Цитаты из дневника Андрея Тарковского: об отсутствии работы, детских воспоминаниях, снах, спиритизме и смерти

Андрей Тарковский называл свой дневник «мартирологом» — перечнем страданий. Несмотря на то что Тарковский является одним из самых извест­ных российских режиссеров, на русском языке его «Мартиролог» вышел только в 2008 году — и то не в России, а в Италии. Дневник был переведен на множество языков и издан практически во всех европейских странах.

1. Об отсутствии работы

«<…> Теперь мне ничего не страшно — не будут давать работать — буду сидеть в деревне, разводить поросят, гусей, следить за огородом, и пле­вать я на них хотел! Постепенно приведем дом и участок в поря­док, и будет замечательный деревенский дом. Каменный. Люди вокруг будут хорошие. Поставим ульи. Будет мед. Еще бы „газик“ достать. Тогда все в порядке. Надо сейчас подработать денег побольше, чтобы кончить к осени с домом. Чтобы можно было жить тут и зимой. 300 км от Москвы — не будут таскаться просто так».

10 мая 1970 мая

Пожалуй, наиболее точно определила творческую судьбу Тарковского кино­критик Майя Туровская, назвавшая свою книгу о нем «7 ½». Несмотря на доста­точно долгую режиссерскую карьеру (1956­–1986), Тарковский снял три коротко­метражных фильма (будучи студентом ВГИКа) и семь полнометраж­ных. Выход каждого из них был событием как для советского зрителя, так и для европейских кинофестивалей. При этом все они встречали тотальное сопротивление в советских бюрократических кинокругах. «Иваново детство», имевшее большой успех и получившее множество международных наград (в том числе «Золотого льва»), было закончено в 1962 году. Снятый в 1966 году «Андрей Рублев» четыре года пролежал на полке — до 1971-го, пока его не вы­пу­стили с купюрами в ограниченный прокат. Тарковский остро нуждался в деньгах и очень нервничал. В СССР его ограничивали чиновники, на Западе — условия рынка. Последний фильм, «Жертвоприношение», уже после монтажа продюсеры требовали сократить на 20 минут. Съемки проходили в Швеции, поэтому Тарковский просил устроить показ для Ингмара Бергмана, чтобы доказать обоснованность выбранной им хронологии. В итоге ему пошли на уступки, но режиссер так и не смог привыкнуть к тому, что на Западе даже авторское кино сильно зависит от материальной составляющей.

2. О детях и чести

«Какими будут наши дети? От нас многое зависит. Но и от них самих тоже. Надо, чтобы в них жило стремление к свободе. Это зависит и от нас. Людям, родившимся в рабстве, трудно от него отвыкнуть. С одной стороны, хочется, чтобы следующее поколение обрело хоть какой-нибудь покой, а с другой — покой — опасная вещь… Самое главное — воспитать в детях достоинство и чувство чести».

7 сентября 1970 года

Идея связи будущего с настоящим так или иначе проходит через все фильмы Тарковского. Например, в «Зеркале» Тарковский представил три этапа жизни и три поколения собственной семьи. Интересно, что в некоторых эпизодах представителей различных поколений играл один и тот же актер: таким обра­зом режиссер, с одной стороны, намекал на схожесть судеб разных поколений, с другой — на то, что одно поколение перенимает идеи другого. В реальной жизни режиссер имел трех сыновей: двух от разных браков и еще одного, который родился в Швеции незадолго до смерти отца.

3. О родителях

«<…> Очень давно не видел отца. Чем больше я его не вижу, тем становится тоскливее и страшнее идти к нему. У меня явные комплексы в отноше­нии родителей. Я не чувствую себя взрослым рядом с ними. И они, по-моему, не считают взрослым меня. Какие-то мучительные, сложные, невысказанные отношения. Как-то непросто все. Я очень люблю их, но никогда не чувствовал себя спокойно и на равных правах с ними. По-моему, они тоже меня стесняются, хоть и любят».

14 сентября 1970 года

У Тарковского были сложные и довольно прохладные отношения с родите­лями, и этому посвящен фильм «Зеркало». Отец, поэт Арсений Тарковский, ушел из семьи в 1937 году, оставив Андрея и его сестру Марину на попечение матери Марии Ивановны Вишняковой, которая полностью посвятила себя детям. Сам Тарковский был женат дважды. Его первая жена, Ирма Рауш, сыграла в «Ивано­вом детстве» и «Андрее Рублеве». Вторую жену, Ларису Кизилову, можно увидеть в «Зеркале»; кроме того, она была вторым режис­сером на съемках последующих фильмов Тарковского.

4. О курении

«Итак, стоит запомнить — 12 ноября 70-го года я бросил курить. Честно говоря, давно пора. Что-то последние недели у меня как-то пусто на душе и тупо. То ли от болезни, то ли оттого, что чувствую себя в тупике. Так и подохнешь и ничего не сделаешь. А сколько хочется сделать…»

15 ноября 1970 года

В самом конце 1985 года, во время съемок «Жертвоприношения», проходивших в Швеции, у Тарковского обнаружили рак легких. Переводчица Лейла Алексан­дер-Гарретт, сопровождавшая режиссера, так описывает посещение врача: «После сдачи всех анализов нас пригласили в кабинет врача. Результаты лежали на столе, на стене висел новый рентгеновский снимок. Доктор крайне удивлен, что Тарковский бросил курить больше десяти лет назад. Обычно после такого срока легкие очищаются, но ему не повезло — это лотерея…»

5. О Солженицыне

«Сейчас очень шумят по поводу Солженицына. Присуждение ему Нобелевской премии всех сбило с толку. Он хороший писатель. И прежде всего — гражданин. Несколько озлоблен, что вполне понятно, если судить о нем как о человеке, и что труднее понять, считая его в первую очередь писателем. Лучшая его вещь — „Матренин двор“. Но личность его — героическая. Благородная и стоическая. Существование его придает смысл и моей жизни тоже».

17 ноября 1970 года

Тарковский никогда не был диссидентом, хотя его видение мира было чуждо закостенелой советской действительности. Несмотря на обвинения в «элитар­ности» и «отрыве от советского зрителя», он никогда не противопоставлял себя советской системе и не считал себя борцом с режимом. Однако после объявления о невозвращении на родину, сделанном на пресс-конференции в Италии в 1984 году, Тарковский и его фильмы окончательно попали в число неугодных советской власти.

6. О планах

«<…> После неудачного чтения „Идиота“ решил перечитать „Подростка“. <…>
     В конце месяца предлагается мне поездка в ГДР. Может быть, воспользоваться ею для возможности совместной или просто немецкой постановки? А что если подумать о Томасе Манне? Перечитать нужно кое-что. Начну с новелл.
     А что если подумать о „Волшебной горе“? Да нет, пожалуй, не ко времени. Тогда уж „Доктора Фаустуса“».

18 февраля 1973 года

В дневнике есть множество записей о творческих планах, касающихся и кино, и театра. Тарковский написал сценарий «Гофманианы», хотел снимать фильм по «Идиоту» Достоевского и двухсерийную картину о жизни писателя, экрани­зировать «Смерть Ивана Ильича», ставить «Гамлета», «Макбета» и «Юлия Цезаря», а также оперу Мусоргского «Борис Годунов». Некоторые из этих планов удалось претворить в жизнь: в 1977 году Тарковский поставил «Гам­лета» в «Ленкоме», а в 1983-м — «Бориса Годунова» в лондон­ском Ковент-Гарден.

7. О детских воспоминаниях

«<…> Не надо было ездить в Юрьевец! Пусть бы он и остался в моей памяти прекрасной, счастливой страной, родиной моего детства… Я правильно написал в сценарии для фильма, который сейчас снимаю, о том, что не следует возвращаться на развалины…»

8 декабря 1973 года

Тарковский родился 4 апреля 1932 года в селе Завражье Ивановской области, расположенном в месте слияния трех рек: Унжи, Нёмды и Волги. Дом распо­лагался в нижней части села, которая оказалась полностью затоплена во время строительства Горьковской ГЭС. Не случайно в его фильмах так много воды, а сам режиссер говорил, что «его детство ушло под воду». Работая над сцена­рием «Зеркала», Тарковский собирался отвести большой эпизод, посвященный воспоминаниям о разрушении церкви в Юрьевце, где он жил во время эвакуа­ции в 1941–1943 годах, но, посетив город, отказался от этой идеи. Реальность слишком сильно отличалась от детских воспоминаний.

8. О снах

«Нынче ночью приснился сон: будто я умер, но вижу, вернее чувствую, что происходит вокруг меня. Чувствую, что рядом Лара, кто-то из дру­зей. Чувствую, что бессилен, неволен и способен лишь быть свидетелем своей смерти, своего трупа. А главное — что испытываю в этом сне давно уже забытое, давно не возникавшее чувство, — что это не сон, а явь».

27 июня 1974 года

В дневнике Тарковский часто описывает свои сны. Он считал их вещими и периодически воспроизводил в фильмах. Так, в «Жертвоприношении» целых шесть сцен из снов, в том числе и сон, описанный в приведенной цитате. Он вошел в фильм в несколько измененном виде: главный герой, господин Александер (в исполнении Эрланда Юсефсона), видит себя мертвым, причем наблюдает за происходящим как бы со стороны.

9. О спиритизме

«Вчера был у Варвары. Она скорее коллекционер пси-явлений, чем ясновидящая или целительница. Хотя энергия ее ощущается. Потом неизвестно, услугами каких духов она пользуется. Она и сама этого не знает».

6­–7 февраля 1976 года

Тарковский часто ходил к ясновидящим и интересовался парапсихологией: вспомним финал «Сталкера», где дочка главного героя передвигает стакан силой мысли. В то же время в конце жизни режиссер читал отца Павла Флоренского, собирался снимать фильмы о святом Антонии и Голгофе. В Лондоне он встречался с митрополитом Антонием Сурожским. Отпевали его по православному обряду. Процесс поиска веры особенно заметен в «Жертво­приношении».

10. Об известности

«Я никогда не желал себе преклонения (мне было бы стыдно находиться в роли идола). Я всегда мечтал о том, что буду нужен».

28 февраля 1982 года

Воспоминания современников и текст дневников говорят о том, что Тарков­ский не был самовлюбленным человеком. В то же время он был уязвлен тем, что его творчество, в отличие от работ менее талантливых режиссеров, прибли­женных к власти, не признавалось на родине, что его свобода как художника ущемлялась и ограничивалась требованиями официальной идеологии.

11. Об ужасе и отчаянии

«Сегодня лучше. Сделали рентген и облучение. Врач сказал (д-р Бенбунан), что опухоль и на голове, и в груди сократилась на три четверти. Он очень доволен. Хотя вчера! Это тошнота, отчаяние, не боль, а страх, животный ужас, и отсутствие надежды — непере­даваемы, как страшные сны. А это не было сном».

25 февраля 1986 года

Вот как вспоминает начало болезни Тарковского переводчица со шведского Лейла Александер-Гарретт:

«…Самочувствие Андрея не улучшалось: бронхит не проходил, антибиотики не помогали, ему становилось все хуже. Он боялся, что это воспаление легких или новое обострение туберкулеза… Шестого декабря доктор мне позвонил и взволнованно сообщил, что получены результаты анализов. Тарковскому следует срочно обратиться к специалисту. Рентген показал затемнение в левом легком — это может быть последствие перене­сенного в детстве туберкулеза или воспаления легких, он не берется решать».

Тарковский монтировал «Жертвоприношение», уже будучи тяжело больным. Весь 1986 год его лечили лучшие специалисты, однако старания оказались тщетными. 29 декабря Тарковский скончался. Он похоронен на иммигрант­ском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.