Не подарок: за что недолюбливают актрису Марию Голубкину колеги и зрители

Детские воспоминания

Мария Голубкина в детстве

Мария Голубкина выросла в очень известной семье. Ей было четыре года, когда её мама, Лариса Голубкина, вышла замуж за одного из самых известных актёров Советского Союза Андрея Миронова. Родным же отцом Марии был сценарист Николай Георгиевич Щербинский-Арсеньев, не принимавший никакого участия в судьбе дочери. Впрочем, девочка нисколько от этого не страдала и до какого-то времени даже не знала о том, что Андрей Миронов ей не родной. Мама же не посчитала нужным рассказать дочери о её происхождении, что позже Мария Голубкина воспримет, как неуважение к себе.

Актриса вообще лишена пиететов по отношению к своим звёздным родственникам. И, в отличие от коллег, никогда не вспоминает о своём детстве с придыханием. Напротив, она признаётся: училась плохо, слыла хулиганкой, за что не раз бывала наказана. Чего стоит один только случай, когда Мария в школьные годы в компании с Ликой Павловой, известной сегодня, как исполнительница Лика Стар, отправились в детский сад, который был к тому времени закрыт. Они стали жечь там пластиковые кегли и в результате устроили пожар. Пришлось вызвать пожарных, а от родителей Мария впоследствии получила серьёзный нагоняй.

Как рассказывала сама Мария Миронова, Андрей Миронов громко на неё кричал, мама в течение трёх часов «выносила мозг». И добавляет: всё было, как обычно. Такая методика воспитания была принята в семье. Когда же у актрисы спросили, строгим ли был её отец, она шокировала заявление о том, что он был, скорее, «истерически-психическим». Это позже, уже после смерти Андрея Миронова, стало известно об аневризме, из-за которой у него постоянно болела голова, и он раздражался по всякому поводу.

Мария Голубкина вообще не склонна ничего приукрашивать или замалчивать. Кажется, она является сторонником предельной честности и откровенности. Именно поэтому она посмеивается над своей мамой, скрывающей возраст, и не понимает, зачем пытаться скрыть то, о чём может узнать любой желающий.

Смелая открытость

Мария Голубкина.

На самом деле Мария Голубкина производит впечатление крайне неординарного человека. Она не пытается скрыть свои недостатки или нелицеприятные факты из собственной жизни. Очень часто актёры, которые пришли в профессию по стопам своих родителей, говорят о том, как пытались скрыть фамилию, и как важно для них было поступить в театральный самостоятельно. Мария же не скрывает: её приняли в Театральное училище имени Б. Щукина благодаря протекции Александра Ширвиндта, который знал девочку с детства. Она не стесняется этого факта и не считает его «позорящим фамилию».

Как не считает нужным скрывать правду о своём разводе с человеком, когда-то казавшемся ей судьбой, той самой, что один раз и на всю жизнь. С Николаем Фоменко Мария Голубкина познакомилась в то время, когда ей исполнился 21 год, а её будущему мужу, Николаю Фоменко, уже было 33. Отношения в паре были практически идеальными, на свет появились двое детей. Супруги много работали и прекрасно проводили вместе время: много путешествовали, не особенно задумывались о накоплениях или приобретении «статусного» жилья, они нормально себя чувствовали в небольшой квартире Марии. Позже у них появился свой дом, довольно скромный.

А потом они в радиоэфире объявили о разводе. Причину его Мария Голубкина озвучила весьма оригинально: «Надоел!» Лишь много лет спустя она уточнила: из отношений ушло уважение и доверие. Она открыто призналась в том, что сама изменила супругу, но далеко не это стало последней каплей, заставившая её подать на развод. Мария просто устала от неуважительного отношения к себе. К моменту расставания с Николаем Фоменко она выросла и научилась ценить себя, а он всё никак не мог избавиться от ощущения, будто она всё та же девчонка, с которой он когда-то познакомился.

Сегодня Мария Голубкина открыто говорит, что замужество её не привлекает, а отношения с мужчинами можно строить без всякого штампа в паспорте. Она постоянно будто бросает вызов обществу своими смелыми признаниями и попыткой разрушить все стереотипы и догмы. Чего стоит одно только её появление на красной дорожке Московского кинофестиваля в подвенечном платье!
Тогда в течение нескольких месяцев пресса обсуждала тайное замужество актрисы. А она всего-то хотела «встряхнуть» чопорность, царящую на светских мероприятиях, когда все искусственно улыбаются друг другу и подставляют щёку для поцелуев, глядя прямо в телекамеру.

Нелюбовь

Мария Голубкина

Мария Голубкина столь прямолинейна и откровенна, что шокирует как зрителей, так и некоторых коллег. Но она не склонна менять свою позицию в угоду публике. Актриса приняла решение жить по правилам, которые она сама для себя принимает, ей не нравится лицемерие и игра на камеру.
Когда ей задают вопросы о романе с Борисом Ливановым, она признаётся в том, что относится к нему с огромной теплотой и любовью, но их совместная жизнь просто невозможна. Кстати, именно Борис Ливанов заставил Марию Голубкину изменить отношение к собственной матери. Его трепетно-уважительное общение с Ларисой Ивановной Голубкиной заставило Марию посмотреть на ситуацию другими глазами. Тогда она приняла решение переехать к маме и проводить с ней практически всё своё свободное время.

Даже в этой ситуации актриса не может обойтись без иронии. И вспоминает слова Ивана Охлобыстина, велевшего ей: «Не пугай мать, она же с тобой только познакомилась!»

Она не хлопает невинно глазками в ответ на неудобные вопросы, открыто говорит о своих недостатках и с юмором – о достоинствах. Мария Андреевна может быть резкой, при желании – очень милой, но всегда остаётся сама собой. А прямолинейность актрисы не всем приходится по нраву. Может быть, потому, что далеко не каждый человек способен воспринимать правду?

***

У них был один отец на двоих. Только для Марии Мироновой он был родным, а для Марии Голубкиной… Тоже родным, ибо в то время она даже не знала, что биологический папа её вовсе не Андрей Миронов. Двух дочерей актёра с детства сравнивали между собой, пристально следя за тем, насколько та или другая успешнее, талантливее, ближе к отцу. А они сами долгое время не общались совсем. И на вопросы журналистов об их родстве обе отвечали: «Мы – не сёстры».