Битва при Монлери: последнее сражение Средневековья

Людовик XI — Карл Смелый: битва вопреки

Летом 1465 года произошло главное и единственное сражение войны Лиги общественного блага — яркого эпизода истории Франции только что объединённой королями из династии Валуа. Наступление на права и привилегии аристократии и давние трения с полунезависимой от королевства Бретанью и фактически независимой Бургундией привели к тому, что Людовику XI пришлось сражаться с целым союзом недовольных его правлением принцев, герцогов и графов. После открытого выступления недовольных и осады Парижа войсками под командованием графа Шероле (наследника бургундского престола) армии встретились у местечка Монлери, несмотря на то, что ни один из командующих не планировал сражаться здесь.

Бургундские войска форсированным маршем подошли к Монлери, где вскоре появилась армия во главе с Людовиком XI. Несколько часов противники простояли на месте, обмениваясь лишь редкими залпами полевой артиллерии. Король не торопился с атакой: он надеялся на то, что дело решит парижский гарнизон, который должен был выйти из города и ударить по неприятелю с тыла, однако шло время, но никаких сведений о том, что подмога прибудет, не появилось. Дело оживилось только после того, как французские вольные лучники заняли селение Монлери, находившееся между занятых армиями позиций. Граф Шароле приказал выбить неприятеля из деревни, отправив на штурм отряд жандармов и лучников. Начался бой.

Силы сторон принято считать примерно равными: около 12−14 тысяч человек с каждой стороны, причём королевская армия имела преимущество в коннице, набранной из Нормандии, Дофине и Савойи, в то время как бургундская армия превосходила неприятеля в пехоте, среди которой были как лучники, сражавшиеся на английский манер (и даже отряд собственно английских йоменов), так и хорошо организованная пехота ближнего боя: городские ополчения и швейцарцы. Бургундская конница уступала как качественно, так и организационно французской: если во Франции конница сводилась в ордонансовые роты, что положительно сказывалось на её боевых и организационных качествах, то в Бургундии использовалась устаревшая система вассальной повинности, причём для таких масштабных предприятий как война с королём приходилось созывать арьербан, то есть вассалов вассалов, формально не обязанных служить под началом герцога и требующих за службу жалования или льгот.

Армия, собранная таким способом, была не только скверно вооружена, но ещё и не имела соответствующей организации и отлаженного взаимодействия. С другой стороны боевые качества пехоты бургундцев несколько компенсировали эти недостатки, так как французские франк-арше (вольные лучники), которые на деле были совсем не лучниками, были вооружены и организованы куда хуже неприятельских пехотинцев.

Обе армии построились развёрнутым боевым порядком, то есть тремя большими баталиями, образующими левый и правый фланг и центр. Из-за неразберихи во время марша бургундская армия построилась иначе чем планировалось: левый фланг заняла баталия авангарда под командованием Сен-Поля, который и упросил Карла Бургундского прибыть к Монлери как можно скорее и стал главным «виновником» случившегося сражения, справа оказался сам граф Шароле будущий Карл Смелый с главными силами, а центр достался арьергарду под командованием бургундского бастарда Антуана. Французский центр занял сам король, левый фланг был отдан дяде короля Карлу Анжуйскому графу Мэнскому, а правый заняли «нормандские ордонансовые роты Пьера де Брезе, сенешала Нормандии и прославленного ветерана Столетней войны, и Роббера де Флоке»

Средневековые армии: жандармы, пикинеры и серпентины

Вот как описывает атмосферу перед битвой один из его участников: «Открыли несколько бочек вина, дабы можно было подкрепиться. И хотя я мало что успел разглядеть, все же заметно было у всех огромное желание ринуться в бой, что казалось добрым знаком и внушало большую уверенность». Поначалу удача сопутствовала бургундцам: неприятель был выбит из Монлери, а правый фланг противника, казалось, колеблется перед мощью баталии Сен-Поля. На деле всё оказалось несколько иначе, ведь французы не только не собирались отступать, но видя возникшее в рядах бургундцев замешательство, сами бросились в атаку.

Причиной замешательства было решение спешенных жандармов Сен-Поля сесть на коней начать преследование врага верхом, оставив собственных лучников без прикрытия. Внезапно на них самих налетели французы и совершенно рассеяли всё левое крыло армии графа Шароле. Интересно, что атака королевской тяжёлой конницы сопровождалась поддержкой артиллерии, подготовившей атаку.

Попытка бастарда Антуана спасти баталию Сен-Поля от разгрома не увенчалась успехом и привела лишь к тому, что бургундские жандармы потоптали собственных лучников (лучникам вообще часто доставалось от копыт лошадей своих же всадников, что хорошо заметно при Монлери и демонстрирует низкий уровень взаимодействия родов войск) и были отбиты.

Пьер де Брезе со своими кавалеристами гнал врагов до самого вагенбурга, который этим утром покинули воины Сен-Поля. Только здесь атакующий порыв всадников иссяк, самые ретивые из которых, включая командира, пали от ударов слуг, охранявших лагерь. Это сильно сказалось на управлении: правый фланг французов хотя и рассеял неприятеля, но не был способен к реогранизации: рыцари разбились на группы и искали славы и трофеев, ведь битва была ими выиграна. Что же творилось на другом фланге?

На правом фланге бургундских жандармом в атаку (и снова через своих же лучников) повёл лично наследник престола — это было его первое сражение. Стремительный бросок на баталию Карла Анжуйского — фаворита Карла VII и одного из немногих, кто сохранил влияние при его сыне, закончился… совершенным её разгромом. Треть французской армии попросту бежала с поля боя, что многие посчитали верным доказательством того, что анжуец вступил в сговор с восставшими. Так или иначе, к 13 часам сражение на флангах закончилось с зеркальным результатом: оба левых крыла были разгромлены, однако правое крыло бургундцев сохранило управление, в то время как королевский правый фланг фактически перестал существовать как организованная тактическая единица. И всё-таки исход боя во многом зависел от боя в центре, где французской баталией командовал сам король. Здесь-то и сказались главные качественные преимущества обеих сторон.

Средние века. Последний бой

Рыцарские копья французской тяжёлой конницы ринулись в атаку на неприятельские ряды, казалось, что всадников, предводительствуемых самим королём ничто не в силах остановить, однако баталия бургундцев ответила пальбой из серпентин и залпами лучников, завязалась рукопашная. О степени накала боя можно судить по тому факту, что лошадь под Людовиком была убита, а самого короля удалось спасти от плена только благодаря отваге шотландских лучников — гвардейцев короля, многие из сподвижников монарха пали в бою. И если сам Людовик спасся, то это не спасло атаку французов: весть о гибели короля молнией пронеслась по рядам и те, кто ещё сохранял видимость порядка спешно отступили на исходные позиции у замка Монлери. Людовику даже пришлось лично показаться перед своими воинами, чтобы избежать полного развала армии. Помимо артиллерии и лучников важную роль в разгроме королевской баталии сыграла пехота центра, что было делом нечастым даже для XV века.

Конечно, пехоте в Средние века удавалось одерживать верх над рыцарской конницей, однако на каждый такой триумф приходилось по десять побед конницы. Битвы при Куртре, Баннокберне, Креси, походы альмогаваров и гуситов вошил в историю военного искусства как примеры несомненного успеха пехоты, однако закрепить этот успех удалось только пехоте Возрождения и Нового времени. Однако ничто не случается мгновенно и Монлери пример такого переходного сражения чисто Средневекового по своему ходу, но с явными признаками новых веяний даже не столько в организации, сколько в отдельных тактических моментах.

Наряду с массовым применением полевой артиллерии снабжённой лафетами, то есть способной перемещаться и решать различные тактические задачи, к таким моментам относится бой швейцарцев, впервые ступивших на французскую землю. Они «ничуть не страшились конницы, ибо объединялись по трое совместно, один копейщик, один кулевринер и один арбалетчик, и столь искусны были в военном ремесле, что при надобности выручали друг друга» — так описывает действия швейцарцев один из участников битвы. Благодаря стойкости бургундской пехоты атаку французов удалось остановить, а после слухов о гибели короля и вовсе одержать верх над жандармами. Таким образом швейцарцы поквитались с Людовиком за поражение двадцатилетней давности: в 1444 году при Сен-Жакоб-ан-Бирс в бою с дофином Людовиком погибла целая баталия пикинеров, забрав с собой втрое больше французов.

Тем временем сражение разбилось на серии отдельных стычек и стало затихать, когда произошёл случай едва не изменивший весь ход боя и всей европейской истории. Дело в том, что командующий Лиги граф Шароле едва не погиб, когда на его небольшой эскорт набросился отряд французских всадников. Неприятели узнали наследника и изо всех сил старались добраться до него: Карл получил удар в горло, где у него остался шрам на всю жизнь, был убит знаменосец графа, но всё-таки подоспевшие бургундцы спасли своего сюзерена. Граф Шароле соединился с остатками своей армии, бывшей не в лучшем виде.

Очевидец писал: «в течение получаса, как я заметил, все помышляли только о бегстве, и, появись тогда хотя бы сотня врагов, мы бы разбежались. Мало-помалу к нам стали стекаться люди. По 10, по 20 человек, кто пешим, кто на коне. Пехотинцы были изнурены и изранены из-за действий как нашей собственной конницы во время утренней атаки, так и неприятеля. Поле, на котором мы стояли, еще полчаса назад покрытое высокими хлебами, было голым и страшно пыльным. Повсюду валялись трупы людей и лошадей, но ни одного мертвого из-за пыли опознать было невозможно». О продолжении сражения, несмотря на требования горячих голов, не могло быть и речи: обе армии были изнурены, нуждались в отдыхе и реорганизации, так что дальше нескольких пушечных залпов дело не зашло. Около 19 часов стало смеркаться и сражение наконец затихло. Так закончилась последняя истинно средневековая битва.