосец «Буве» почти одновременно получил тяжёлый снаряд и подорвался на мине, выставленной «Нусретом». Корабль ушёл на дно в две минуты, а с ним и бо́льшая часть экипажа. Затем на том же самом минном поле подорвался британский линейный крейсер «Инфлексибл», которому из-за сильных повреждений срочно пришлось выйти из боя. Но и это было ещё не всё.

Буквально через три минуты подорвался на мине броненосец «Иррезистибл», а при попытке взять его на буксир, всё на той же банке подорвался броненосец «Оушен». Эсминцы сняли команды с обоих кораблей и те затонули в ночи.

Восемнадцатое марта стало днём решительного разгрома союзников.

Маленький герой

Успех минной постановки «Нусрета» оказался феноменальным. Всего 26 мин потребовалось, чтобы потопить три броненосца и тяжело повредить линейный крейсер, сорвав стратегическую операцию союзников. После провала атаки 18 марта было принято решение о захвате Галлиполийского полуострова с суши, что привело к многомесячной — но вновь провальной наземной операции.

Сам «Нусрет» прожил долгую жизнь: после окончания Первой мировой он служил водолазным судном, а в 1960-е стал торговым. В 1989-м ветеран затонул в порту Мерсина, но через десятилетие его подняли, а затем сделали музейным кораблём. В Чанаккале сегодня стоит его точная копия.