Испания в Первую мировую: никому не нужный союзник

Кроме Нидерландов, Швейцарии, Дании, Швеции и Греции к ним относилась и Испания. Эта страна, к началу ХХ века растерявшая свое былое влияние и силу, благодаря своему географическому положению и экономическому потенциалу стала важным европейским игроком в годы Великой войны.

Политическое и экономическое положение Испании

В экономическом отношении Первая мировая война для Испанского королевства была очень благоприятным периодом. Страна находилась далеко от фронтов, обладала ресурсами, в которых нуждались обе стороны конфликта, а ее порты превратились в важные перевалочные пункты и места стоянок военных кораблей всех держав.

Историки отмечают, что для испанских деловых кругов наступили дни невиданного процветания. Промышленность работала на полную мощность, открывались новые фабрики и заводы, раздувались доменные печи, расширялись посевы, рос выпуск промышленной и сельскохозяйственной продукции. Увеличились вдвое добыча угля и выплавка стали, быстро развивалась текстильная промышленность. К 1918 году вывоз продукции, по оценкам исследователей, превысил ввоз почти на 50%. Были созданы сотни новых акционерных обществ, в создании новых промышленных предприятий активно участвовали испанский и иностранный капитал.

Насколько важна была испанская промышленность, ясно, например, из этого британского отчета 1917 года:

«Выплавка стали зависит от импортной иностранной руды, если не считать около 1 600 000 тонн железной руды, добываемой в Камберленде и Ланкашире… Прекращение подвоза испанской железной руды будет означать остановку доменных печей… Производство кислой стали в этой стране (в Британии – прим. автора) составило в 1916 году 5 489 000 тонн, и почти две трети из них зависит от поставки испанских руд.

Можно сказать, что пириты почти полностью поставляются из Уэльвы на юге Испании. Необходимое их количество составляет около одного миллиона тонн в год. Если вывоз из Испании будет остановлен, то получение серной кислоты станет практически невозможно в этой стране, а также во Франции и в значительной степени в Соединённых Штатах…»

Однако рост промышленного производства одновременно означал и рост численности рабочих – за время войны их стало больше на два миллиона. В Испании, бывшей преимущественно аграрной страной со значительным крестьянским населением, подобный социальный сдвиг привёл к значительным изменениям в политической жизни, усилению левых партий и росту антимонархических настроений. Тем не менее, у руля пока оставались старые политические партии либералов и консерваторов, чередовавшиеся в правительстве с 1874 года.

Политическая элита раскололась в своем отношении к начавшемуся конфликту. Правые в лице консервативно настроенной аристократии, владевшей крупными поместьями, поддерживали Германию, тогда как буржуазия и мелкие помещики видели своим политическим идеалом Великобританию. Испанский историк Хавьер Понсе замечает, что первым, на самом деле, было трудно увязать свои традиционалистские представления о монархии с примером Германской империи, которая строилась на принципах федерации и автономии отдельных ее частей, да еще в тамошнем парламенте значительную долю составляли левые партии. Да и вторым, – буржуа и либерально настроенным землевладельцам, – сложно было оправдывать Антанту, в состав которой входила Россия с царским авторитаризмом. Республиканцам, сторонникам Антанты, было еще труднее, поскольку в этот блок входила только одна республика – Франция, все остальные страны там были монархиями.

Потому поддержка того или иного блока имела скорее символический характер, и политические баталии в Испании были целиком и полностью связаны с внутренними проблемами. Впрочем, – и Хавьер Понсе это специально подчёркивает, – испанские политики безусловно понимали важность войны для всей Европы и для будущности Испании. Победа одной из сторон навсегда меняла место и роль Испании в европейской и мировой политике. Потому манифест о нейтралитете, который провозгласило консервативное правительство Эдуардо Дато сразу после начала войны, был встречен многими с одобрением. Надо отметить, правда, что для народных масс все эти игры верхов практически ничего не значили, а известия о войне, поскольку они мало касались непосредственно испанцев, встречались равнодушно.

Испанская армия

Армия Испании, как пишут историки Хавьер Понсе и Анхель Алькальде, в начале ХХ века была далеко не в лучшем состоянии. Испано-американская война 1898 года показала неспособность королевства эффективно защитить свои заморские владения. Армия и особенно флот оказались беззащитны против действий крупной державы. Планы по модернизации вооруженных сил были приняты, но в связи с недостатком финансирования ничего не делалось. Испания была не в состоянии воевать.

Это подтвердил и марокканский конфликт в начале 1910-х гг. Испанские политики и генералитет, стараясь отыграться за унижение 1898 года, заручившись поддержкой Антанты, начали оккупацию севера Марокко (юг достался французам). Это не только создало опасную конфронтацию с Германией, тоже желавшей поживиться в Северной Африке, но и стало причиной борьбы с местными берберскими племенами в регионе Риф.

Из 140 тысяч солдат, которые имелись у Испании, 90 тысяч были сосредоточены в Марокко. В 1915 году правительство Альфаро де Фигероа, графа Романонеса, с сожалением констатировало, что раздутый испанский военный бюджет (300 млн песет; для сравнения – в 1913 году весь золотой запас страны оценивался в 674 млн песет) был наименее эффективным среди бюджетов европейских стран. Львиная доля денег шла на жалованье генералам и офицерам.

При этом испанская армия строилась по устарелым принципам рекрутирования солдат. Существовала даже возможность официально откупиться от военной службы, что привело к наполнению армии выходцами из социальных низов, настроенными очень враждебно к офицерам и генералам – теми, кто не сумел за деньги остаться дома. Это значительно снижало боевой потенциал войск.

Армия была расколота не только по социально-классовому признаку (солдаты из низов и офицеры из верхов), но и по симпатиям к враждующим блокам европейских держав – значительная часть офицерства симпатизировала Германии. Раскол пролегал и по месту службы. «Африканисты» (Africanistas), т.е. офицеры и солдаты, воевавшие с берберами в Марокко, и «пенинсулары» (т.е., буквально, «полуостровитяне» – peninsulares), служившие в метрополии, кардинально расходились во взглядах на систему продвижения по службе. «Африканисты» могли сделать очень быструю карьеру в боях с берберами, тогда как «пенинсулары» (особенно пехотные офицеры) должны были в течение долгих лет выслуживать очередной чин. Вторые в годы войны начали создавать систему тайных советов (хунты – juntas), которые считали своей целью изменение существующего политического строя с выдвижением армии на первое место в государственных делах.

Надо отметить, что все вышеперечисленные расколы дополнялись еще движением за автономию отдельных регионов. Элиты Галисии, Каталонии и Басконии начали настаивать на предоставлении этим территориям широкого самоуправления. Одним из самых опасных для режима явлений стало сочетание каталонского регионализма и офицерских тайных обществ. Первая хунта зародилась в 1916 году именно в Барселоне, столице Каталонии, среди недовольных офицеров: продвижения по службе не было, а замороженное на уровне 1914 года жалованье съедалось инфляцией.

Хунты распространились по полуострову, так что в 1917 году между правительством и ними началось противостояние, приведшее к отставке правительства графа Романонеса и чехарде военных министров. Подготовленный новым министром в 1918 году проект реформы, выгодный «пенинсуларам», лишь больше расколол армию и подорвал доверие к правительству у лояльных «африканистов».

Впрочем, возможно, для Испании было и лучше, что офицеры занимались интригами и не помышляли особо о вступлении в мировую войну. Огромное слабо защищенное испанское побережье, неспособный к обороне флот и дезорганизованная армия явно не соответствовали моменту. У королевства даже не было достаточного количества военных транспортов для переброски войск в Марокко – пришлось, как указывает Алькальде, использовать гражданские пассажирские пароходы.

Развернувшаяся вокруг берегов Испании подводная война и потопление ряда испанских грузовых кораблей не привели, как в случае с Португалией, к вступлению королевства в войну на стороне Антанты. Вражда между проантантовской и прогерманской партиями, как пишут испанские историки, удачно совпала с желанием Великобритании и Франции оставить эту иберийскую страну в качестве нейтрального государства, а не очень слабого союзника. Германия тоже ничего не выигрывала от вступления Испании в войну на своей стороне – защитить явно не способное обороняться самостоятельно королевство немцы были не в состоянии.

Военные действия, которые вели берберские отряды в Марокко, были настолько изнурительными для испанской армии, что генерал Примо де Ривера вообще предложил обменять африканские владения королевства на Гибралтар. Немцы сумели установить контакт с лидерами берберов и даже переправить туда деньги и оружие. Французские власти в Марокко были этим чрезвычайно недовольны и видели причину успехов повстанцев именно в испанской расхлябанности.

Шпионские игры и борьба за Испанию

Оба враждующих блока старались повлиять на Испанию, чтобы через нее нанести урон противникам. Как отмечалось выше, никто в Берлине, Лондоне или Париже не думал об Испании как полноценном союзнике, но сотрудничество с Испанией было жизненно необходимо всем.

Историк Каролина Гарсиа Санс пишет, что немцы развернули мощную пропагандистскую кампанию, используя в качестве баз филиалы торговых компаний, например «Allgemeine Elektrizitäts-Gesellschaft» (AEG). Германское посольство официально спонсировало печатные издания, особенно правого толка, одновременно посол и его сотрудники участвовали в финансировании тайных операций по промышленному саботажу на предприятиях, работавших на Антанту.

В портах и водах вокруг Испании шла не только подводная война, но и война шпионов. Военно-морские разведки Британии и Германии активно работали над сбором сведений о транспортах и военных судах. Например, Вильгельм Канарис, ставший знаменитым в годы Второй мировой войны, был назначен ответственным за сбор информации об испанских пароходах. Его агентура раскинулась между Кадисом и Валенсией, но сам он в итоге был вынужден бежать из страны на подводной лодке, поскольку на него вышли агентура союзников и испанская полиция.

Борьба разведок обострилась в 1917 году. Немецкие подводные лодки, действовавшие вдоль побережья Андалусии, получали сигналы с берега о конвоях и отдельных кораблях. Несомненно, немецкие консулы в испанских портах были вовлечены в игру, в которой им пытались помешать англичане, французы и итальянцы.

По мере разрастания политического кризиса в стране и усиления противостояния хунт и правительства разведки тоже все активнее переходили к взаимодействию с политическими и общественными организациями. Так, французы были замешаны в заговоре испанских масонов-республиканцев и способствовали, в рамках антигерманской пропаганды, основанию новой рабочей организации на юге страны.

Выводы

Участие Испании в мировом конфликте 1914–1918 гг. можно охарактеризовать, как пишут историки, как «невооруженный нейтралитет». Отдельные испанцы (например, уроженцы Каталонии) воевали на фронте в составе французской армии, но сама страна сохраняла строгий нейтралитет. Несмотря на экономические выгоды от войны, элиты не сумели прийти к соглашению и не воспользовались всеми преимуществами, которые дала им война. К 1918 году страна подошла еще больше расколотой в политическом и социальном отношении, чем была в довоенное время. Первая мировая война стала одной из причин сползания Испанского королевства в будущий хаос революции и Гражданской войны.

Продолжение: Бразилия в Первую мировую: кофе и каучук вместо солдат.

Все статьи по этой теме:

Нидерланды в тени Великой войны.

Швейцария между молотом и наковальней.

Дания в Первую мировую: из нейтралов в победители.

Швеция в Первую мировую: присмиревший лев.

Греция в Первою мировую: странный нейтралитет.

Португалия в Первую мировую: холод, голод и чужие интересы.

Испания в Первую мировую: никому не нужный союзник.

Бразилия в Первую мировую: кофе и каучук вместо солдат.

Албания в Первую мировую: страна в роли разменной монеты.

Япония в Первую мировую: время затаившегося дракона.

Южная Африка в Первую мировую: между немцами и бурами.

Персия в Первую мировую: дорогая игрушка больших держав.

Сиам в Первую мировую: выгоды белого слона.

Ватикан в Первую мировую: война государства без армии.

Бельгия в Первую мировую: черные годы фламандцев и валлонов.

Норвегия в Первую мировую: пленники флота, трески и руды.

Китай в Первую мировую: большой дракон, больной дракон.

Люксембург в Первую мировую: странная война Великого герцогства.

Чехословацко-венгерская война: схватка на развалинах империи.

Рождественское восстание: брат на брата, зеленаши против белашей.