Швеция в Первую мировую: присмиревший лев

Швеция накануне Первой мировой войны

К началу Первой мировой войны, как справедливо замечает историк Софи Кварнстрём, Швеция целое столетие наслаждалась миром. С момента подписания Кильского договора в 1814 году, по которому Датское королевство передало ей Норвегию, Швеция не участвовала более ни в каких войнах. Это было для нее довольно необычно, поскольку в XVII–XVIII веках это северное государство очень активно действовало в бассейне Балтийского моря, постоянно расширяя сферу своего влияния. Однако потомки солдат Густава II Адольфа и Карла XII уже не выказывали прежней воинственности, хотя и были в случае нужды готовы защищать рубежи своей страны.

Как и многие другие нейтральные государства севера Европы, Швеция имела тесные торговые связи с Великобританией, которая была импортером шведских товаров, и с Германией, которая, наоборот, была главным поставщиком иностранной продукции на шведский рынок. Потери от разрыва с любой из стран могли быть катастрофическими. Так, сосед Швеции, располагавшаяся через пролив Зунд Дания, сполна испытала на себе прелести торговой войны и блокады в 1914–1918 годах.

Экономически Швеция очень походила на своих скандинавских соседей. 75% ее 5,7-миллионного населения жило в сельской местности, 25% проживало в небольших городах. Основными товарами для экспорта были лес и железо. Политическая жизнь королевства была относительно мирной, социалисты и профсоюзы постепенно отвоевывали себе места в парламенте, добившись всеобщих выборов в его нижнюю палату.

Наиболее значительным политическим событием для Швеции в начале ХХ века стал разрыв унии с Норвегией, которая стала независимым королевством с датским принцем на престоле. Последовавший за этим политический конфликт между правыми и левыми затянулся вплоть до 1914 года и негативно повлиял на программу перевооружения армии и флота. Шведские историки заметили:

«Постоянное усиление вооруженных сил в период Первой мировой войны, безусловно, позволяло рассматривать шведскую оборону как довольно мощную, но это было достигнуто ценой обострения идеологических противоречий, которые выплеснулись еще перед окончанием войны, а впоследствии, в 1920-х годах, послужили причиной значительного сокращения вооружений».

Конфликт между королем Густавом V и либеральным правительством Карла Стаафа из-за сокращения последним расходов на оборону в канун войны привел к тому, что один из планировавшихся кораблей-броненосцев типа «Сверье» (Sverige) даже был построен на средства, собранные шведами по подписке. В августе 1914 года, после начала войны и прихода к власти консервативного правительства Ялмара Хаммаршёльда, через парламент удалось протолкнуть законы о реорганизации армии.

По словам историка Ингвара Андерссона, законопроект «…был принят голосами правых и большинства либералов, в то время как некоторые либералы и социал-демократы голосовали против. По новому закону о реформе обороны срок переподготовки для рядовых военнообязанных равнялся 340–365 дням, а для студентов, которые должны были стать младшими офицерами запаса – 485 дням».

Кроме того, в течение войны не только армия и резервисты, но и члены ландштурма (мужчины в возрасте от 35 до 42 лет, прошедшие военную службу) часто мобилизовались для охраны границ.

Нейтралитет и работа на благо мира

Впрочем, несмотря на военные действия в Европе, работы у шведской армии было не так много. Швеция твердо придерживалась нейтралитета, хотя дипломаты и Центральных держав, и стран Антанты пытались перетянуть ее на свою сторону. Периодически у российского правительства, например, возникала тревога, что шведы в союзе с немцами могут ударить по Прибалтике, Финляндии и Петрограду.

Политические силы в королевстве различались в своих симпатиях к странам-участницам мировой войны. Высший класс и буржуазия, тесно связанная с Германией, чрезвычайно симпатизировали последней, равно как и офицерский корпус в армии и флоте. Любопытно, что даже шведские социал-демократы, опиравшиеся, как пишет Софи Кварнстрём, на германскую модель партийного строительства, тоже симпатизировали немцам. Однако немногие шведы были готовы пойти на то, чтобы участвовать в войне.

Ряд националистических организаций, т.н. «активистов», ратовал за расширение влияния Швеции в скандинавском мире и был настроены реваншистски по отношению к России (особенно на фоне успехов немцев на Восточном фронте). Самым, пожалуй, известным прогермански настроенным шведом в те годы оказался известный журналист и путешественник Свен Гедин. Король Густав V, напротив, был настроен весьма миролюбиво и добивался исполнения нейтралитета.

В декабре 1914 года по инициативе шведского монарха в городе Мальмё состоялась встреча трех скандинавских королей, на которой было достигнуто соглашение о нейтралитете всех трех государств. В 1917 году в Осло (тогда носившем название Кристиания) король Густав заверил норвежцев:

«Я не был бы честным ни по отношению к себе самому, ни по отношению к истории, если бы сказал, что все то, что случилось в 1905 году, уже может быть забыто. Разрыв союза, созданного королем Карлом XIV Юханом, нанес идее объединения нашего Скандинавского полуострова глубокую рану, в лечении которой я, со своей стороны, готов принять живое участие. Вот почему я сегодня нахожусь здесь, чтобы сказать бывшему брату по союзу: создадим новый союз, не по старому образцу, а союз разума и сердец, жизненная сила которого, я надеюсь, будет большей, чем раньше».

Наиболее серьезной заботой шведского командования стала возможная оборона острова Готланд, удобное расположение которого могло подвигнуть одну из враждующих держав к его захвату. В течение всей войны шведские корабли несли постоянное дежурство в водах близ острова, а в августе 1914 года даже было решено мобилизовать 360 человек из местного ландштурма. Всего во время войны под ружьем одновременно находилось не более 13 000 человек. Несколько шведских добровольцев приняли участие в войне на стороне Германии. Основные же потери Швеция понесла в результате гибели торговых судов: около 700 моряков не вернулись домой.

Военная экономика

Гораздо серьезнее, чем все военные вторжения, на Швецию повлияла политика экономической блокады, проводившаяся с переменным успехом обоими блоками. Пострадавшими в этом конфликте в первую очередь становились нейтральные страны. С одной стороны, они были необходимы всем (шведская руда шла на обе стороны), а с другой – слишком часто через нейтралов протекали противнику грузы, которые подпитывали военную экономику. Постепенно затягивающийся узел британской блокады, стремившейся лишить Германию последних источников импорта дефицитных товаров, добил и Швецию. В 1916 году стране угрожал голод, и правительство премьера «Хунгершёльда» (от слова hunger – т.е., голод), не желавшее идти на уступки Антанте, пало. Пришедшие ему на смену кабинеты довольно быстро приняли условия игры союзников.

Поспособствовали этому и дипломатические скандалы, особенно т.н. «дело Люксбурга», заключавшееся в том, что один из немецких дипломатов в Аргентине использовал шведские каналы связи для передачи в Германию сведений о результатах подводной войны, развязанной немцами в Атлантике. Тем не менее, это не помешало правительству Нильса Эдена в 1918 году подписать с немцами секретный договор: в нем в обмен на признание Аландских островах шведскими Швеция соглашалась на оккупацию немцами Финляндии и установление германской гегемонии на Балтике.

Жизнь шведов в годы войны ухудшилась. Несмотря на барыши, которые получил ряд спекулянтов и промышленников, большая часть шведского общества испытала серьезные трудности в обеспечении самым необходимым. Потребление мяса, масла, хлеба серьезно сократились. Почти половина зерна импортировалась, равно как и корма, необходимые в животноводстве. Ингвар Андерссон отмечает:

«Постепенно стали замечаться трудности в снабжении, между прочим, и вследствие того, что обычно урожаи были ниже среднего уровня. Цены быстро повышались из-за недостатка товаров и большого выпуска бумажных денег. Стоимость жизни с начала войны до первой половины 1918 года удвоилась и продолжала возрастать. Попытка установить твердые максимальные цены не удалась. Когда было введено нормирование цен, зерно начали употреблять для других целей и при посеве заменять другими культурами, на которые не было твердых цен. Как только стал чувствоваться недостаток товаров, начали процветать продажа из-под полы и спекуляция продуктами питания и другими предметами первой необходимости. Для урегулирования снабжения были созданы специальные комиссии; в середине 1916 года введено было нормирование сахара, а в 1917 году – нормирование муки и хлеба, жиров и кофе… Промышленность медленно применялась к новым условиям, и производство заменителей шло не особенно успешно. Правда, большой безработицы не было, так как лесозаготовки поглощали рабочую силу текстильных и других законсервированных предприятий. Но повышение цен в стране оставалось чувствительным, росло недовольство. В 1917 году положение начинало становиться тяжелым».

На этом фоне возникали стихийные протесты, вылившиеся в ряде случаев в небольшие бунты, а среди рабочих стали распространяться слухи о революции, благо события февраля и октября 1917 года в России этому очень способствовали. В конечном счете, все недовольство вылилось в бурные демонстрации 1918 года, самого тяжелого в экономическом отношении, что способствовало приходу к власти социал-демократов, ставших самой значимой политической силой в стране.

Последним крупным событием 1914–1918 годов, внесшим раскол в шведское общество, стала гражданская войны в Финляндии. Жившая там крупная шведскоязычная община взывала о помощи. «Активисты» из самой Швеции в количестве примерно 1000 человек даже отправились добровольцами воевать против финских «красных». В то же время шведские социал-демократы пытались помочь своим политическим товарищам в Финляндии, но делали это довольно вяло, с одной стороны, опасаясь вовлечения в большую войну (причем на немецкой стороне), а с другой – не желая терять так мучительно достигнутое соглашение с Британией.

Продолжение: Греция в Первою мировую: странный нейтралитет.

Все статьи по этой теме:

Нидерланды в тени Великой войны.

Швейцария между молотом и наковальней.

Дания в Первую мировую: из нейтралов в победители.

Швеция в Первую мировую: присмиревший лев.

Греция в Первою мировую: странный нейтралитет.

Португалия в Первую мировую: холод, голод и чужие интересы.

Испания в Первую мировую: никому не нужный союзник.

Бразилия в Первую мировую: кофе и каучук вместо солдат.

Албания в Первую мировую: страна в роли разменной монеты.

Япония в Первую мировую: время затаившегося дракона.

Южная Африка в Первую мировую: между немцами и бурами.

Персия в Первую мировую: дорогая игрушка больших держав.

Сиам в Первую мировую: выгоды белого слона.

Ватикан в Первую мировую: война государства без армии.

Бельгия в Первую мировую: черные годы фламандцев и валлонов.

Норвегия в Первую мировую: пленники флота, трески и руды.

Китай в Первую мировую: большой дракон, больной дракон.

Люксембург в Первую мировую: странная война Великого герцогства.

Чехословацко-венгерская война: схватка на развалинах империи.

Рождественское восстание: брат на брата, зеленаши против белашей.