Отец Жозеф, Ливия Друзилла и другие самых известные кукловоды мировой закулисы

Отец Жозеф: серый кардинал при красном кардинале

Первым человеком, которого стали называть серым кардиналом (а точнее, серым преосвященством), был отец Жозеф (1577–1638) — правая рука куда более известного кардинала Ришелье и одна из самых могущественных персон во Франции XVII века. Несмотря на свой неофициальный титул, отец Жозеф не был ни серым, ни кардиналом... если не считать последнего года его жизни.

В некоторых источниках утверждается, что свое прозвище отец Жозеф получил из-за серого цвета сутаны. На самом деле сутана отца, как и у других монахов из ордена капуцинов, к которому он принадлежал, была коричневой. Это мы видим и на картинах, например на известном полотне Шарля Эдуара Дело «Ришелье и его кошки», где изображен и отец Жозеф. Так что по поводу происхождения прозвища, ставшего крылатым выражением, мнение расходится: согласно «буквальной» теории отец Жозеф ходил в сером плаще, отсюда и «серый кардинал». По другой теории, которую можно назвать «лингвистической», во французском языке того времени серым называли все «нецветное», то есть принципиальной разницы между привычным нам серым и грязно-коричневым цветами не было. Есть и «метафорическая» гипотеза, которая утверждает, что слово «серый» нужно воспринимать в переносном смысле — как теневой, тайный. Ну а что касается кардинальского титула, то Ришелье долго и безуспешно пытался его выхлопотать для своего подопечного. Усилия принесли плоды только в год смерти отца Жозефа, так что тот пробыл кардиналом всего несколько месяцев.

Как бы то ни было, серый кардинал отец Жозеф действительно держал в своих руках тайные нити французской политики: он исполнял секретные приказы Ришелье, организовывал шпионские сети, которые действовали в стране и за ее пределами, оказывал влияние на ход Тридцатилетней войны. Подозрительный Ришелье безгранично доверял отцу Жозефу, который был его личным секретарем. На упомянутой картине «Ришелье и его кошки» отец Жозеф изображен неслучайно: ходила шутка, что без доклада к кардиналу могли входить только он и кошки.

А ведь когда-то никто не мог и подумать, что юный Франсуа Леклер дю Трамбле — именно так на самом деле звали отца Жозефа — сделает подобную карьеру. Изначально молодой дворянин собирался стать военным, и все к тому шло, но в 22 года он неожиданно для всех постригся в монахи, затем стал известным проповедником, обратил на себя внимание Ришелье и со временем обрел едва ли не большее влияние, чем сам знаменитый кардинал. Несмотря на эту мощь, отец Жозеф не использовал ее для собственного обогащения, оставаясь ревностным католиком и патриотом. Он верил, что служит королю, Богу и отечеству. Отец Жозеф также мечтал еще о крестовом походе в Святую землю и Константинополь и даже пытался его снарядить, но его планам помешала Тридцатилетняя война, так что пришлось ограничиться написанием антитурецкой поэмы под названием «Туркиада».

Ливия Друзилла: «Я же мать!»

Если бы в Древнем Риме существовали соцсети, то статус «все сложно» в графе отношения стоял бы едва ли не у каждой известной исторической личности. По крайней мере, у Ливии Друзиллы (58 год до н. э. — 29 год н. э.), супруги Октавиана Августа, все было именно так. Утверждается, что девятнадцатилетний император влюбился в двадцатитрехлетнюю Ливию без памяти, несмотря на то что оба состояли в законном браке, причем Октавиан уже во втором.

Императора не смутил даже тот факт, что у его новой возлюбленной уже был один сын и она ждала второго ребенка, была на шестом месяце беременности. В результате Октавиан развелся со своей женой Скрибонией ровно в тот день, когда та родила ему дочь, и женился на Ливии, которая за три дня до свадьбы родила второго сына. Вишенкой на торте стало присутствие на свадьбе бывшего мужа Ливии — в самом деле, он как-никак отец ее детей!

Считается, что брак Ливии и Октавиана был счастливым. Они прожили вместе 52 года, что по меркам Античности было фантастическим сроком: и в силу более короткой, чем в наши дни, продолжительности жизни, и по причине определенной свободы нравов, примером которой служит в том числе история этой пары. Ливия обладала огромным влиянием на императора и была серым кардиналом в годы его правления. Она активно — хотя и негласно — вмешивалась в государственные дела, по ее просьбе император миловал тех, кто попал в опалу, для любимой жены Октавиан построил город и назвал его Ливиадой.

Ливия стремилась во что бы то ни стало укрепить позиции своих сыновей, в первую очередь старшего, Тиберия. Она женила его на сводной сестре Юлии, дочери Октавиана, а все его конкуренты на пути к престолу внезапно умерли один за другим. Согласно Тациту, их устранила именно Ливия, этой же версии придерживается и автор «Римской истории» Дион. В итоге цель была достигнута: после смерти Августа Тиберий действительно взошел на престол. Но на этом Ливия не успокоилась и продолжила играть роль серого кардинала и при сыне, что его очень тяготило. Эта напряженность перешла в открытый конфликт, и Тиберий, чтобы избавиться от властной матери, навсегда покинул Рим и уехал на Капри.

Генрих Остерман: язык до Петербурга доведет

В ответ на вопрос о самом влиятельном человеке времен российской императрицы Анны Иоанновны многие назовут Бирона, и вполне обоснованно. На самом деле в те времена огромная власть была сосредоточена в руках еще одного могущественного придворного — вестфальца Остермана (1686–1747), который в России из Генриха превратился в Андрея Ивановича. Он был настоящим серым кардиналом: расчетливым, хитрым, изворотливым и умевшим принять правильное решение в нужный момент.

В России Генрих Остерман оказался по случайности, которая на тот момент казалась несчастной: в шестнадцать лет он убил человека на дуэли, был вынужден бежать из Германии, попал в Голландию, а оттуда в Россию. Остерман был сыном пастора, с детства стремился к учению, и отец мечтал, что юноша станет либо пастором, как он сам, либо видным ученым. Генрих знал несколько языков, это и помогло ему устроиться в России переводчиком в Посольскую канцелярию. Так еще при Петре I началась его карьера. Расторопный и умный Остерман из простого переводчика быстро стал дипломатом, и не в последнюю очередь благодаря его усилиям Россия в 1721 году заключила на выгодных для себя условиях Ништадский мир со Швецией: ей отошли прибалтийские земли. За это Остерману было пожаловано дворянство вместе с баронским титулом. Чуть позднее, в 1726 году, он станет одним из авторов Венского договора между Россией и Священной Римской империей о заключении важного политического альянса.

Продвижение Остермана по карьерной лестнице продолжилось и при Екатерине I, которая всецело ему доверяла, и при Анне Иоанновне — на период ее правления пришелся пик могущества чиновника. Он обладал великолепным чутьем придворного и знал, когда нужно польстить царице, а когда лучше отойти в тень. Считалось, что у Остермана было слабое здоровье, но доподлинно неизвестно, действительно ли он страдал массой болезней или ловко ими прикрывался в нужный момент. Так, ходили слухи, что он ссылался на ревматизм, когда не хотел появляться при дворе, говорил о подагре, чтобы не подписывать сомнительные документы, или жаловался на приступ мигрени, когда не хотел ни с кем разговаривать. Впрочем, подагрой он действительно страдал, по крайней мере в последние годы жизни.

Даже когда Остерман стал вице-канцлером и первым кабинет-министром, он предпочитал оставаться в тени — у него не было близких друзей, он никому не доверял, стараясь лестью завоевать доверие императрицы и ее приближенных и добиваясь опалы конкурентов. Одним из таких неугодных ему лиц была Елизавета Петровна, и понятно, что ее воцарение стало концом карьеры Остермана. Серый кардинал был арестован и приговорен к казни колесованием, но уже на эшафоте смертный приговор заменили ссылкой. Последние пять лет жизни бывший министр провел в Березове, где и умер в 1747 году, забытый всеми, кроме верной жены Марфы, которая оставалась с ним до самой смерти.

Генрих Гиммлер: незаметный до поры до времени

Обычно серым кардиналом Третьего рейха называют Мартина Бормана, который знаком нам не столько как реальный политический деятель, сколько как персонаж легендарного многосерийного фильма про Штирлица.

Действительно, Борман был личным секретарем Гитлера, обладал колоссальным влиянием, но сам оставался в относительной тени. Однако если посмотреть, как развивалась карьера Генриха Гиммлера (1900–1945), то и он вполне может претендовать на этот негласный титул.

Генрих Гиммлер происходил из скромной и добропорядочной семьи: его отец был учителем, мать — домохозяйкой, а крестным отцом стал принц Баварский, в честь которого мальчик и получил свое имя. У Генриха было очень слабое здоровье, особенно он страдал от болей в желудке, которые мучили его всю жизнь. Сначала Генрих хотел стать военным и даже успел поучиться в кадетском корпусе, но потом поступил в Мюнхенский университет, чтобы учиться на агронома. В студенческие годы он вступил в НСДАП и слушал выступления Гитлера в той самой знаменитой пивной «Бюргербройкеллер», где разгорелся Пивной путч. Кстати, сначала Гиммлер был не в восторге ни от самого Гитлера, ни от его выступлений, что не мешало ему продвигаться по партийной линии. И Гитлер, который искал надежных людей, обратил внимание на педантичного, ответственного и исполнительного молодого человека.

В результате в 1929 году Гиммлер, за плечами которого уже была солидная партийная карьера, был назначен рейхсфюрером СС. На тот момент это была скромная организация, в которой состояло чуть менее 300 человек, и именно Гиммлер превратил ее в смертоносную машину, державшую в страхе всех вплоть до высших чинов Третьего рейха. Всего за год контингент СС увеличился до трех тысяч членов, а к 1933 году в организации состояло уже более 50 тыс. человек. В СС отбирались бойцы по расовому признаку — классического «арийского» типа, к которому сам Гиммлер, щуплый и худощавый, никак не относился. Постепенно и СС, и сам Гиммлер получали все больший контроль, и оставалось только удивляться, как невзрачная политическая фигурка из пешки внезапно превратилась в ферзя. К концу Второй мировой в руках Гиммлера была едва ли не большая власть, чем у самого Гитлера, а в подконтрольной ему СС состояло около 800 тыс. человек.

Именно Гиммлер был главным апологетом расовой политики, именно на нем лежит наибольший груз ответственность за холокост, и, естественно, когда война была проиграна, он понимал, что его ждет. Гиммлер не стал дожидаться суда и казни: он совершил самоубийство, раскусив ампулу с цианидом.

Чхве Сун Силь: от дружбы до тюрьмы

Серые кардиналы — явление вневременное: они встречались в историческом прошлом, они существуют и по сей день. Яркий пример — недавний громкий скандал в Южной Корее. В конце декабря 2016 года президенту республики Пак Кын Хе объявили импичмент, в марте 2017-го она была отстранена от власти, а весной 2018-го ее приговорили к 24 годам тюремного заключения за злоупотребление полномочиями и коррупцию и еще к 8 годам за вмешательство в парламентские выборы. В общей сложности срок Пак Кын Хе составил 32 года, и причиной столь сурового приговора стала, как это ни парадоксально, дружба. Как оказалось, близкая подруга президента, Чхве Сун Силь (род. в 1956 году), была настоящим серым кардиналом при президенте — в годы правления Пак Кын Хе она получала огромные средства от корпораций под видом пожертвований, вмешивалась в государственную политику, получала доступ к конфиденциальным данным и обладала огромным влиянием на лидера страны. При этом никаких видных постов Чхве Сун Силь не занимала, кроме «поста» лучшей подруги президента.

Когда Пак Кын Хе было 22 года, она потеряла мать. Это случилось в результате покушения на ее отца, на тот момент президента Южной Кореи. Человек, стрелявший в политика, когда тот выступал с публичной речью, промахнулся: пуля попала в его жену и смертельно ее ранила. На похоронах Пак Кын Хе познакомилась с Чхве Тэ Мином, отцом Чхве Сун Силь, — тот был лидером секты «Ёнгесё» (известной также как «Церковь вечной жизни»), исповедовавшей смесь буддизма и шаманизма с элементами христианства. Тэ Мин внушил Пак Кын Хе, что видел во сне ее мать, и та попросила его позаботиться о дочери. Девушка поверила, и Чхве Тэ Мин стал ее духовным наставником, а его дочь Сун Силь — подругой.

Дружба сохранилась через десятилетия и продолжалась в годы президентства Пак Кын Хе, но в один несчастливый для нее день в руки журналистов попал старый планшет с секретными документами и подборкой ее собственных речей в черновиках. Планшет принадлежал Чхве Сун Силь. Это дало повод для расследования, в результате которого выяснилось, что Сун Силь не только исправляла речи президента, но и постоянно давала ей советы, получала конфиденциальную информацию и использовала ее для собственной выгоды.

«Подруга» президента возглавляла несколько благотворительных фондов и призывала корпорации жертвовать им средства, но эти миллионные пожертвования выводились через фирмы-однодневки и шли в карманы Сун Силь и ее единомышленников. На ее счету и другие коррупционные преступления. Кроме того, утверждалось, хотя и бездоказательно, что Сун Силь практиковала шаманизм, а президент якобы принимала важные политические решения на основе этих гаданий. Так это или нет, точно неизвестно, но махинации с финансами и документами были доказаны очень быстро, так что Сун Силь, как и ее подруга, отправилась в тюрьму: ее приговорили к 20 годам заключения по обвинению в коррупции.