Война 1542 года между Габсбургами и Валуа: предварительная подготовка

Военные катастрофы, которые Габсбурги потерпели в 1541 году в Венгрии и Северной Африке, казалось, открывали путь их основным противникам в христианской Европе — Франциску Валуа, христианнейшему королю Франции, и протестантским князьям Германии. И если немецких князей пока удавалось сдерживать дипломатическими средствами, французский король намеревался в очередной раз вступить в вооружённую борьбу за спорные богатые владения во Фландрии и Италии.

Январь, Франция: подготовка

Ещё в 1541 году король Франциск готовил новую войну «с ещё большим тщанием, чем обычно». Конечно, успех дела и окончательные решения во многом зависели от исхода императорского похода в Африку и от того, какую поддержку удастся получить при дворах Европы.

Формальным предлогом готовящейся войны было убийство в 1541 году в Северной Италии королевских посланников к османскому султану. Действительной причиной раздора были богатые земли Северной Италии и Фландрии. Миланское герцогство, обещанное сыну Франциска, император Карл в 1540 году отдал своему сыну Филиппу. Раздел Фландрии король также полагал для себя невыгодным.

Денежную и, в некоторых случаях, военную поддержку ожидали от протестантских английского, датского и шведского королей, а также от немецких князей, от португальского короля, что был соперником испанского короля в «разделе мира», от Венецианской республики, на которую предполагали нажать с помощью османского султана, и, наконец, от самого османского султана, помощь которого полагали решающей.

«Партия мира» при французском дворе потерпела поражение. Так, ещё в июне 1541 года лишился должностей выступавший за мир Анн де Монморанси, коннетабль Франции с 1538 года за выдающиеся дела в предыдущей войне с Габсбургами 1536–1537 гг.

29 ноября 1541 года в Фонтенбло был подписан договор конфедерации с Данией. Французский король устанавливал датскому пенсию в 10 000 золотых в год, а тот должен был предоставить для надвигающейся войны, за счёт французского короля же, 5000 пеших воинов, если удастся их прислать сушей, или 1000, если их пришлют морем. Переговоры о военном союзе велись со Швецией.

Уже 4 января 1542 года из Парижа сообщали, что герцог Карл Орлеанский приказал добавить миланский герб на свои доспехи, и что король открыто говорит, что спорные земли во Фландрии, Наварре и Италии полагает своими, и что от папы римского, получившего от него, короля, дары и милости, ожидает, по меньшей мере, нейтралитета. Действительно, в январе папа Павел отказался участвовать деньгами в новой лиге против турок, предлагаемой императором.

На цели войны только в начале 1542 года король получил от Парижа 100 000 золотых, и ещё 700 000 налагались на остальные земли королевства, со сроком до Пасхи, причём 3/10 этой суммы должна была собрать французская католическая церковь. Конфисковывались церковные ящики для пожертвований, а кардиналы должны были выплатить назначенное первыми, и тем подать пример. Все деньги, какие можно было занять в Лионе, забирались под 16%. На военные нужды были пущены огромные доходы, полученные с налога на соль и с продажи королевских лесов.

Январь, Адриатика: первые удары

В январе произошёл захват порта Маран (ныне Марано-Лагунаре) на северном побережье Адриатики, невдалеке от Венеции. Маран был в то время гаванью, где могли стоять 300–400 галер, и стратегическим узлом дорог, где сходились пути во все важнейшие области Италии и в южные немецкие земли, во владения короля Фердинанда Габсбурга. Ранее бывший в венецианских землях, Маран в XVI веке перешёл в руки императора Карла Габсбурга, который, укрепив город, передал его брату Фердинанду. Для прямой атаки Маран считался неприступным.

Однако некто Германико, «знатный господин из одного из лучших домов Фриулии» и клиент французского короля, а также капитан Турчетто, устроили так, что 12 января в гавань Марана вошли суда, в которых под ложным грузом дерева и угля скрывались 300 солдат. Далее они так устроили, что 13 января в полдень эти люди проникли в замок и убили капитана и его 18 солдат. После этого они захватили весь город и подняли над ним знамёна французского короля с белыми крестами и выслали некоего Спаньолетто с письмами ко двору французского короля, сообщая тому, что город в его распоряжении. Посланник прибыл на место вечером 21 января, а 22 января король Франциск объявил послам императора, Венеции и папы римского как о произошедшем, так и о том, что сам он о заговоре ничего не знал, но подумает, принимать ли город во владение. Императорский посол гневно протестовал, послы Венеции и Рима в целом одобрили намерение короля, и вскоре король Франциск выслал 500 солдат, чтобы занять Маран официально.

Февраль–апрель, Шпейер на Рейне: имперский сейм

Потеряв в предыдущем году громадные средства, и не имея в наличии достаточных военных сил, Габсбурги всё же могли противопоставить замыслам французского короля политический вес Священной Римской империи. Объявленный ещё в конце 1541 года, в Шпейере 8 февраля открылся имперский сейм, председательство на котором император Карл, по занятости своей, передал брату Фердинанду. Главным вопросом был военный поход в Венгрию — как для отражения предполагаемого похода султана, так и для возвращения земель бывшего Венгерского королевства, захваченных турками, под руку христианских государей.

В самом деле, решительная мобилизация «всего христианства [Европы]», благословляемая папой римским и основанная на военной силе империи Габсбургов, конечно, сбила бы намерения профранцузской коалиции и повлияла на их потенциальных союзников. Князьям-протестантам было обещано на три года, что они могут считать себя «во всём равными католикам». Был одобрен найм 50-тысячного войска «для отражения турка и возвращения занятых им земель в Венгрии». Для оплаты армии вводился чрезвычайный налог, среди прочего, облагавший движимость, недвижимость, сделки, церковные доходы и многое другое; тяжёлые выплаты накладывались на евреев.

Все владыки — в первую очередь, конечно, имелся в виду король Франциск — призывались не вести войн в христианских странах. От швейцарцев требовали не начинать войны и не разрешать своим наниматься к владыкам, которые поведут войну в христианских странах — именно швейцарцы составляли важнейшую часть пехоты французского королевства. Короля Дании, как имперского подданного по Гольштейну, призывали разделить затраты на поход, к тому же особо призывали «князей Нижней Германии» — то есть протестантов, потенциальных союзников короля Франции.

На сейме в Шпейере присутствовал представитель французского короля, который пространно изъявлял готовность короля помочь в защите Венгрии тем, что убедит султана не нападать; но при том и немецкие земли не должны были начинать войны. Тайно же посланник уговаривал князей не помогать в Венгрии, поскольку султан и так в этом году не пойдёт в поход.

Февраль–март, Франция: приготовления

Французский посланник в Шпейере, конечно же, лукавил. Король Франциск ждал от султана многого — и денежной помощи, и присылки флота. Не в последнюю очередь король Франциск надеялся именно на османский поход в Венгрию под личным командованием султана, что отвлекло бы его внимание и силы от дел в Западной Европе.

Действительно, 8 марта в Париж из Константинополя вернулся капитан Полен (Антуан Эскален дез Эмар), королевский посол к султану. Кроме султанских подарков королю он привёз обещание султана «усмирить врагов короля», для чего султан обещал прийти во главе 200 000 войска и 400 кораблей; и дал «много иных обещаний, которым король и двор его были неслыханно рады».

Из Константинополя приходили и новые обнадёживающие вести: флот в 300 единиц готовился выйти в море, а Хайреддин Барбаросса всё время проводил в арсенале; накапливались запасы продовольствия для сухопутной армии.

10 февраля были созваны к местам по расписанию все отряды на французской службе в Пьемонте, а во Франции объявлен был сбор ополчения. Все лица, духовные и светские, которые держали королевские земли в аренде или субаренде, должны были представить документально подтверждённую стоимость их надела за последний месяц и в соответствии с этим в течение 15 дней приготовиться идти лично на войну на два месяца или оплатить найм пехоты согласно стоимости надела. Обеспечивались запасами приграничные замки во Фландрии и в Пьемонте, готовился выйти в море французский военный флот.

Март–май: дипломатический фронт

К весне–лету 1542 года Габсбурги оказывались перед перспективой войны со всеми основными противниками, причём на несколько фронтов. Тем не менее, в их распоряжении оставались Священная Римская империя и богатства Америки. Так, только апрельский созыв кастильских кортесов предоставил в распоряжение императора бюджет в 1 200 000 золотых.

Была небезуспешной и дипломатия Габсбургов. Весной 1542 года удалось отвести от враждебной коалиции английского короля Генриха, который был второй по значимости, после султана, надеждой короля Франциска. Использованы были и давние претензии короля Генриха на передел Фландрии между ним и императором, и задержки выплат ему французской «пенсии» (возврата французского долга), и расстройство брака герцога Орлеанского с принцессой Марией. Император ещё ранее фактически отказался от замысла вторжения в Англию, дополнительно, к великому неудовольствию папы римского, была приглушена и пропаганда против «короля-еретика». Теперь Генрих получал прекрасную возможность продать свою поддержку подороже — и на его взгляд, обещания французского короля выглядели менее основательными.

Уже в середине мая при французском дворе поговаривали о возможной войне с Англией. В середине мая же было тайно составлено черновое соглашение императора и английского короля, одним из пунктов которого значилась военная взаимопомощь против французского короля. Франции приходилось бы в таком случае опасаться английского вторжения через марку Кале, в результате чего Генрих мог бы захватить какой-то из приграничных городов и в обмен на возврат потребовать и немедленного возврата долгов, и ещё чего-нибудь сверх того. Англичане, в свою очередь, полагали одним из первых действий Франции в случае войны ликвидацию английского плацдарма на материке, так что обе стороны пока что укрепляли приграничные города и копили припасы.

К маю выяснилась позиция Венеции. Республика решила остаться в стороне, хотя и укрепляла собственные опорные пункты. Не помогли обещания французского и султанского представителей, капитана Полена и Юнис-бея, вернуть Наполи-ди-Мальвазия и в придачу Кремону, или ещё что-то из бывших венецианских городов в Северной Италии. Не помогли и намёки, что не худо бы оказаться на стороне победителей — частным образом Юнис-бей сказал, что господин его султан увидит французского короля в Милане, хотя бы за то и пришлось отдать всё его, султана, царство.

Королю Франциску не удалось заручиться деятельной поддержкой португальского короля. Оставались нейтральными и немецкие князья, хотя и император, и король пытались склонить их на участие в войне. Но уже шли тайные переговоры короля Франциска с герцогом Клевским, который был в споре с императором из-за прав на герцогство Гельдерн, а в земли герцога был выслан господин Лонгеваль с 20 000 золотых для найма конницы. В то же время в немецких землях беспрепятственно шёл найм войск для трёх армий — императорской, королевской и имперской для Венгрии. Когда английский посол заметил, что вряд ли возможно французскому королю вести войну без немецких солдат, ибо все они наняты на войну с турком, адмирал де Брион, один из главных королевских военачальников, ответил, что были бы деньги — будут и солдаты, а всех лучших немецких капитанов его господин уже нанял. Вообще, в то время полагали, что немцы «полны военных достоинств, особливо их пехота, слывущая непревзойдённой в битве… однако ж в трезвости и военном порядке не идут они в сравнение с испанцами и итальянцами, которых непременно нужно держать среди [немцев]».

В Италии весной 1542 года имперская и королевская стороны активно собирали войска и чинили крепости. Большую часть испанской пехоты, возвратившейся из алжирского похода, предназначили для защиты Неаполитанского королевства. Маркиз Васто на миланские деньги набирал войска. Французский отряд в 500 человек продолжал удерживать Маран и даже совершал набеги на земли Фердинанда Габсбурга. В Пьемонт якобы собиралась большая армия французского короля, но то была лишь дезинформация — главные сражения планировались не здесь.

Июнь 1542: эскалация

К лету стало понятно, что султан не пойдёт в этом году на Венгрию «официальной» войной, но оставалось неизвестным, что «лично» предпримет на море султанский адмирал Хайреддин Барбаросса. В мае–июне о его действиях доносили разное: и что он уже вывел флот в море, и что он потерял половину флота во время шторма, и что он ещё далеко, и что он вот-вот будет. В действительности, участие османского флота в европейской войне 1542 года ограничилось набегом флотилии Драгута на берега Неаполитанского и Сицилийского королевств.

Ещё в мае воеводы французского короля убыли к своим армиям и контингентам: господа Аннебо, Ланже и Бриссак — в Пьемонт, Вандом — в Пикардию, Лонгеваль — в Клевское герцогство, Пьетро Строцци возглавил гарнизон Марана.

Папа римский, который по-прежнему усматривал главную опасность для христианства не в турках, а в еретиках, издал 11 июня буллу, в которой призывал христианских владык прекратить розни, и на 1 ноября 1542 года объявлял священный и канонический всеобщий церковный собор в Тренте. Присутствие на соборе лично императора, короля и всех прочих владык объявлялось весьма желательным для блага христианской веры и спасения всех христиан — в действительности этот собор, ставший воплощением контрреформации, открыли лишь в 1545 году и завершили в 1563 году.

24 мая император Карл объявил сбор войск во Фландрии. Сам он прибыл 22 июня в Монзон в Арагоне, где и оставался до 10 октября.

Имея английского короля в потенциальных неприятелях, французский король выслал представителей к шотландскому королю с задачей затеять войну с «английским чудовищем» — то есть, еретиком, или, по меньшей мере, отвлечь внимание Генриха от Европы пограничными стычками. Набирала силу антианглийская партия при французском дворе, и на случай выступления Генриха на стороне императора предлагались совершенно фантастические планы, вроде вторжения в Англию шотландского, датского и шведского королей, которые «смогут съесть англичан в четыре дня».

Англия же усиленно готовилась к войне, «и никто не знал, против кого». В июне чеканили в больших количествах монету из серебряной посуды и конфискованной церковной утвари. Снаряжались военные корабли, которые нагружали всем потребным для войны, и так активно работали, что «на 10 лиг вокруг не осталось незанятых плотников и рабочих». Ещё 18 транспортов грузились в портах Корнуолла. Предполагалось иметь флот готовым к отплытию ко дню Св.Иоанна (24 июня), но это была не более чем демонстрация, поскольку войска не были наняты, и не были арестованы торговые суда. Целью этих приготовлений было либо впечатлить короля Франциска и склонить его к уступкам, либо показать императору деятельное участие в подготовляемом военном союзе. Действительная посылка войск на материк ограничилась 2000 сапёров для укрепления Гина в марке Кале. К июлю Генрих уже договорился с императором и совместно с тем намеревался атаковать Францию на следующий год, а в качестве награды требовать Булонь.

Французская коалиция усилилась ещё одним дальним союзником: 1 июля 1542 года в Раньи был подписан оборонительный и наступательный союз Франции со Швецией, полагавший союзниками Франции королей Шотландии и Дании, герцогов Пруссии, Гельдерна и Клева, и союзниками Швеции — тех же владык, но без прусского герцога. Как и от Дании, от Швеции предполагалась помощь флотом.

В то же самое время эмиссары французского короля продолжали подстрекать шотландского короля к войне против Англии. Начались пограничные инциденты, пока что мелкие: «сожжены 5 или 6 больших деревень, угнан скот». Но время этой войны ещё не подошло.

В Австрию тем временем сходились войска для венгерского похода. Единственное политическое препятствие в Венгрии видели в противодействии польского короля Сигизмунда намерениям короля Фердинанда, в пользу дочери Сигизмунда, королевы-матери Изабеллы. Здесь дела Габсбургов шли, как будто, хорошо.

Продолжение следует: Война Габсбургов и Валуа 1542 года: начало войны и успехи французского короля