Как изменилась Красная армия к 1945 году

Лучшее оружие?

В 41-м году РККА имела массовые и вполне передовые по конструкции самозарядные винтовки Токарева СВТ, скорострельные пулемёты Дегтярева ДС-39, гранатомёты Дьяконова — и… проигрывала.

А в победном 45-м немалое число советских пехотинцев все ещё воевали с трёхлинейками и «максимами», казалось бы, давным-давно устаревшими.

Если мерить «в миллиметрах» (чего на самом деле делать не стоит), то грозный ИС-2, при всей его неоспоримой мощи, не так уж превосходил по толщине брони экранированные КВ-1 — 120 и 100 мм соответственно. А КВ-2 по калибру орудия (122 мм против 152) ИС так и вовсе уступал.

Причём по советским планам 1941 года бить врага должны были ещё более мощные танки КВ-3 и 107-мм дивизионные пушки М‑60.

Всю реальную войну прошли полковые и дивизионные орудия калибра 76 мм — которые не выглядели чем-то из ряда вон и в середине 30-х. А 100-мм полевые пушки БС-3 попали на фронт лишь в последние месяцы боёв.

Довоенные истребители МиГ-3 куда меньше отличались по скорости от советских машин конца войны, чем от И-16 и тем более бипланов И-15 и И-153. А символы победы — танки Т-34 и штурмовики Ил-2 — в первых версиях начали выпускать ещё до войны.

Прославленные противотанковые пушки ЗИС-2 тоже пошли в серию до войны, а зенитки могли уничтожить любой германский танк 1941 года — что не раз и делали. Тем не менее, успешно наступали в первые месяцы войны именно немцы.

«На бумаге» дивизии пехоты-победительницы были гораздо слабее штата довоенных дивизий.

Например, реальные 295-я и 31-я гвардейские дивизии в марте–апреле 1945 года. Людей втрое меньше — 4528 и 5385 против 14 500 по штату апреля 1941 года. Вдвое, а то и втрое меньше 122-мм гаубиц: 10 и 16 против 32, как и сорокапяток — 23 и 26 против 54. А дюжины наиболее мощных 152-мм гаубиц вообще нет! Броневиков и лёгких танков — тоже нет. Огнемётов — нет. Станковых пулемётов — втрое-вчетверо меньше, а ручных — меньше в четыре-пять раз. Даже автоматов — и то лишь чуть больше довоенных норм: 1267 против 1204.

Лучшие кадры и новая тактика?

Однако среди тех, кто добивал рейх в 1945-м, есть фамилии, знакомые по 1941 году, — от сержанта Мацапуры и партизана Наумова до Баурджана Момыш-улы.

Наступающие части, даже танковые, нередко пополнялись людьми с освобождённых территорий — какое уж тут тщательное обучение?

Знаменитые штурмовые группы советские войска пытались применять уже осенью 1941 года. Подробно расписывали структуру: подгруппы разграждения, огневой поддержки, блокировки и штурма. Тщательно продумывали планы атаки и ежедневно высылали группы. Стандартный итог: штурмовая группа не доходила даже до переднего края противника, залегая у колючей проволоки и неся большие потери.

Даже в начале 44-го года некоторые сражения — например, в Белоруссии — печально напоминали «мясорубки» Первой мировой. Провалы разведки и огонь по своим редко, но всё же встречались даже при штурме Берлина — а то и в войне с Японией.

Так в чём же секрет побед Красной армии?

Инструменты победы — от стратегии до взвода

Во-первых, изменилась стратегическая обстановка. Когда блицкриг Германии провалился, её армии пришлось метаться между несколькими фронтами, разбросанными на тысячи километров. Причём с каждым годом ситуация для рейха становилось только хуже. К такой войне немцы просто не готовились.

Владея инициативой, Красная армия могла сама выбирать время и место каждого нового удара. Перед наступлением провести разведку, подтянуть склады со снарядами, патронами, горючим…

Во-вторых, определив слабые места обороны противника, по ним били концентрированными ударами — а не распыляли силы, как раньше. Передовым частям в наступлении при скромной штатной численности придавали просто невероятное количество оружия.

Например, 31-я гвардейская дивизия для штурма Кёнигсберга получила «только лишь» пару 305-мм гаубиц, десяток 203-мм, двадцать 152-мм, четыре 122-мм самоходки… А всего — до 140 орудий и миномётов на километр фронта, плюс фугасные и ранцевые огнемёты. Да, это не штатное вооружение дивизии. Но масса отдельных артиллерийских частей позволяла легко маневрировать ими по фронту и придавать их стрелкам для конкретной операции, создавая убойный перевес именно там, где огневая мощь необходима прямо сейчас.

295-й дивизии под Кюстрином дали полк тяжёлых самоходок СУ-152, два полка Т-34, шесть полков артиллерии и штурмовой батальон сапёров. Поддерживать атаку этой дивизии должны были ещё корпусная и армейская артиллерия, штурмовики и бомбардировщики.

Если осенью 1941 года атаку одной штурмовой группы поддерживали пара сорокапяток и лёгкие 50-мм миномёты, то весной 45-го — весь набор орудий вплоть до 203 мм. По сути, за каждым атакующим бойцом стояли пушка, миномёт или даже танк.

В-третьих, помимо концентрации сил, перед атакой отдельно репетировали действия частей от дивизии до взвода. Солдат не знает свой манёвр? Не вопрос, мы построим в своём тылу точную копию немецкой позиции — и будем гонять наших чудо-богатырей как сидоровых козлов, пока персонально каждый боец не будет в состоянии зачистить полный арийцев окоп с закрытыми глазами.

Для победы не нужно иметь всю армию из железных Арни — можно натренировать и снабдить людей, обеспечивающих прорыв.

Поэтому штурмовые группы конца войны уже знали, как взломать вражескую оборону, и имели нужные «инструменты»: дымовые шашки, заряды взрывчатки, огнемёты, ножницы для резки проволоки, «кошки», лестницы, сигнальные ракеты… Часто — и трофейные фаустпатроны.

Пробиваем в стене здания нештатный проход с помощью самоходки или накладных зарядов, отсекаем огнём опорный пункт, подгруппа поддержки давит свинцом огневые точки, группа захвата входит внутрь, сверхштатными гранатами или фаустпатронами забивает всё, что подаёт признаки жизни, и ведёт зачистку. Заодно подаёт сигналы ракетами, чтоб ненароком свои не убили: приданные огневые средства могут палить впритирку к штурмовикам — скажем, стрелять из сорокопятки по окнам второго этажа, пока пехота резвится на первом. Все манёвры прикрываем дымами. Дыма много не бывает. Немцы обязательно будут контратаковать, но к захваченному дому уже бежит подгруппа закрепления, так что по дороге к своему же бывшему опорному пункту наци могут напороться, например, на мину. Или заграждение из колючей проволоки. Или то и другое сразу. А за всем этим контратакующих будет ждать, например, станковый пулемёт. Улыбнитесь, сейчас вылетит птичка. Хотя плевать, можете не улыбаться, птичка всё равно вылетит.

Успевайте поднять руки, через десять минут наше беспрецедентное предложение будет недействительно. Советская штурмовая группа: сдавайтесь нам прямо сейчас!

Чтобы тихо открыть дорогу наступающим сквозь минные поля, не нужны были толпы солдат — хватало пяти сапёров с прикрытием из пары автоматчиков.

Но мало прорвать оборону врага — надо ещё и добить его в тылу.

«Дело техники»: подвижные соединения

В начале войны даже лучшие части РККА, отражая удары вермахта, дёргались то туда, то сюда. Почему? Без нужной техники нет оперативной разведки. Нет связи — ведь радиостанции ненадёжны, громоздки и уязвимы. Нет снабжения — немецкая авиация жгла колонны. Нет координации усилий — без хороших тягачей и грузовиков пехота и артиллерия не поспевали за танками.

Часто не было и бронебойных снарядов.

Поэтому даже сотни новейших танков без поддержки пехоты и артиллерии просто «вязли» в обороне немецкой пехоты.

А уцелевшие машины вскоре приходилось бросать без горючего или из-за малейшей поломки.

За годы войны Красная армия научилась владеть техникой, и танковые армии при внешней похожести на мехкорпуса 1941 года (та же тысяча танков, десятки тысяч людей) имели уже совсем другие возможности.

Например, относительно одинаковая скорость составных частей — благодаря мощным грузовикам. Отлаженная техника. Надёжная связь — не зря после штурма Берлина в отчётах с гордостью писали: «На всю глубину боя мы не имели случаев потери радиосвязи хотя бы с одной частью». Поэтому танковая армия могла не только добить сопротивление врага, проломив «дыру» во фронте, но и уйти в глубокий прорыв.

Вперёд уходит небольшой передовой отряд? Не проблема, дадим ему мощную рацию, которая по штату положена на уровне армии, — а они нам сделают что-нибудь критически важное. Например, захватят плацдарм за Одером.

Пусть броню танков конца войны пробивали вражеские снаряды. Зато при опытных экипажах эти машины с боями проходили сотни километров по вражеским тылам. И не ломались.

Так, в наградном листе Сергея Мацапуры первым делом отметили (даже раньше числа уничтоженных врагов), что он провёл свой Т-34 от станции Маневичи до Варшавы без единой вынужденной остановки.

Больше четырёхсот километров по дорогам!

Другой танкист, Арсений Родькин, вспоминал: «Мы за три дня прошли больше 500 километров. Т-34 нормально выдерживал такие марши».

Рекорды били не только танки — в Висло-Одерской операции автоколонна лейтенанта Резникова проделала пятисоткилометровый рейс всего за сутки.

Главное — всё в чётком взаимодействии с другими родами оружия. Атакуют не только танки. Танки во вражеском тылу — это хорошо. Отряд из танков, «катюш», миномётов, мотострелков (или даже простой пехоты, которую посадили на грузовики автобата), сапёров, лёгких зениток и — см. выше — хорошей рации под командой толкового командира — это уже боевая группа «Кондратий Гудериана». В январе 45-го такая бригада на лёгких ленд-лизовских самоходках и лёгких же танках зачищает два городка подряд, берёт маленькую толпу пленных, захватывает горку трофеев, включая 15 (!) 88-мм зениток. Свои потери — 1 (один) убитый. Это не политруки такое рассказывают, это боевой пример «как надо воевать», опыт 70-й бригады САУ. А как так получилось? Не ленитесь тренировать личный состав, быстро и осмысленно маневрируйте на поле боя, не ломитесь в лоб, а ищите обходные пути. Знайте своих людей и их оружие. Слаженная команда в рваных ватниках и на устаревших драндулетах — это страшная сила, никакое вундерваффе не поможет.

В начале войны такие марши и удары были просто нереальны. А в 1944-45-х годах Красная армия могла обогнать даже умело отступавшего противника, не дав ему восстановить оборону.

А если враг всё же подбил танк? При удачном исходе боя свои подбитые машины можно было отремонтировать — что советские техники и делали. Поэтому прямо в ходе боевой операции — скажем, Висло-Одерской, — танки и самоходки подбивались, ремонтировались и снова шли в бой по два-три раза. Никакого чудо-оружия рейху не хватило бы.

А вот немецким танкистам часто приходилось бросать свои панцеры — то застрявшими в грязи, то оставшимися без горючего. Или даже всего лишь со сбитой гусеницей и другими лёгкими повреждениями — но без времени на ремонт. Потери техники рейха постоянно росли. Немцам нечем было заткнуть прорывы, и фронт буквально трещал по швам. Итог — огромные «котлы».

Итак, Красная армия 1945 года не имела чудо-оружия. И титановых терминаторов в ней тоже не было. Просто она постигла очень сложную и трудную науку — побеждать.