Империя и варвары
458
просмотров
Они спасались от войны. Они пришли с миром. А тысячелетняя европейская цивилизация не знала, что делать с толпами беженцев.

Их было тысячи. Их гнал страх. Кто-то из них только слышал о многочисленном и кровожадном народе — гуннах, что уже подчинили себе воинственных кочевников аланов и сокрушили мощный племенной союз вождя Германариха. Кто-то видел ярость гуннов в бою своими глазами. Были и те, кто последовал за волной беженцев в поисках лучшей доли на новом месте. Преодолев сотни километров, готы-переселенцы вышли к Дунаю, на другом берегу которого простирались земли самого большого государства тогдашнего мира — Римской империи.

Беженцы: бурный поток

Лежащие на правом берегу Дуная обширные пастбища и плодородные поля казались переселенцам желанным местом для жизни, а широкая река и размещенные вдоль нее пограничные войска римлян — надежной защитой от натиска гуннов. Посовещавшись, вожди готов-тервингов отправили посольство к императору Валенту. Беженцы просили предоставить им землю внутри империи и пропитание на первое время, пока они с семьями не устроятся на новом месте. За это готские мужчины были готовы служить в римской армии.

Император Флавий Юлий Валент, портрет на медали IV века

Флавий Юлий Валент, которому в 376 году исполнилось 48, к тому времени уже больше 12 лет правил восточной частью Римской империи. Предложение готов поначалу обрадовало императора. Валент воевал с могущественным соседом, персидским царем, и был весьма заинтересован в пополнении своей армии. К тому же римляне давно позволяли варварам селиться небольшими группами на землях империи в обмен на военную службу и налоги.

Валент поручил фракийским военным чиновникам организовать переправу мигрантов через Дунай и их размещение на обещанных территориях. Историк IV века Аммиан Марцеллин, оставивший о событиях 376–378 годов самый обстоятельный рассказ, называл двоих главных «ответственных» за «готский вопрос» — командовавшего римскими войсками во Фракии Лупицина и подчиненного ему Максима.

Семейство готов, спасающееся от гуннов, гравюра XIX века

Началась долгая, хлопотная, страшная переправа. Римляне предоставили беженцам суда, но мест на всех не хватало. К реке подходили все новые и новые люди, и римские власти начали понимать, насколько далеки от реальности были их представления о количестве переселенцев. Готы тем временем пытались попасть на тот берег любыми средствами, не считаясь с риском для жизни. Как писал Аммиан Марцеллин, «переправлялись они целыми толпами днем и ночью на кораблях, лодках, выдолбленных стволах деревьев. А так как река эта самая опасная из всех и уровень воды был выше обычного вследствие частых дождей, то много народа утонуло, как тех, кто при крайней переполненности судов слишком решительно плыл против течения, так и тех, кто бросался вплавь». Мигранты торопились, поскольку опасались и гуннов, и того, что граница закроется — и небезосновательно, ведь пришедший за ними другой готский племенной союз, грейтунгов, Валент на территорию империи уже не пустил. Беженцев оказалось слишком много.

Место действия
Римская империя, 378 год




Иммигранты: нарастающая напряженность

Неясно было, как прокормить многотысячную толпу скитальцев. При тогдашнем состоянии коммуникаций быстро собрать и доставить нужное количество провизии было очень трудно. Более того, по словам Марцеллина, чиновники не удержались от злоупотреблений, продавая готам порченую еду по завышенным ценам и даже обменивая собачье мясо на людей. Античный историк был не в восторге от толп мигрантов, но гораздо большую антипатию вызывали у него чиновники-коррупционеры. «Пока варвары, переведенные на нашу сторону, терпели голод, эти опозорившие себя командиры, — писал он о Лупицине и Максиме, — завели постыдный торг: за каждую собаку, которых набирало их ненасытное корыстолюбие, они брали по одному рабу, и среди взятых уведены были даже сыновья старейшин».

Римский воин. Мозаика из руин Большого дворца в Константинополе. Стамбул, Турция

Напряженность нарастала, начались столкновения. Вожди доведенных до отчаяния варваров все настойчивее требовали от римлян соблюдения обязательств. Тогда Лупицин пригласил готских лидеров Алавива и Фритигерна к себе на пир якобы для переговоров, но закончилось все вооруженной провокацией, в результате которой Алавив, вероятно, был убит, а Фритигерн едва спасся. Некоторые исследователи подозревают, что Лупицин подготовил вероломное покушение на вражеских вождей не по личной инициативе, а по тайному распоряжению Валента.

Чьей бы ни была эта попытка взять ситуацию под контроль, лишив врага предводителей, эффект она имела противоположный: варвары начали настоящую войну. В их ряды влились другие готские племена, грейтунги и тайфалы, которые, воспользовавшись нестабильностью в приграничном регионе, переправились на римский берег Дуная без разрешения, а также дезертиры и беглые рабы. Награбленные средства позволили готам нанимать конные отряды аланов и даже недавних врагов — гуннов.

Расквартированные во фракийском городе Адрианополе (современный Эдирне в Турции) готские подразделения римской армии поначалу дистанцировались от мятежных соплеменников. Получив внезапный приказ о передислокации, они попросили у местных властей путевых денег и двухдневную отсрочку на сборы. Однако в ответ глава Адрианополя собрал ополчение из горожан, настроенных им против готов, и погнал чужаков прочь. Возмущенные солдаты присоединились к восставшим.

Племянник Валента Грациан, правитель западной части Римской империи

Валент и его племянник Грациан, молодой правитель западной части Римской империи, были слишком заняты войнами с внешним врагом: персами на востоке и германским племенем алеманнов на западе, чтобы лично заняться «проблемой мигрантов». Они оба посылали во Фракию военачальников с отрядами, но те, как и местные власти, не могли справиться с восставшими.

Противники: тысячи и тысячи

Наконец Валент заключил мир с персами, после чего стал собирать войска для решающего удара по готам. В начале августа 378 года он с полевой армией, свитой и казной прибыл к Адрианополю. Готский вождь Фритигерн попытался договориться. Он просил отдать переселенцам провинцию Фракия в обмен на мир, но парламентер вождя вернулся ни с чем. Назревало генеральное сражение, однако император колебался — не стоит ли дождаться Грациана, который шел на подмогу? И все же решил действовать, чему Аммиан Марцеллин называет две причины: честолюбие Валента, не желавшего делиться с соправителем боевой славой, и ошибку разведки — римляне снова недооценили численность варваров, насчитав около 10 тысяч воинов. На рассвете 9 августа 378 года Валент отдал приказ выступать на готов. Примерно в два часа пополудни солдаты завидели огороженный повозками лагерь варваров.

Щиты и знаки римских воинских соединений. Иллюстрации из манускрипта Notitia Dignitatum (рубеж IV–V вв. н. э.)

Численность обеих армий античные авторы не сообщают. Классик военной истории Ганс Дельбрюк считал, что готских воинов было 12–15 тысяч и римлян вряд ли намного больше. Российский историк Андрей Банников, приводя свидетельство Аммиана Марцеллина, что крупный город Адрианополь не смог после боя вместить и трети римской армии, предположил: в распоряжении императора было 45–50 тысяч человек. По сведениям автора IV–V веков Евнапия Сардского, всего готов-беженцев, «наиболее способных к войне», было почти 200 тысяч, но современные исследователи считают эту цифру завышенной. По оценке Банникова, в готском войске было 60–80 тысяч бойцов.

Перед сражением Фритигерн в последний раз предложил противнику переговоры. Валент прислушался — возможно, императора заставило задуматься увиденное лично реальное количество варваров. Стали решать, кого из сановников отдать в заложники на время переговоров. Валент хотел отправить своего родственника Эквиция, но тот опасался, что совершенный годом ранее побег из готского плена безнадежно испортил его отношения с варварами. Тогда в заложники вызвался полководец Рихомер — и направился в сторону готского лагеря. Однако в это время отряды легковооруженных римских воинов с правого фланга, не дожидаясь приказа, внезапно атаковали противника, и начатое сражение было уже не остановить. Рихомеру пришлось возвращаться, а римским подразделениям (часть еще даже не подошла к полю битвы) — спешно перестраиваться в боевой порядок.

Победители: дивный новый мир

Римские солдаты вступили в битву, не успев перевести дух после многочасового перехода по изнуряющей жаре без еды и воды. Едва они осознали, что сражение началось, как с холма на правый фланг обрушилась подоспевшая конница грейтунгов и аланов и буквально смела его. Аммиан Марцеллин даже подозревал, что мирные переговоры, которые пытался организовать Фритигерн, на деле были уловкой с целью потянуть время и дождаться этого ударного отряда.

Иллюстрация Говарда Джеррарда к книге Саймона Макдауэлла «Адрианополь. 378 г. Разгром римских легионов»

«Пока грейтунги и аланы преследовали конницу правого крыла войска, тервинги пошли в атаку по всей передовой линии римской армии, еще не кончившей боевое построение», — реконструирует ход боевых действий современный исследователь Саймон Макдауэлл. На левом фланге римский авангард прорвался к готским обозам, но поддержать атаку было некому, и нападающие откатились назад под ударами противника. Оставшаяся без прикрытия имперская пехота дрогнула и обратилась в бегство. Варвары преследовали отступающих, резня продолжалась до темноты. Император Валент, лишившись коня, с трудом пробрался по грудам тел туда, где храбро отбивались, несмотря на царящую вокруг панику, элитные легионы, и в итоге погиб, а тело его так и не нашли. Аммиан Марцеллин привел свидетельство выжившего императорского телохранителя: приближенные отнесли раненого Валента в ближайший деревенский дом, чтобы перевязать, но хижину окружили готы, обложили ее камышом и дровами и сожгли.

Акведук Валента в стамбульском районе Фатих (Турция)

Римская армия была обезглавлена и разгромлена, две трети бойцов погибли. После Адрианопольского сражения она так никогда и не оправилась. Готы остались кочевать и грабить внутри империи и отныне могли не смиренно просить, а диктовать условия римским властям. Представление варварских племен о несокрушимой мощи империи и незыблемости ее границ было подорвано. В 410 году готы захватили и разграбили Рим — в те времена уже не столицу, но символ имперской славы. А восемь лет спустя на территории Западной Римской империи основали Вестготское королевство, первое из варварских королевств, на которые впоследствии она и распалась.

***

Через век после того, как готы-беженцы переправились через Дунай, 4 сентября 476 года, варвар Одоакр низложил последнего императора Запада, 16-летнего Ромула Августула, статус которого утратил всякий смысл. Восточная Римская империя простояла еще тысячу лет, но то была уже другая эпоха.

Ваша реакция?


Мы думаем Вам понравится