Граф Георг-Михаэль Александр фон Меренберг: правнук Пушкина в рядах люфтваффе

В 1868 году принц немецкого герцогства Нассау Николай Вильгельм, взял в жёны дочь Александра Пушкина Наталью. Морганатическая супруга принца получила титул графини фон Меренберг, под которым их потомки и остались в истории.

В браке родились две дочери и сын — Георг Николай фон Меренберг. В их замке Меренберг под Висбаденом часто бывал старший брат принца Николая Вильгельма — Адольф, великий герцог Люксембургский.

Дочь Пушкина полностью погрузилась в немецкую культуру. Свою автобиографию она написала на немецком языке готическим шрифтом. Дети воспитывались в традициях аристократии Германии, Георг Николай даже не знал русского языка. Это не помешало ему взять в жёны светлейшую княжну Ольгу Александровну — дочь русского императора Александра II.

В начале 1900 годов он, как единственный мужчина в роду герцогов Нассау, претендовал на великогерцогский престол Люксембурга. И восседали бы потомки «нашего всего» на одном из почтенных европейских тронов — но правящий великий герцог Вильгельм IV добился от парламента признания прав на престол за своей дочерью. Впрочем, внук Пушкина в накладе не остался: за отказ от претензий он получил изрядную сумму отступных и ежегодную ренту в 40 000 марок.В годы Первой мировой войны граф Георг Николай, ротмистр прусского ландвера, добился перевода на Западный фронт — чтобы не воевать с русскими соплеменниками деда. Там он угодил в плен. К тому времени в его семье рос единственный наследник по имени Георг Михаэль. Родился он в 1897 году вместе со старшим братом-близнецом Александром Адольфом. Но тот умер во младенчестве, и наследником рода фон Меренбергов стал герой нашего рассказа.

Антифашист в форме люфтваффе

О подробностях службы Георга Михаэля в годы Второй мировой войны известно мало. Он служил в наземных силах люфтваффе, дослужился до звания капитана и мог бы достичь служебных успехов… но аристократичный правнук Пушкина остро не любил нацистов. И скрывать этого не собирался.

Граф фон Меренберг дважды оказывался под судом военного трибунала. Сначала за отказ исполнять нацистское приветствие, а затем за избиение «ответственного работника» нацистской партии. Что было не слишком сложной задачей: Георг Михаэль имел богатырское телосложение и почти два метра роста.

Человек менее громкого происхождения за подобное вполне мог бы лишиться свободы или жизни. Но Гитлер старался не бить лишний раз посуду со старой европейской аристократией. Тем более — с роднёй правящих домов, пусть даже оккупированных стран. Потому фон Меренбергу его презрение к наци стоило лишь карьерных перспектив. А также снятия с Восточного фронта, где он пережил зиму 41-42 года. И заодно спас от расстрела по приговору военного трибунала трёх лётчиков — которые прямо рассказывали, что думают про провал снабжения, нехватку зимней одежды и где видели лично Гитлера вместе с Муссолини.

Ну а в 1944 году правнук Пушкина обнаружился в сонном стратегическом захолустье сжимающегося рейха — в Эгейском море.

Рейд «Священного отряда»

Кикладские острова в годы Второй мировой войны находились под не слишком обременительной итальянской оккупацией. В 1943 году Италия сменила сторону — и греческие острова захватили немцы. В том числе остров Парос — источник знаменитого белоснежного мрамора, из которого создавались многие статуи богов и героев древней Эллады.

На Паросе нацисты решили завести военный аэродром для люфтваффе. На его строительство согнали сотни жителей этого и соседних островов. Грекам это очень не нравилось. Ещё меньше это нравилось британскому командованию, которому совсем не нужно было усиление немецкого воздушного «зонтика» над Эгейским морем.

Шестнадцатого мая 1944 года с британской подлодки на остров Парос высадился отряд бойцов SAS и «Священного отряда» — греческих коммандос, созданных по образцу SAS. Они носили имя особо стойкого отряда гоплитов из Фив. Новый «Священный отряд» долго сражался с немцами и итальянцами в Северной Африке плечом к плечу с британцами и французами, а затем принялся за работу на родных островах.

Там бойцы совершали высадки и диверсии, убивали оккупантов, помогали местным партизанам и вообще учиняли не очень хорошо налаженный, но бурный хаос.

На Паросе диверсанты соединились с партизанами и организовали налёт на объекты строительства. Они тяжело ранили майора Табеля — начальника аэродрома и заодно командира островного гарнизона оккупантов, убили двух немецких радистов и порезали все кабели электроснабжения и связи.

По горячим следам немцы поймали, пытали и публично повесили 23-летнего партизана Николаоса Стелласа. А от местных общин германское командование потребовало выдать 125 мужчин для массового расстрела — в наказание за налёт на стратегический аэродром.

Вот только вместо раненого майора Табеля во главе немецкого гарнизона, 1010-го крепостного батальона, оказался наш герой — граф Георг Михаэль фон Меренбург. Идея организовать резню гражданских во славу фюрера и рейха правнуку русского поэта категорически не нравилась. С другой стороны, ослушание прямого приказа ради покровительства партизанам могло стоить головы даже «неприкасаемому» аристократу.

Последняя капля

Сто двадцать пять несчастных собрали. Дело шло к расстрелу. Местные общины в отчаянной надежде спасти своих членов обратились к настоятелю местного монастыря Лонговарда, игумену Филофею. Начались неформальные переговоры, которые привели к неофициальной встрече фон Меренберга и его офицеров с архимандритом и главами общин в обители.

Граф очень сильно рисковал. Подобное граничило с предательством и в куда более спокойные времена. А теперь дело было запредельно опасным. Встречу назначили на 23 июля 1944 года.

Всего за три дня до этого фон Штауфенберг чуть не взорвал Гитлера. Гестаповцы и прочие нацисты сбились с ног в поисках возможных «изменников делу нацизма».

Аристократы-антифашисты в погонах стали самой подозреваемой категорией. И всё же фон Меренберг пришёл в монастырь.

Сначала беседа не складывалась, несмотря на взаимную вежливость и хлебосольный стол. Уж слишком дорого вся эта затея могла обойтись герру майору и графу. Переломом стала картина, висевшая на стене трапезной рядом с иконами и портретами бывших настоятелей. Её привезли на Парос два русских монаха, бежавших после революции и гражданской войны. На картине была запечатлена Ялта.

Фон Меренберг некоторое время тщательно изучал изображение. А затем сказал, что вспомнил детство. Он не раз бывал летом в Ялте со своей матерью, дочерью русского императора Александра II. И это было самым счастливым временем в его жизни.

Атмосфера переговоров изменилась. Растроганный воспоминаниями граф предложил монастырю любую помощь, которую он в силах оказать. Архимандрит Филофей попросил не расстреливать 125 заложников. Фон Меренберг сказал, что крайне сожалеет, но не может отменить казнь, потому что за такое нарушение приказа он сам будет убит как изменник. Тогда игумен Филофей потребовал включить себя в список обречённых на смерть.

После недолгого молчания граф предложил компромисс. Он рискнёт своей шеей и отпустит заложников. Но греки должны пообещать больше не заниматься саботажем и не помогать диверсионным группам. На том и порешили.

Финал истории

История не осталась незамеченной Берлином. В другое время всё могло закончиться высадкой эсэсовских карателей и показательной резнёй — но летом 1944 года у нацистов было множество куда более актуальных проблем.

Его отстранили от командования, отправили в отставку и лишили военной пенсии — но голова и свобода остались при нём. Как остались при них и жизни 125 ни в чём не повинных человек. Граф умер в 1965 году, ничего не рассказав семье о своём участии в войне. Его потомки узнали о случившемся на Паросе только в 2010 году благодаря усилиям раскопавшей эту историю журналистки Кэтрин Кларк.

Архимандрит Филофей после смерти в 1980 году за спасение жителей острова и долгую праведную жизнь был признан греческой православной церковью блаженным.

Остров же Парос немцы оставили в октябре 1944 года. Их попросили «на выход» из Греции не столько усилия британского флота и греческих диверсантов, сколько вырвавшаяся на просторы Восточной Европы РККА. Вся греческая и балканская группировка рейха рисковала очень скоро очутиться в грандиозном стратегическом котле — отчего поспешила на север.

Если бы не тяжёлая контузия при форсировании Днепра, а затем офицерские курсы — в рядах советских войск вполне мог идти на запад кузен графа фон Меренберга Григорий Григорьевич Пушкин. Правнук великого поэта, сотрудник МУРа, сражавшийся за линией фронта в партизанском отряде особого назначения в самый тяжёлый период боёв под Москвой, участник сражений за Харьков, Керчь и на Курской дуге.

Фамильная история разбросала потомков Александра Сергеевича по разные линии фронта. И символично, что даже в форме Третьего рейха его праправнук сумел остаться человеком. Спасти сотню жизней и, поставив на кон собственную голову, бросить вызов нацизму.