Тридцатилетняя война: они идут!

Окончившаяся военная кампания 1618 года так и не выявила победителя. Император не смог усмирить чешских мятежников, а тем, в свою очередь, не удалось навязать правителю свою волю. Наступившую паузу стороны попытались использовать с максимальной для себя выгодой, чтобы заручиться поддержкой союзников.

Борьба на дипломатическом поле

Ещё пока шла осада Пльзеня и громыхали орудия под Пельгржимовом, в Ротенбурге по инициативе курфюрста Пфальцского Фридриха V прошёл съезд Протестантской унии. Фридрих и его канцлер Христиан Ангальтский пытались убедить её представителей оказать помощь мятежникам, а самое главное — обеспечить курфюрсту поддержку в его стремлении стать королём Чехии. Однако уния, хотя и признала, что в основе конфликта лежит религиозный вопрос, выступила за невмешательство в дела Чехии. Не исключено, что на это решение повлияло желание Фридриха взвалить на её представителей оплату наёмников Петера Эрнста фон Мансфельда.

Тем не менее Христиан Ангальтский начал претворять в жизнь идею короновать Фридриха богемской короной. Канцлер развил бурную дипломатическую деятельность. В частности, к чехам отправились послы прощупать почву на предмет коронации пфальцского курфюрста в обмен на воинскую помощь. Чехи оказались не против, но, следуя принципу не класть все яйца в одну корзину, одновременно вели переговоры и с недовольным усилением испанских Габсбургов герцогом Савойским, и с правителем Трансильвании Бетленом Габором, который рассчитывал присоединить к своему княжеству захваченные Габсбургами венгерские земли, — так они пытались определить, кто может выделить больше солдат на борьбу за обладание королевским венцом. Впрочем, Христиану Ангальтскому удалось избавиться от конкурента в лице герцога Карла-Эммануила, пообещав тому в будущем содействие в получении императорской короны.

Канцлер также нашёл поддержку у Морица Оранского, дяди курфюрста. Однако главная его надежда на помощь английского короля Якова I не оправдалась. Яков, хотя и приходился курфюрсту тестем (Фридрих был женат на его дочери Елизавете), но прямо заявил, что предпочтёт наблюдать за развитием событий издалека, а не ввязываться в сомнительное предприятие. И всё же курфюрст Фридрих с каждым днём приближался к драгоценной короне. Фон Турн даже напрямую поинтересовался у пфальцских послов, примет ли их повелитель корону, если она будет ему предложена.

Если курфюрст — а точнее его канцлер, который, собственно, и разработал весь план превращения Фридриха в короля — просто пытался поймать рыбу в мутной воде, то чешские сословия искали союзников для сохранения свободы вероисповедания. Основной расчёт был на помощь Соединённых Провинций, которые вели борьбу с испанскими Габсбургами и были кровно заинтересованы в союзнике. Однако в это время в Нидерландах обострилось противостояние между двумя кальвинистскими течениями, гомаристами и арминианами, и только в мае 1619 года чехи получили заверение, что ежемесячно им будут выделяться 50 000 голландских гульденов.

Положение императора выглядело далеко не блестяще. Испанский посол при императорском дворе граф Онате считал, что выкрутиться Матвей может только при помощи испанских терций. Своему королю в январе 1619 года он писал:

«Вашему величеству необходимо подумать о том, что принесёт вам больше пользы — потеря этих провинций или отправка армии от пятнадцати до двадцати тысяч человек для решения этого вопроса».

Филиппу III Испанскому пришлось раскошелиться, чтобы поддержать родственника, отправив в Австрию и деньги, и войска. Главным успехом его вмешательства стала нейтрализация Англии, на помощь которой рассчитывали в Праге. Дипломатам Филиппа удалось убедить Якова I выступить посредником в разразившемся конфликте, что подразумевало отказ Англии от поддержки мятежа.

Протестантская уния была не одинока в своём стремлении остаться в стороне от войны. Католическая лига, которую возглавлял баварский герцог Максимилиан I, высказалась за мирное урегулирование конфликта. В этом герцога поддержал саксонский курфюрст Иоганн-Георг I. Хотя он был протестантом, от союза с Протестантской унией его отталкивали противоречия между лютеранством, принятым в унии, и кальвинизмом, которого придерживался сам курфюрст. При их посредничестве был назначен съезд в Эгере, на котором правителям германских княжеств предстояло разрешить накопившиеся в империи противоречия. Арбитрами были назначены два католика — архиепископы Майнца и Кёльна, но последнего из-за состояния здоровья заменил Максимилиан Баварский — и два протестанта — Фридрих Пфальцский и Иоганн-Георг Саксонский. В качестве делегатов ожидали и представителей Пражской директории.

Война продолжается

Военные действия тем временем продолжались, хотя и утратили прежнюю активность. Де Бюкуа и фон Гогенлоэ по-прежнему стояли друг против друга у Ческе-Будеёвице. Имперцы время от времени получали подкрепления и финансы из Австрии, что позволяло поддерживать боеспособность армии. Поскольку средств у Матвея было недостаточно, главная нагрузка легла на плечи испанских Габсбургов, направлявших де Бюкуа то, что предназначалось для отправки в Нидерланды. Расквартированные в большом городе имперцы намного легче переносили тяготы зимних условий, чем богемцы. Начавшиеся болезни и всегда сопутствующее этому времени года дезертирство сократили чешскую армию примерно наполовину (источники приводят данные от одной до двух третей). Это позволило де Бюкуа перехватить инициативу.

В начале 1619 года имперцы захватили Волары, что упростило связь с германскими землями. Маршрут прозвали «золотой тропой», по которой в Ческе-Будеёвице прибывали подкрепления, деньги и провизия. В январе по этому пути проследовал 2-тысячный полк Генриха Фуггера, состоявший из только что набранных на службу валлонов. Чаша весов начала склоняться на сторону католиков. Разъезды имперских войск стали действовать довольно агрессивно, атакуя чешских фуражиров. Во время одной из стычек 13 января был разгромлен небольшой отряд из армии фон Мансфельда, который в поисках продовольствия забрался далеко на юг. Возглавлявший отряд оберствахмистр Иоахим Капризон три месяца просидел в застенках Ческе-Будеёвице, пока не заплатил выкуп в 500 золотых. Спустя две недели реванш взяли присоединившиеся к чехам силезцы, которые разгромили имперский отряд и при этом уничтожили 90 человек, в то время как сами потеряли 19. В это же время Анри Дюваль де Дампьер во главе отрядов венгерской конницы совершил несколько рейдов по чешским землям возле австрийской границы. Его жертвами стали не столько богемские солдаты, сколько местные жители и их имущество.

18 марта в Праге начал работу земский сейм. Основным вопросом был финансовый. В Прагу лично прибыл фон Гогенлоэ, чтобы добиться соответствующего финансирования для войска. Было решено поднять налоги, но когда дело дошло до установления их размеров, случился грандиозный скандал. Каждое сословие стремилось переложить это бремя на плечи других. После долгих споров порешили на том, что продовольствие для армии выставит исключительно Прага, но это будет оформлено не как налог, а как разовый дар. В то же время со всей страны предполагалось собрать 100 000 талеров — главным образом за счёт конфискаций имущества у явных и тайных сторонников императора. Был объявлен сбор земского ополчения: воины должны были явиться не позднее 8 апреля. В завершение участники сейма постановили примерно наказать Пльзень за долгое сопротивление. Город решено было разрушить, а горожан расселить и лишить сословных прав. В связи с войной наказание перенесли на потом.

Вялотекущие военные действия, конец которым должен был положить арбитраж в Эгере, внезапно прервались в конце марта 1619 года. Причиной послужила наступившая 20 марта смерть императора Матвея. Его преемником стал не склонный к компромиссам младший двоюродный брат Фердинанд II. Чехи решили, что ожидаемые переговоры ничего хорошего им не принесут, и предпочли разрешить конфликт оружием, благо сбор ополчения уже подходил к концу. К тому же Фердинанд не был ещё официально избран на императорский трон, и в случае успеха чехов вполне мог утратить голоса избирателей.

Моравия примыкает к восстанию

18 апреля Пражская директория приказала Маттиасу фон Турну вторгнуться в Моравию, чтобы распространить восстание на новые земли. В Моравии было немало протестантов, однако управление провинцией сосредоточилось в руках сторонников императора. Неделю спустя, оставив армию графа фон Гогенлоэ под Ческе-Будеёвице, 8-тысячная армия фон Турна пересекла границу с Моравией и двинулась на Йиглаву. Та не оказала ни малейшего сопротивления: напротив, её жители радостно приветствовали чехов. Оставив в городе небольшой гарнизон, фон Турн продолжил марш на юго-восток и 28 апреля занял Моравске-Будеёвице, а на следующий день Зноймо. В Вене этот успех чехов восприняли как трагедию, и де Дампьеру было велено немедленно отбить город. Однако будучи неглупым военачальником, он просто проигнорировал приказ.

Зноймо на некоторое время стал центром восстания в Моравии. Фон Турн разместил там свою штаб-квартиру, и в город начали съезжаться представители моравского дворянства. Поддержка чешской директории была столь сильной, что многие католики, которые в прошлом году способствовали проходу имперской армии через Моравию, заявили о поддержке восстания. Даже управлявшие провинцией кардинал Франц фон Дитрихштейн и герцог Карл фон Лихтенштейн, видя, куда дует ветер, предложили богемцам свою поддержку.

Однако нашлись и исключения. Например, Альбрехт фон Валленштейн, возглавлявший один из трёх полков, которые содержались на деньги моравских сословий. Фон Валленштейн уже в прошлой кампании оказывал значительную поддержку де Бюкуа, и когда чехи вступили в Моравию, он попытался увести свой полк в Австрию. 30 апреля совместно с другим полковником — Георгом фон Находом — он попробовал вывести свои части из охваченной восстанием провинции, намереваясь передать их на службу императору. Однако осуществить план не удалось — главным образом потому, что войска состояли не из наёмников, набранных издалека, а в основном из жителей Моравии, симпатизировавших протестантской знати. Георг фон Наход попытался вывести своих людей из Брюнна (Брно), но его офицеры запросили подтверждение приказов и, подозревая истинное положение дел, отказались их выполнять. Полковник был вынужден бежать в одиночку.

Фон Валленштейн добился большего успеха. В середине того же дня девять из десяти рот его мушкетёров во главе с майором походным порядком двинулись из своего расположения в Ольмюце к венгерской границе. Однако к вечеру они вернулись назад: майор заподозрил неладное и решил оспорить приказ полковника. Фон Валленштейн, видя, что конфликт может перерасти в мятеж, выхватил клинок и на глазах у всех проткнул офицера. Решительные действия спасли положение, и на время конфликт удалось погасить. Однако, не желая вторично испытывать судьбу, тем же вечером с преданными ему солдатами фон Валленштейн покинул Ольмюц. Перед походом полковник с подчинёнными зашёл в городское казначейство, схватил чиновника и заставил его выдать все имевшиеся деньги. Почти 100 000 талеров вместе с боеприпасами и провиантом фон Валленштейн и его люди погрузили на повозки, а затем скрылись в ночи.

Драматический подвиг был с благосклонностью воспринят в Вене, и полковник имел аудиенцию у самого Фердинанда. Однако конфискация моравской казны выглядела неоднозначно: ситуация в Моравии оставалась нестабильной, и чтобы сохранить преданность католического населения, после долгих споров казну — хотя это были большие деньги — было решено вернуть.

2 мая фон Турн вступил в Брно. В этот же день было торжественно объявлено о присоединении Моравии к Чешскому восстанию. Новый режим избрал 30 директоров для формирования правительства, аналогичного правительству Чешской директории: 12 — из дворянских семей, 12 — из рыцарей и восемь — из горожан Моравии. Новый орган власти стал укреплять свои позиции, начав с увольнения тех, кого он подозревал в сочувствии императору. Три моравских полка перешли под командование фон Турна, а освобождённые фон Валленштейном и Находом должности заняли лояльные к восстанию офицеры.

На волне успеха в Праге решили нести знамя восстания дальше и избрали целью Верхнюю Австрию. Подавляющее большинство её населения являлись католиками, но кампания в Моравии обнадёживала. К тому же расчёт — и не без оснований — был на то, что если удастся достигнуть успеха, то к восстанию присоединится и Нижняя Австрия, где число протестантов было значительным.

На Вену!

31 мая фон Турн выступил в направлении Вены. Его армия, насчитывавшая 12 000–15 000 солдат (бо́льшую часть из них составляли солдаты земского ополчения), пересекла границу в Ла-ан-дер-Тайе. По приказу Фердинанда императорский гарнизон без боя покинул крепость, и чехи разместили там своих солдат. Достигнув Дуная, фон Турн выделил из армии два моравских полка и отправил их в Фишаменд — город в нескольких километрах к юго-востоку от Вены, расположенный в месте слияния рек Фиша и Дунай. Подойдя к городу на рассвете 2 июня, моравцы захватили все имевшиеся на берегу лодки, а также четыре плоскодонных парома. Этому способствовало секретное соглашение между фон Турном и бароном фон Тойфелем, которому принадлежал город. Моравские полки беспрепятственно переправились через Дунай и заняли плацдарм на правом берегу, обеспечивая переправу всего войска.

В это время с востока на Вену двигался крупный отряд венгерской кавалерии (источники сообщают о примерно 4000 всадников, но, без сомнения, это является преувеличением). Моравская пехота разбила венгров, и те разбежались по окрестностям, понеся при этом небольшие потери: 60 человек погибло и десять попало в плен.

Тем временем фон Турн отправил 600 кавалеристов захватить Гроссэнцерсдорф — городишко на левом берегу Дуная. Лишь после этого он с основными силами начал переправу. 5 и 6 июня чешские войска захватили часть венских пригородов, вызвав в столице Габсбургов небывалый переполох.

Правда, первые волнения в Вене начались намного раньше — ещё когда фон Турн захватил Ла-ан-дер-Тайю. Перспектива осады привела горожан в панику, так как Вена не была подготовлена к такому обороту, хотя её и окружали довольно прочные укрепления, строительство которых началось после осады города турками в 1529 году. Из-за ограниченных финансовых ресурсов было решено не включать в оборонительную систему пригороды. Старые средневековые стены, окружавшие центр города, были заменены на современные бастионные укрепления в итальянском стиле. Работы начались в 1540 году и продолжались 20 лет. Однако гарнизон города состоял всего из трёх пеших рот (около 900 воинов) и одной роты кирасир. Ближайшие силы во главе с де Дампьером находились в Кремсе.

Страх перед чешской армией подогревался рассказами, зачастую преувеличенными, о жестокости протестантских войск. Эти слухи распространяли беженцы из приграничных деревень и городов, искавшие убежища за стенами столицы. Ситуация была опасна для самого императора Фердинанда II: ему угрожал не только внешний враг, но и австрийские протестанты, ведшие переговоры с пражскими директорами. Фердинанд приказал де Бюкуа поспешить на помощь, а также требовал направить в столицу гарнизоны близлежащих городов.

Тем временем католики Нижней Австрии пытались предотвратить внутренние разногласия, начав переговоры со своими соотечественниками-протестантами. 3 июня они отправили письмо с предложением встретиться для обсуждения различных вопросов. Можно предположить, что напуганные католики были готовы пойти на большие уступки протестантам, чтобы уговорить тех выступить против мятежных чехов единым фронтом. Но окрылённые близкой победой протестанты потребовали, в свою очередь, чтобы католики вместе с ними боролись против Фердинанда II. Дальнейшие переговоры как не имеющие смысла были остановлены.

Фердинанд попытался лично договориться с протестантами, но те потребовали от него убрать из страны иезуитов, открыть протестантские церкви в Вене и прекратить войну с чехами. При этом протестанты вели себя настолько дерзко, что во время препирательств один из них даже схватил Фердинанда за пуговицу. Император отказывался идти на уступки. В разгар споров ко дворцу прибыли из Кремса конные аркебузиры де Дампьера. Их было всего четыре сотни, но этого хватило, чтобы навести порядок и заставить протестантов разойтись. Фердинанд не собирался сдаваться и был готов оборонять свою столицу.

Граф фон Турн расположил свою штаб-квартиру сперва на Ландштрассе, к юго-востоку от городских стен, но затем перенёс в пригород Виденка к югу от Вены. Осадной артиллерии у него не было, для полной осады города войск не хватало — прибывший из Кремса отряд де Дампьера наглядно это продемонстрировал. Всё, что мог сделать чешский военачальник, — это лишь обозначить угрозу городу, рассчитывая, что испуганные возможной осадой имперцы откроют ворота. Однако судьба Вены решилась не здесь, а на поле возле чешской деревушки Саблат.

Продолжение следует: Тридцатилетняя война: вина графа фон Мансфельда