Тридцатилетняя война: боевые действия в Нижней Австрии и Чехии

Дипломатические игры зимы 1619–1620 годов начали склонять чашу весов на сторону императора Фердинанда ІІ. Посчитав, что имеющихся под его началом войск вполне достаточно для победы, имперский полководец Шарль де Бюкуа перешёл к активным действиям, как только позволила погода. В Нижней Австрии вновь завязалось жестокое противостояние.

Кровавый день 10 февраля

7 февраля 1620 года маршал де Бюкуа после однодневного пребывания в Вене явился в лагерь своей армии. Император и Тайный совет давили на него, требуя поскорее начать военные действия и заверяя, что из Италии уже идут новые подкрепления. 10 февраля де Бюкуа переправился через Дунай около Кремса, имея под рукой около 8000 человек. Чешские войска совместно с протестантами Нижней Австрии стояли лагерем у Лангенлойса (Лангенлуа). Общее командование ими осуществлял герцог Христиан Ангальтский, но в это время он отсутствовал, занятый решением политических задач. Во главе армии находился больной фельдмаршал Леонард Колонна фон Фельс.

Де Бюкуа на время отказался от своей традиционной тактики маршей и манёвров, а вместо этого решил навязать противнику бой. Он выдвинул вперёд часть имперских войск под командованием полковника Фуша — им предстояло выманить протестантов из лагеря и подставить под удар основных сил. Однако фон Фельс (возможно, из-за своей болезни) оставил армию в лагере. И всё же удача сопутствовала католикам. Запальчивый полковник Кравс, несмотря на запрет командира, пустился в преследование группы Фуша и тем самым втянул мятежников в бой. В кровопролитном столкновении в долине возле Лангенлойса чешская армия потерпела поражение и понесла большие потери: около 1200 солдат были убиты и 200 взяты в плен. Имперцы захватили два орудия и восемь знамён, потеряв при этом 400 человек убитыми и 223 ранеными.

Поражение вызвало панику в Нижней Австрии, особенно когда чешские войска поспешно отступили к Эггенбургу примерно в 30 км к юго-западу от Зноймо, а победоносные имперские войска заняли Лангенлойс и близлежащий Хадерсдорф-ам-Камп. В армию срочно прибыл генерал Георг Фридрих фон Гогенлоэ, сменивший на посту командующего неудачливого фон Фельса.

В тот же день 10 февраля произошло ещё одно сражение, но уже на другом участке фронта, неподалёку от Вены. Моравские мятежники (в источниках называется цифра в 6000 солдат, но, скорее всего, это преувеличение) под командованием полковника Фридриха Штампфеля внезапно выдвинулись на юг и напали на лагерь лисовчиков. Командование польских всадников находилось в Вене, где проводило время в застольях, устраиваемых в их честь. Оставшиеся в лагере солдаты под командованием Станислава Стройновского не отставали от начальников и пили на протяжении нескольких дней. О том, чтобы выставить сторожевые посты, никто даже не думал. Атака моравцев оказалась не только внезапной, но для многих лисовчиков и смертельной. Согласно немецким источникам, жертвами нападения стали от 300 до 1000 солдат. Впрочем, капеллан лисовчиков Войцех Демболецкий указывает, что погибло всего около 70 человек, но при этом многие лошади были убиты.

То, что они являются превосходными бойцами, лисовчики доказали ближайшей же ночью. Собравшись после бегства, они внезапно атаковали группу отступавших победителей, разбили её и захватили пленных. В их числе оказался и брат полковника Штампфеля. Лисовчикам удалось так распиарить эту стычку, что они удостоились даже похвалы императора.

Очередное наступление империи

Военный совет в Вене, воодушевлённый победой при Лангенлойсе, решил объединить войска де Бюкуа и де Дампьера. Местом сбора был назначен Корнойбург. Предполагалось, что уже 14 февраля войска соединятся и начнут наступление на Эггенбург. Согласно плану, первоочередной задачей было уничтожение чешской армии. Трудностей не предвиделось: объединённые силы империи (15 000–18 000 солдат) должны были без труда разгромить 9000 мятежников, после чего наконец можно было начать наступление на Прагу.

Однако де Дампьер не сумел вовремя переправиться через Дунай. Причинами послужили как нехватка ресурсов, так и отсутствие разведывательных данных о мятежниках, которые должны были поступать регулярно от отряда лисовчиков, первым переправившегося через Дунай. Будучи авангардом армии де Дампьера, лисовчики не всегда удачно сочетали разведывательные действия с грабежами окрестностей. 22 февраля они столкнулись с кавалерийским разъездом фон Гогенлоэ и легко разбили его, уничтожив при этом 60 мятежников. Их постоянные наскоки на протестантские отряды привели к тому, что командиры чешской армии каждый день держали наготове девять пехотных и восемь конных рот, которые должны были немедленно реагировать на вражеские нападения.

3 марта 500 лисовчиков атаковали чешский отряд, который ночевал в деревне Кунринг. Основные чешские силы, состоявшие из пехоты, укрылись на кладбище и смогли отразить атаку, в то время как расквартированная в деревне кавалерия была разгромлена и потеряла 300 человек. Помимо многочисленной добычи лисовчики захватили и чешское знамя. Почувствовав, что удача на их стороне и забыв про приказ осуществлять разведку, они предались разгульной жизни и грабежу. Первой их жертвой стал город Орт на Дунае, причём им удалось захватить даже городской замок. Двумя днями позже лисовчики напали на замок Экерсхаузен, но на этот раз были отбиты охранявшими его солдатами.

Де Дампьер в это время продвигался медленно и осторожно, так что встреча католических армий произошла только 7 марта, на три недели позже намеченного срока. Де Бюкуа сразу же двинулся с объединёнными силами к чешскому лагерю близ Эггенбурга. Имперские войска наступали с юго-востока в направлении Мейсельсдорфа и далее к замку Дюрнбах, чтобы захватить тактически важный город Майсау примерно в 10 км к югу от Эггенбурга, где стоял чешский гарнизон.

Промедление имперцев позволило чешскому командованию усилить свои войска под Эггенбургом, перебросив туда несколько новых пехотных и рейтарских рот. Вернулся к армии и Христиан Ангальтский. Узнав об угрозе Майсау, он немедленно двинулся на помощь городу. Уже 8 марта произошли первые столкновения передовых разъездов. Де Бюкуа занял удобную позицию на холме между Майсау и Бургшлайницем и в ожидании протестантов выстроил в боевой порядок армию. Его противник остановился перед Бургшлайницем и также приготовился к битве.

Оба военачальника не спешили начинать бой. Герцог Ангальтский видел, что имперская армия превосходит его по численности, а де Бюкуа был неприятно удивлён, заметив, что чехов оказалось больше, чем он предполагал. Дневное противостояние свелось исключительно к кавалерийским стычкам. Сперва лисовчикам удалось блестяще заманить чешскую кавалерию под перекрёстный огонь имперских мушкетёров. Когда же лисовчики погнались за бегущим врагом, они наткнулись на протестантскую артиллерию и были вынуждены отступить. Во время этого столкновения погиб командир лисовчиков полковник Ярош Клецковский. Позже его тело было перевезено в Кремс и там торжественно захоронено. Лисовчики выбрали себе нового полковника — Станислава Русиновского.

9 марта позиционное противостояние возобновилось. Де Бюкуа силами нескольких пехотных рот атаковал кладбище Бургшлайница, где заняла позиции чешская пехота. Мятежники, считая себя недостаточно многочисленными, чтобы противостоять врагу, отступили, но при этом подожгли посёлок, чтобы не позволить де Бюкуа там укрепиться. Местный замок остался в руках протестантов, и попытка его захватить провалилась. На следующий день, 10 марта, де Бюкуа предпринял фланговый манёвр, стремясь обойти мятежников справа. Герцог Ангальтский, следивший за всеми передвижениями вражеской армии, преградил имперцам путь у деревни Кинринг, где занял удобную, идеальную для защиты позицию на поросшем лесом холме.

Обе вражеские армии снова встретились лицом к лицу. И снова ко всеобщему удивлению битва не состоялась. До самого вечера войска продолжали перестрелку. На этот раз она была более интенсивной, что сказалось на росте потерь, но явного преимущества ни одна из сторон не получила. 11 марта протестанты оборудовали несколько новых артиллерийских позиций, и де Бюкуа решил продолжить обходное движение, направляясь в сторону Хорна. Герцог Ангальтский остался на позициях и выдвинул вперёд конницу, которая должна была тревожить имперцев во время марша и замедлять их перемещение. Нетерпеливый де Дампьер, который уже несколько дней ссорился с де Бюкуа из-за нежелания последнего вступить в бой, лично участвовал в кавалерийских стычках. Во время одной под ним была убита лошадь, а к самому генералу ринулись несколько чешских всадников. От возможной смерти или плена полководца спас некий лисовчик, отдавший своего коня. Дальнейшая его судьба неизвестна, но, вероятнее всего, пережить бой ему не довелось.

Не дойдя до Хорна, де Бюкуа в ночь на 12 марта решил отойти к Кремсу. Возможно, на это повлияла полученная им информация о расходах пороха во время дневной перестрелки. Посчитав, что оставшихся у него запасов недостаточно для ведения кампании, де Бюкуа начал отступление. Герцог Ангальтский не мог поверить в такую удачу. Некоторое время он рассматривал отступление имперцев как обманный манёвр, предпринятый, чтобы заманить протестантов в засаду. В боевом порядке чешская армия простояла до полудня 12 марта и лишь затем начала преследование. У Лангенлойса кавалерия мятежников несколько раз атаковала арьергард имперцев, и хотя им удалось отразить все атаки, потери всё же были ощутимыми. Дальнейшее преследование командиры мятежников посчитали нецелесообразным, и армия остановилась на отдых. Очередное неудачное наступление Габсбургов стоило им около 1000 солдат убитыми, ранеными и больными. Потери чешской армии также исчисляются в диапазоне 1000 человек, но при этом все исследователи сходятся во мнении, что они всё же были несколько меньше, чем у имперцев.

В Кремсе произошла серьёзная ссора между де Бюкуа и де Дампьером. Последний публично обвинил фельдмаршала в неудаче и в неумении вести войну. Де Дампьер самовольно покинул армию и отправился в Вену, чтобы высказать претензии непосредственно императору. Хладнокровный де Бюкуа остался в Кремсе, собирая силы для новых военных действий. Вскоре к нему не солоно хлебавши вернулся де Дампьер, которому не удалось пошатнуть авторитет фельдмаршала при дворе и самому занять его место.

После отхода де Бюкуа к Кремсу герцог Ангальтский не проявлял особой активности. Вместо преследования противника, армия которого всё ещё сохраняла численное превосходство, он отступил в свой бывший лагерь в Эггенбурге. Единственным наступательным действием чехов стало ограниченное наступление против крепости Рец, которая являлась важным пунктом на пути в Моравию. Герцог направил туда 1500 пехотинцев, 200 рейтаров и несколько осадных орудий. 18 и 19 марта чешская артиллерия обстреливала крепость, которую защищали 500 мушкетёров. 20 марта гарнизон капитулировал, получив возможность уйти в Кремс.

Осады успешные и неуспешные

Пока происходили бои в Нижней Австрии, Чехия также не оставалась в стороне. Имперский военачальник Бальтазар де Маррадас ещё с начала года выступал за то, чтобы из Нижней Австрии перебросить войска непосредственно в Чехию и нанести решительный удар по мятежникам. Де Бюкуа не хотел далеко отходить от баз снабжения в австрийских землях, считая перенос военных действий в Чехию слишком рискованным. Поэтому де Маррадас, проведя через Альпы новых солдат, решил действовать самостоятельно и захватить Тын на Влтаве. Имея 3000 солдат, он не ожидал сильного сопротивления от чешского гарнизона из 150 мушкетёров. Его расчёт полностью оправдался: солдаты оценили численное соотношение и сразу же капитулировали, получив возможность беспрепятственно уйти в Табор. Де Маррадас оставил в Тыне гарнизон и ушёл в Ческе-Будеёвице, который оставался главной опорной базой католиков в Чехии.

В начале марта де Маррадас попытался захватить Тшебонь, вторую после Пльзеня базу Петера Эрнста фон Мансфельда. Город имел сильные укрепления, и имперский командир решил действовать хитростью. Нападение было задумано на празднование чехами мясопуста, когда горожанам и солдатам будет совсем не до военных действий. Хороший замысел испортила отвратительная погода. В ночь на 4 марта отряд де Маррадаса из 700 пехотинцев и 200 кавалеристов выступил в поход. Ударивший мороз оказался настолько сильным, что многие непривычные к такой температуре итальянцы отказались следовать дальше, и по ходу марша имперский отряд сократился почти наполовину. Подойдя к Тшебоню, имперцы без труда ворвались в предместье — сопротивление, как и рассчитывал де Маррадас, было весьма слабым. Однако малочисленность его отряда не позволила быстро овладеть пригородом, что дало мятежникам возможность занять позиции на городских укреплениях. Штурмовать город не входило в планы имперского командира, и он приказал отступать, поджигая дома. Единственным результатом рейда стала захваченная в предместье добыча.

Бедствия поджидали имперцев и на обратном пути. Температура падала буквально с каждым часом, многие солдаты обмораживали конечности, а отставшие замерзали на смерть. Рейд на Тшебонь обошёлся де Маррадасу в 500 погибших (главным образом, замёрзших) солдат. На некоторое время его отряд был выведен из игры.

Узнав о потерях имперцев, чехи предприняли контрнаступление, чтобы отбить Тын. В середине марта полковник Френк выступил из Табора с сотней всадников и сотней пехотинцев, сделав ставку на внезапность нападения. Чехам удалось захватить город, но имперцы успели укрыться в замке. Не имея сил для штурма, Френк возвратился в Табор.

Чтобы сократить численный разрыв с противником, чешское руководство решило усилить свою армию войсками фон Мансфельда, находившимися в Пльзене и его окрестностях. Угрозу со стороны де Маррадаса чехи считали минимальной, поскольку тому пришлось распылить свои войска по гарнизонам, да и неудачный рейд на Тшебонь поубавил генералу прыти. Однако едва фон Мансфельд выступил из города, как его пришлось возвращать назад: де Маррадас получил очередное подкрепление из Италии. Ситуацию чехи сочли настолько сложной, что герцог Ангальтский оставил армию в лагере под Эггенбургом и отправился в Прагу, передав командование выздоровевшему графу Маттиасу фон Турну. Пока тот не прибыл к войскам, руководство было возложено на Колонну фон Фельса. Христиан Ангальтский немедленно приказал фон Мансфельду начать наступление против имперцев в Южной Чехии.

Фон Мансфельд сосредоточил в Пльзене 5000 солдат, в том числе несколько отрядов дворянского ополчения, с тремя осадными орудиями и выступил на Тын. 11 апреля он без особых усилий захватил город, но имперский гарнизон, как и месяцем ранее, укрылся в замке. Фон Мансфельд начал обстреливать замок из орудий, но, узнав о движении в свою сторону де Маррадаса, прекратил осаду и отступил в Табор.

Бальтазар де Маррадас первоначально не ставил перед собой задачу разгромить фон Мансфельда. С вновь прибывшим войском он направился к Йиндржихову-Градецу, намереваясь взять реванш за неудачу под Тшебонью. Узнав об осаде Тына, де Маррадас изменил маршрут и направился против фон Мансфельда. Добившись снятия осады, испанец отступил в Ческе-Будеёвице, не желая рисковать в открытом сражении. Хотя войска ушли в свои лагеря, победа была на стороне имперцев, которые не допустили похода фон Мансфельда в Австрию. В военных действиях на юге Чехии вновь наступила пауза.

Хитрость де Бюкуа

В это же время де Бюкуа вновь перешёл в наступление в Нижней Австрии. Памятуя о февральском успехе, когда ему удалось поймать в ловушку чешскую армию, фельдмаршал и на этот раз поступил так же. В ночь на 13 апреля он вместе с генералом де Дампьером тайно выступил с армией из 4000 человек (3000 кавалерии и 1000 мушкетёров) в сторону чешского лагеря. Спрятав бо́льшую часть своих сил в засаде в роще близ Зитцендорфа, де Бюкуа выслал вперёд несколько сотен лисовчиков. Приблизившись к чешскому лагерю под Эггенбургом, те подожгли город, погарцевали некоторое время перед чешскими позициями и начали отступать.

Казалось, что такую явную приманку чехи раскусят очень легко. Однако за последние недели все уже свыклись тем, что лисовчики часто действуют самостоятельно вдали от основных сил и преследуют только одну цель — грабёж. Поэтому Колонна фон Фельс, несмотря на предупреждения о возможной засаде (примечательно, что именно он ранее не поддался на подобную уловку), во главе четырёх кавалерийских корнетов начал преследовать врага. Дальше всё пошло по замыслу де Бюкуа. Укрывшаяся в лесу пехота открыла огонь по чешским рейтарам, а конница во главе с самим фельдмаршалом атаковала с флангов и с тыла, перекрыв путь к отступлению.

Отговаривавший фон Фельса от преследования генерал-майор Ян-младший из Бубно с отрядом в 1500 всадников выступил на выручку командующему. Им удалось прорвать фронт имперской конницы, благодаря чему фон Фельс и часть рейтаров вырвались из окружения. Уплаченная за это цена была высока: погибло около 600 человек, в том числе два подполковника, ещё более 300 попали в плен. Раненых мятежников добили лисовчики, а их тела ограбили. Фон Фельс получил несколько ранений, от которых умер через неделю после боя. Потери имперцев, по немецким сведениям, составили всего от 30 до 60 убитых кавалеристов. Вероятно, они были всё же несколько больше, о чём свидетельствует гибель одного капитана и ранения ещё трёх, да и под де Бюкуа была убита лошадь.

Ободрённый успехом, фельдмаршал напал на замок Растенбург, в котором находился гарнизон мятежников. Атаку его авангарда из 400 человек защитники отразили, но, когда фельдмаршал прибыл к крепостным стенам со своими основными силами, Растенбург пал. Часть его защитников погибла во время боя, остальные попали в плен и были завербованы в имперскую армию. Фортуна вновь повернулась лицом к Габсбургам.

Продолжение следует:  Тридцатилетняя война: новые злоключения графа фон Мансфельда