Китай в Первую мировую: большой дракон, больной дракон

Разразившаяся в 1914 году мировая война застала Китай на пороге перемен. Став на чрезвычайно короткое время самой восточной точкой столкновения армий Центральных держав и Антанты, Китай потом превратился в арену противоборства уже только стран «сердечного согласия». Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны стала предвестием полномасштабного военного вторжения и гражданской войны, пришедшихся на период между двумя мировыми конфликтами.

Китай накануне Первой мировой

Первая мировая война сама по себе не оставила глубоких следов в Китае. Произошло это как вследствие незначительных боевых действий на его территории, так и малой вовлечённости в боевые действия на других фронтах — хотя этот период и явился определённым прорывом в знакомстве жителей Китая с Европой. В целом события во время Первой мировой войны в Китайской республике стали частью большого процесса медленного угасания старого маньчжурского Китая и преддверием новых испытаний 1920–1930-х гг.

Надо помнить, что Китай не был полностью самостоятельным в это время. Он находился в финансовой зависимости от иностранного капитала — в первую очередь британского и японского. Европейцы, японцы и американцы стремились к политическому и экономическому господству в Китае, рассматривая его как удобный рынок сбыта своих товаров и источник ценного сырья. Япония, кроме того, планировала также расширение зоны своего военно-политического влияния, хотя и не делала ещё прямых шагов к вооружённой экспансии. Русско-японская война помогла японцам закрепиться в Маньчжурии, а за четыре года до Первой мировой войны они полностью взяли под свой контроль Корею.

События в Циндао и китайские рабочие команды в Европе

Начавшийся в августе 1914 года мировой конфликт позволил японцам, не выставляя себя агрессором, начать проникновение в материковый Китай. В этой войне японцы выступили против Германии, поскольку последняя мешала интересам Токио в Китае и обладала очень удобной базой в Циндао, которую стоило захватить вслед за Порт-Артуром.

Юань Шикай, первый президент Китайской республики, объявил Китай нейтральной державой и просил противоборствующие стороны воздержаться от ведения боевых действий на территории страны, включая города и прилегающие к ним земли, взятые иностранными державами в «аренду». Это не помешало японскому командованию отправить экспедиционный корпус на захват германской колонии в Китае — порта Циндао.

Германцы установили на подконтрольной им территории жёсткую расовую сегрегацию и постепенно наращивали военную и экономическую мощь Циндао. К 1914 году, после постройки железной дороги, связавшей порт с Цзинанем, столицей провинции Шаньдун, германская колония стала самым экономически успешным портом Северного Китая. В городе и окрестностях жило 200 000 человек, из них непосредственно в городской черте 53 000 китайцев и 2000 европейцев.

15 августа 1914 года японское правительство предъявило ультиматум Германии, потребовав эвакуировать колонию к 15 сентября. 23 августа Японская империя объявила Германской империи войну. Осада Циндао продолжалась до начала ноября 1914 года. Японцы не только захватили город, но и утвердились в провинции Шаньдун, чего Юань Шикай не мог, да и не хотел предотвратить, рассчитывая на японскую помощь в восстановлении монархии.

Появление в 1915 году «21 требования» — списка притязаний, выдвинутых японским правительством и касавшихся передачи японцам значительных политических и экономических привилегий в Маньчжурии, Монголии, провинции Фуцзянь и нижнем течении реки Янцзы, а также по сути контроля над действиями китайского правительства со стороны японских представителей — вызвали потрясение в китайском обществе. День выдвижения требований — 9 мая — стал для китайских националистов днём национального унижения. Юань Шикай, умерший в 1916 году и успевший провозгласить себя новым императором, ничего не мог сделать, а его генералы, захватившие власть в разных провинциях, предпочитали грызться между собой. Значительная часть материкового Китая де-факто и де-юре стала управляться иностранной державой.

После смерти Юань Шикая началось отпадение провинций, во главе которых оказались либо генералы и чиновники прежнего правительства, либо самые настоящие бандиты, принявшие, впрочем, также военные и гражданские титулы и должности для придания своему правлению видимости законности. Кроме внутренних неурядиц, увеличилось и внешнее давление. США после объявления Германией 1 февраля 1917 года «неограниченной подводной войны» усилили нажим на нейтральные страны, включая Китай, с целью перетянуть их на сторону Антанты. Японцы же, пользуясь смутой в верхах после смерти Юань Шикая, навязали правительству Дуань Цижуя грабительские займы — так называемые «займы Нисихары».

Формальным поводом для вступления Китая в войну на стороне Антанты стало торпедирование 17 февраля 1917 года немецкими подводными лодками транспорта, перевозившего помимо прочих пассажиров 900 китайских рабочих, завербованных союзниками для службы в хозяйственных подразделениях на Западном фронте. В марте Китай разорвал дипломатические отношения с Германией (правда, немцы по-прежнему пользовались правом свободного перемещения по стране), а формально война была объявлена лишь в августе 1917 года.

Интересно, что националисты во главе с Сунь Ятсеном и президентом Ли Юаньхуном (он сменил Дуань Цижуя на этом посту) высказались резко против подобного поворота событий. Они видели Германию союзницей в борьбе против британцев и русских. Сунь Ятсен считал, что выступление на стороне империализма Антанты может дать материальную выгоду, но зато не компенсирует потерь для национального духа.

В 1918 году Дуань Цижуй, контролировавший север страны, и националистически настроенные южные силы кардинально разошлись по вопросу о поддержке русской революции. Японцы и северяне опасались, что революция перекинется на северные провинции Китая, а русским большевикам помогут немецкие военнопленные. Сунь Ятсен, будучи в Южном Китае, наоборот, рассчитывал, что Советская Россия поможет победить Дуань Цижуя.

Ещё при жизни Юань Шикая европейцы развернули мощную кампанию по найму китайских граждан для работы в тылу войск Антанты в Европе и Ближнем Востоке. И британцам, и французам не хватало рабочих рук в портах, на железных дорогах, шахтах, заводах, лесном хозяйстве и т.п. Всего 200 000 человек было завербовано, несколько тысяч умерли или погибли в Западной Европе, а количество китайцев, похороненных в России в годы войны и бурное время революции, точно неизвестно.

Не менее 50 000 писем отправлялось из Франции в Китай, где они прочитывались обыкновенно всем соседям уехавшего в Европу китайского горожанина или, чаще всего, крестьянина. По-видимому, эти письма, а потом рассказы вернувшихся с военных работ китайцев, способствовали росту знаний жителей Поднебесной о Европе и, что немаловажно, об идеях революционной борьбы. Китайцы, несмотря на языковой и культурный барьер, оказались восприимчивы к идеям социализма, с которыми познакомились в Европе и России. Сыграли свою роль и просветительские лекции Христианского союза молодых людей, развернувших в китайских лагерях свои библиотеки и «лекционные» бараки.

Экономика войны и движение за освобождение от иностранной зависимости

Невероятно, но за всеми политическими неурядицами и вооружёнными конфликтами правящих генеральских клик скрывались и подлинные экономические успехи. Историк О.Е. Непомнин пишет:

«Период мировой войны 1914–1918 гг. и последующие два года занимают особое место в истории механизированной и фабричной промышленности Китая. Никогда ранее рост передовых для своего времени форм экономики не проходил в столь продолжительной для Китая (пять-шесть лет) «тепличной» обстановке».

Действительно, историк приводит следующие данные:

«Динамика развития фабричной промышленности свидетельствует, что результаты 1915–1919 гг. и отчасти 1920 года далеко превосходили не только подъем 1895–1898 гг., но и все достигнутое движением «за возвращение прав» 1905–1908 гг., которое практически дало возможность встать на ноги до того совершенно бессильной китайской буржуазии».

Вслед за уходом многих европейских товаров с рынка страны местная буржуазия развернула своё наступление:

«Хотя китайский капитализм в годы войны развивался на нищенской технической базе, тем не менее, с 1912 по 1916 гг. число зарегистрированных паровых, дизельных и электрических двигателей увеличилось почти втрое, а их мощность возросла почти в 5 раз. С 1913 по 1920 гг. национальный капитал построил 675 новых предприятий в 23 отраслях легкой промышленности. Машинный капитализм успешно развивался и в горнодобывающих отраслях, особенно в угольной промышленности, так как мировая война подняла цены на топливо. Угольных шахт с 1913 по 1919 гг. стало вдвое больше».

Таким образом, Непомнин утверждает, и с ним согласен историк Клаус Мюлан, что торгово-промышленная буржуазия Китая считала годы Первой мировой войны периодом «невиданного расцвета»:

«Рост национального фабричного предпринимательства в годы мировой войны и после нее привел к невиданному до этого подъему, иногда именуемому «промышленной революцией». Последняя далеко превосходила грюндерство 1905–1908 гг. В целом в 1920 году по сравнению с 1913 годом китайских предприятий стало больше в 2,5 раза, занятых на них рабочих — больше вдвое, а фабричный капитал увеличился в 1,5 раза. Число фабрик росло намного быстрее, чем капиталовложения и рабочая сила. В этом заключалась особенность военных лет — капитализм в Китае развивался благодаря созданию мелких предприятий — главным образом, ручной промышленности».

Богатеющая, несмотря на все политические дрязги, буржуазия требовала, конечно, ограничения иностранного влияния в стране, а также добивалась выгодной для себя внешней и внутренней политики и стабильности политического курса. Вечно грызущиеся между собой генералы и предводители полубандитских отрядов — впрочем, тоже называвшие себя генералами и традиционными конфуцианскими чиновными титулами — обеспечить эту стабильность не могли.

Победа над Германией и участие китайской делегации в Версальской конференции вселили в националистически настроенную китайскую буржуазию и интеллигенцию надежды, что удастся разорвать кабальные договоры — прежде всего с Японией. Однако удар в Версале потряс всех: союзники закрепили за Японской империей контроль над провинцией Шаньдун и безусловно признали её право на захваченный у немцев Циндао.

Протесты — так называемое «движение 4 мая» — прокатились по всей стране. Интересно, что в этом движении соединились силы, которые в Синьхайской революции 1911 года были разъединены — интеллигенция, коммерсанты, ремесленники и рабочие в городах. Протесты приняли открыто антиимпериалистический характер, а лидеры движения безусловно ориентировались на опыт российской революции 1917 года.

Впереди предстояли десятилетия японской оккупации и кровопролитных войн, но семена социализма были посеяны в Китае именно в годы Первой мировой войны.

Продолжение: Люксембург в Первую мировую: странная война Великого герцогства.

Все статьи по этой теме:

Нидерланды в тени Великой войны.

Швейцария между молотом и наковальней.

Дания в Первую мировую: из нейтралов в победители.

Швеция в Первую мировую: присмиревший лев.

Греция в Первою мировую: странный нейтралитет.

Португалия в Первую мировую: холод, голод и чужие интересы.

Испания в Первую мировую: никому не нужный союзник.

Бразилия в Первую мировую: кофе и каучук вместо солдат.

Албания в Первую мировую: страна в роли разменной монеты.

Япония в Первую мировую: время затаившегося дракона.

Южная Африка в Первую мировую: между немцами и бурами.

Персия в Первую мировую: дорогая игрушка больших держав.

Сиам в Первую мировую: выгоды белого слона.

Ватикан в Первую мировую: война государства без армии.

Бельгия в Первую мировую: черные годы фламандцев и валлонов.

Норвегия в Первую мировую: пленники флота, трески и руды.

Китай в Первую мировую: большой дракон, больной дракон.

Люксембург в Первую мировую: странная война Великого герцогства.

Чехословацко-венгерская война: схватка на развалинах империи.

Рождественское восстание: брат на брата, зеленаши против белашей.