Дания в Первую мировую: из нейтралов в победители

begemot

автор

— обновлено в 1 секунду назад

Дания в Первую мировую: из нейтралов в победители

Мировой конфликт 1914–1918 гг. повлиял, без сомнения, и на нейтральные государства.

Швейцария и Нидерланды, например, были «зажаты» между фронтами, а их территория использовалась как площадка для шпионских игр и перевалочная база для контрабанды с территории стран-противников. Другие «нейтралы» оказались на периферии борьбы. Так, у границ скандинавских стран не взрывались снаряды и не велись воздушные бои, но война повлияла и на них, заставив балансировать между двумя могущественными военно-политическими союзами.

Дания накануне Первой мировой

Датское государство, по словам историка Карстена Дуэ-Нильсена, накануне 1914 года представляло собой страну, экономика которой базировалась на сельском хозяйстве, традиционных ремеслах и развитой торговле. Государственный сектор экономики был очень скромным. В индустриальном отношении страна отставала от большинства остальных европейских государств. Почти 90% датского экспорта составляли продукты сельского хозяйства, а половина населения страны жила в деревенской местности.

Естественно, при таком экономическом раскладе в политике тон задавали партии землевладельцев. Рупором мелких сельхозпроизводителей было политическое объединение под общим названием «Венстре» (дат. Venstre – буквально «левая»), а его противником – партия «Хойре» (дат. Højre – буквально «правая»). Опорой последней были крупные землевладельцы и городская буржуазия вкупе с интеллигенцией, имевшей университетское образование. В течение десятилетия, предшествовавшего войне, «Венстре» и «Хойре» пережили, меняя названия, несколько расколов и объединений, что отразилось, в том числе, на формировании внешнеполитического курса Дании и планах обороны страны в случае вражеского вторжения.

Датчане за строительством укреплений

Внешняя политика королевства определялась тем, что крупнейшими торговыми партнерами страны были Германия и Великобритания, оказавшиеся в противоборствующих политических союзах. Торговый флот Дании, – и политики в Копенгагене отлично это понимали, – в случае противостояния империй мог оказаться между двух огней. Кроме того, проливы Скагеррак, Каттегат, Зунд и другие, соединявшие Балтийское и Северное моря, оказывались чрезвычайно важными для переброски транспортов и боевых кораблей в будущем конфликте. Контроль над Данией означал и контроль над проливами.

Датские планы обороны страны

Военные планы Дании в начале ХХ века всегда составлялись с учетом того опыта, который получила ее армия в годы войны за Шлезвиг в 1864 году. Однако противостояние партий, представители которых сменяли друг друга в правительстве, накладывало свой отпечаток. В частности, в разное время правительство то поддерживало план создания укрепленных районов на севере Ютландии, то настаивало на дальнейшем совершенствовании укреплений вокруг Копенгагена и сосредоточения всех войск на острове, где находилась столица, т.е. на Зеландии.

Колючая проволока для строительства заграждений на датско-немецкой границе

Вопрос о том, как поведет себя Германия, был очень важен. План 1909 года, предложенный министром обороны Кристенсеном, предусматривал вооруженный нейтралитет Дании при условии, что Германия не нападет на нее. Положенное в основу плана негласное соглашение, достигнутое между Кристенсеном и начальником немецкого Генштаба Мольтке-младшим, было впоследствии расценено многими как действие, близкое к измене. По этому плану было укреплено морское побережье и предусмотрена дополнительная оборона столицы от нападения с моря.

В итоге Кристенсен пал жертвой интриг и был вынужден оставить свой пост незадолго до войны, а на его место пришел лидер партии «Радикальная Венстре» Петер Мунк, который и стал вместе с министром иностранных дел Эриком Скавениусом защитником датского нейтралитета в годы войны.

Мобилизованные датские резервисты, 1914 год

Проблемы начались немедленно. 5 августа 1914 года Германия потребовала установить мины в проливах между Данией и Швецией, хотя за два года до этого Дания обещала не делать этого в своем заявлении о нейтралитете в случае войны. Германские требования спровоцировали острую дискуссию между королем, правительством и армейским начальством, по результатом которой было решено подчиниться и произвести минирование. Датский флот потом всю войну занимался охраной этих минных полей, убирая или восстанавливая заграждения для прохода торговых судов.

Одновременно были мобилизованы 58 000 резервистов, 80% которых было сосредоточено на Зеландии, поскольку, как признали и генералы, оборонять сколько-нибудь эффективно Ютландию все равно было невозможно. Организация обороны осложнялась еще и конфликтами между министерством обороны и высшими военными чинами. Последние настаивали на сохранении армии на таком уровне на все время войны, тогда как для либералов из правительства, считавших военный бюджет слишком раздутым, идеальным было бы создание системы вроде швейцарского ландштурма, практически не требовавшего финансирования.

Малым вооруженным силам – малая механизация. Через четверть века датская армия вновь решит встречать агрессора а велосипедах

Воспользовавшись жалобами на плохое поведение солдат и увеличение количества венерических заболеваний в Копенгагене, министерство обороны потихоньку сокращало численность мобилизованных, понизив их число в 1915 году до 34 000, а в 1917 году до 24 500. Как отмечает историк Нильс Арне Сёренсон, генералам «подсластили пилюлю», одобрив строительство дополнительного кольца обороны вокруг столицы.

Военная экономика и социальные протесты

Гораздо более важным либералам и социалистам виделось регулирование экспорта и импорта, а также удержание цен на приемлемом для населения уровне. Уже в начале августа 1914 года были приняты специальные законы, позволившие особым государственным органам (за время войны появилось 40 комиссий государственного масштаба, не считая специальных учреждений на местах) регулировать цены и потоки товаров внутри страны.

Самой главной проблемой было убедить Германию и Великобританию не запрещать торговлю датским фирмам с обоими государствами одновременно. Германия с радостью согласилась на это предложение, поскольку империя была кровно заинтересована в поставках из-за рубежа. Скандинавские страны, Швейцария и Нидерланды были ей жизненно необходимы как перевалочные пункты. Антанта, наоборот, употребила все свои силы, чтобы воспрепятствовать такому.

Принц Аксель Датский и барон Шаффалитцки, командовавшие подводными лодками датского военно-морского флота, 1915 год

Первые два года войны увеличившийся импорт собственной продукции в воюющие страны и реэкспорт колониальных товаров и сырья в Германию позволили Дании существенно поправить свои дела – в частности, погасить задолженности по иностранным займам. Однако подъем продолжался только до конца 1916 года, так как разразившаяся в 1917 году так называемая «неограниченная подводная война» заставила Великобританию пересмотреть свои отношения с Данией. Весь экспорт из стран Антанты был свернут. Атакам немецких подлодок стали подвергаться и датские корабли (за время войны было потеряно 324 судна и 702 моряка).

К середине 1917 года правительство было вынуждено ввести строгое нормирование основных продовольственных товаров и жестко регулировать цены на остальные. Одновременно на общегосударственном и локальном уровнях были развернуты программы помощи беднейшим слоям населения, так что общая сумма субсидий на покупку еды и топлива увеличилась с 43 миллионов крон в 1916–1917 гг. до 335 миллионов крон в 1918 году. Чтобы залатать дыры в бюджете, правительству пришлось поднять существующие налоги и ввести новые.

Демонстрация безработных в Копенгагене, 1917 год

Несмотря на очевидные трудности и потери (доходы рабочих, крестьян-батраков, служащих госучреждений ощутимо упали), массовой радикализации масс в Дании не произошло. Умелая политика социального обеспечения в Копенгагене, центре всей политической и общественной жизни, а также гибкая раздача субсидий в провинции позволили снизить накал недовольства. Принятие же в 1915 году новой конституции, давшей право голосовать прислуге и женщинам, увеличило доверие масс к правительству.

Шлезвигские датчане в германской армии

Впрочем, датчане не только читали о войне в газетах. Та часть датского народа из Шлезвига, что оказалась после войны 1864 года подданными немецкого кайзера, вместе со всеми жителями Германской империи сполна испытала все трудности военного времени.

Однако в самом начале войны некоторые национальные меньшинства, в том числе и датское, были заподозрены властями в шпионской деятельности в пользу Антанты. По Шлезвигу прокатилась волна арестов, но вскоре большая часть арестованных была отпущена. Надо сказать, что подозрения немецких властей были небеспочвенны. Датскоговорящее меньшинство на севере Германии служило, как указывает историк Микаэль Клеммесен, «ушами и глазами» маленького скандинавского королевства.

Солдаты 86-го фузилерного (шлезвиг-гольштейнского) полка немецкой армии. Полк не менее чем на 50% состоял из датчан

Тем не менее, никаких протестов среди шлезвигцев не наблюдалось, все призванные под немецкие знамена безропотно отправились на фронт. В боевых действиях приняли участие около 30 000 уроженцев немецкой части полуострова Ютландия. Около 4000 ютландцев погибли, еще столько же остались инвалидами. 85 датчан воевали против немцев в составе Французского Иностранного легиона, и какое-то число датских эмигрантов также оказалось в подразделениях армий британских доминионов.

Историк Петер Энглунд цитирует в своей книге выдержки из писем и дневников датчанина Крестена Андресена, уроженца Шлезвига, который хотел «отправиться на войну – не ради наживы или золота, не во имя спасения отечества и чести, и даже не для того, чтобы победить врага, но чтобы проявить себя, свою силу и волю, обрести опыт и научиться отвечать за свои поступки».

Вместе с прочим снаряжением Андресен взял с собой роман популярного датского писателя и датский флаг, который воплощал для него «главные национальные ценности». Тем не менее, дождаться возвращения своего края Дании ему так и не довелось.

Датская футбольная команда в английском лагере для военнопленных Фельтхэм, 1918 год

Два года Андресен провел на Западном фронте. Его жизнь в окопах, прослеживаемая по письмам родным, была наполнена тяжелым трудом – только изредка, в отпуске или госпиталях, были видны проблески нормального существования. К 1916 году романтический настрой у Андресена полностью исчез.

Во время битвы на Сомме в августе 1916 года датчанин оказался в самой гуще схватки за деревушку Гиймон. Будущий известный немецкий писатель Эрнст Юнгер вспоминал, что, прибыв на этот участок фронта в конце того же месяца, вместо деревни увидел «только белое пятно на поле, изрытом воронками», а трупы солдат, павших в том месте, «оказались погребенными под толщей земли, взрываемой снарядами». Среди этой толщи, видимо, лежал и труп Андресена, которого после атаки 8 августа никто никогда больше не видел.

Окончание войны

Первая мировая война сделала нейтральную Данию страной-победительницей. Не приложив военных усилий (если не считать погибшего Андресена и остальных не вернувшихся с фронта шлезвигцев, да утонувших моряков), королевство вернуло потерянную за полвека до того территорию Южной Ютландии. Кроме территориальных приобретений, однако, было и еще несколько важных последствий. Выяснилось, что нейтралитет Дании держался исключительно на поставках в Германию необходимых последней товаров. Кроме того, датская территория более не рассматривалась как ключ к проливам между Северным и Балтийским морями. Их минирование и контроль можно было осуществить и без Дании, но Ютландский полуостров теперь, как подчеркивает Сёренсон, стал ключом к Норвегии, овладение которой могло прорвать, по мнению немцев, британскую блокаду.

Продолжение: Швеция в Первую мировую: присмиревший лев.